Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Въ ярко осв?щенномъ вагон? 1-го класса разбитъ былъ ломберный столъ, на сид?ньи была доска, на ней бутылки и стаканы, а за столикомъ сид?ли, снявъ мундиры, 3 офицера, и румяный красивый Валерьянъ, держа карты въ одной рук?, а въ другой стаканъ, весело провозглашалъ свою масть.[25 - Зачеркнуто: Одна старая ключница увидала возвращавшуюся Катюшу. Она все поняла, пожал?ла Катюшу и скрыла ея отсутствiе. Катюша вернулась ночью и слегла, такъ что она сд?лалась взаправду больна.]

– Однако какъ темно, гадко на двор?, – сказалъ онъ, выглянувъ въ окно.

На другой день Катюша встала въ свое время, и жизнь ея пошла, казалось, попрежнему. Но ничего не было похожаго на прежнюю. Не было въ ней невинности, не было спокойствiя, а былъ страхъ и ожиданiе всего самаго ужаснаго. Чего она боялась, то и случилось. Она забеременела. Никто не зналъ этого. Одна старая горничная догадывалась. И Катюша боялась ее. Никто не зналъ, но Катюша знала, и эта мысль приводила ее въ отчаянiе. Она стала скучна, плохо работала, все читала и выучила наизусть «Подъ вечеръ осенью ненастной» и не могла произносить безъ слезъ. Мало того, что мысль о ея положенiи приводила ее въ отчаянiе, ея положенiе физически усиливало мрачность ея мыслей. Ходъ ея мыслей былъ такой: онъ полюбилъ меня, я полюбила его, но по ихнему, по господскому, это не считается, мы не люди. Онъ полюбилъ и у?халъ, забылъ, а я погибай съ ребенкомъ. Да не довольно, что погибай съ ребенкомъ, рожай безъ помощи, не зная, куда его д?ть, ч?мъ кормиться, но еще рожать то не см?й. Если родишь – пропала. А не родить нельзя. Онъ растетъ и родится. А имъ ни почемъ. Зач?мъ я скучна, бл?дна, не весела? Марь? Ивановн? не весело смотр?ть на меня.

Катюша негодовала на господъ, но не на него. Онъ не виноватъ, онъ любилъ. Съ каждымъ днемъ она становилась мрачн?е и непокорн?е. За невставленныя св?чи она нагрубила Марь? Ивановн?. Она сказала:

– Вы думаете, что отъ того, что вы воспитали меня, то можете изъ меня жилы мотать. Я все таки чувствую. Я челов?къ. Сюзетка дороже меня.

Марья Ивановна затряслась отъ злости и выгнала ее. Когда она у?зжала, Марья Ивановна узнала ея исторiю съ племянникомъ. И это еще бол?е разсердило ее. Она заподозрила Катюшу въ желанiи выйти замужъ за Валерьяна. Катюшу взяли сос?днiе пом?щики въ горничныя. Пом?щикъ-хозяинъ, челов?къ 50 л?тъ, вошелъ съ ней въ связь. Когда черезъ 6 м?сяцевъ наступили роды, она ув?рила его, что это его ребенокъ, родившiйся до срока, и ее отослали въ городъ. Посл? родовъ она вернулась къ нему, вошла въ связь съ лакеемъ. И ее выгнали.

–

Стр?лки Императорской фамилiи не были въ д?л?. Когда они дошли, война кончилась. Они только прошлись туда и назадъ. Много веселаго, новаго пережили молодые люди въ этомъ поход?. Везд? ихъ встр?чали, чествовали, везд? ухаживали за ними. Многiе изъ статской молодежи, перейдя на военную службу, продолжали эту военную службу. Но Валерьянъ не остался. Какъ только кончилась война, онъ вышелъ въ отставку и по?халъ въ Москву, а потомъ въ деревню.[26 - Зачеркнуто: Къ теткамъ онъ попалъ только черезъ 1

/

года. Катюши уже не было у нихъ.] Прi?хавъ въ деревню, онъ тотчасъ же по?халъ къ теткамъ. Поэтическое воспоминанiе о Катюш? привлекало его. Но Катюши уже не было у тетокъ. На ея м?ст? была Варвара вдова, толстая, здоровая женщина, которую тетки преобразили по своему въ субретку, над?въ на нее фартучекъ и прiучивъ ее къ той же чистот?. Былъ тотъ же кофе, т? же сливки, та же отд?лка вс?хъ мелочей жизни, но Катюши не было. Когда Валерьянъ спросилъ о ней, Катерина Ивановна начала было разсказывать, сожал?я о ней, но Марья Ивановна строго перебила ее и, хмуря свои густыя черныя брови, коротко сказала:

– Разстались. Дурно повела себя.

И взглянувъ на Валерьяна, отвернулась отъ него. Валерьянъ понялъ, что его участiе въ дурномъ поведенiи ея было изв?стно и что тетки обвиняли ее, а не его,[27 - Зач.: Ему было жалко и ее и то, что онъ не увидитъ ее. Но онъ живо не представилъ себ? всего того, что именно было и могло быть, и забылъ о Катюш?.] и ему стало ужасно жалко и стыдно. Онъ вечеромъ вошелъ въ комнату къ Катерин? Ивановн?, гд? она д?лала пасьяны посл? об?да. Она думала, что онъ хочетъ погадать, но онъ сталъ распрашивать ее о Катюш?. Онъ признался во всемъ тетушк? и, распрашивая ее,[28 - В подлиннике: его.] постоянно повторялъ:

– Тетинька! В?дь я мерзко поступилъ? Подло. В?дь это подло?

Все, что разсказала о Катюш? добрая Катерина Ивановна, о томъ, какъ она скучала, какъ читала Пушкина, стала разс?янна, какъ читала «Подъ вечеръ осенью ненастной», ужасно волновало его. На него жалко и страшно было смотр?ть, когда онъ съ жалкимъ выраженiемъ лица переспрашивалъ по н?скольку разъ, какъ все было, особенно то, что мучало его:

– Такъ и сид?ла молча въ слезахъ? Такъ и сид?ла и читала? Тетинька, в?дь я мерзавецъ. Правда, это гадость? Да в?дь надо поправить.

Когда онъ узналъ, что она была беременна, не было конца его распросамъ.

– Да н?тъ, не можетъ быть? В?дь это гадость. Да гд? же онъ, ребенокъ? И почему вы думаете, что это отъ меня?

– Да Авдотья говорила.

– Ma tante,[29 - [Тетушка,]] надо его взять, найти. А главное ее.

Но когда тетка сказала, что она совс?мъ испортилась (по сплетнямъ деревенскимъ все было изв?стно у тетушекъ), Валерьянъ сталъ успокаиваться. «Да, но все таки гадко съ моей стороны. А какая милая, какая простая была», думалъ онъ.

Такъ онъ по?халъ, ничего не предпринявъ. И такъ съ т?хъ поръ жизнь и его и ея пошли совершенно отд?льно и независимо другъ отъ друга.[30 - Зачеркнуто: Такъ прошло 12 л?тъ. Валерьянъ жилъ, какъ живутъ богатые, праздные люди. Онъ не женился, хотя и собирался н?сколько разъ, и даже не завелъ постоянной связи.] Онъ сначала попробовалъ служить, отдаться честолюбiю, но это было не по характеру, онъ р?шительно не могъ притворяться, подд?лываться и тотчасъ же вышелъ. Онъ по?халъ за границу, въ Парижъ, попробовалъ наслажденiя самыя утонченныя, чувственныя. Это тоже было ему не по характеру и оттолкнуло его.[31 - Зач.: Осталось у него въ жизни эстетическiя радости: охота, искусство, музыка, чтенiе, хорошее кушанье, вино, женщины и карты, какъ препровожденiе времени. Но все это уже прi?далось. Ему было 36 л?тъ, начинали показываться с?дые волосы, и начинало становиться грустно за то, что изъ жизни ничего не вышло да и не можетъ выдти.Въ середин? зимы 1883 года онъ былъ назначенъ присяжнымъ.] Онъ вернулся въ Россiю, въ деревню. Конецъ л?та и осень проводилъ онъ на охот?, зиму въ Петербург?, Москв? или за границей. Не говоря объ удовольствiяхъ матерiальныхъ, чистоты, изящества пом?щенiй, одежды, экипажей, пищи и питья, куренья, къ которымъ онъ привыкъ какъ къ необходимымъ условiямъ жизни, удовольствiями главными его были чтенiе художественныхъ произведенiй, которыя онъ очень в?рно и тонко чувствовалъ, и музыка, въ особенности п?нiе – женское п?нiе, особенно сильно д?йствовавшее на него.

Въ отношенiяхъ съ женщинами Валерьянъ былъ сравнительно съ своими сверстниками[32 - Зач.: особенно] чистъ. Онъ никогда не им?лъ сношенiй съ женщинами, въ которыхъ не былъ влюбленъ.[33 - Зачеркнуто: Отношенiя съ проститутками были ему противны.] Но влюблялся онъ очень легко. И не считалъ дурнымъ[34 - Зач.: изм?нить женщин?.] перем?нять предметы любви.[35 - Зач.: Отъ этаго онъ и не женился.] Онъ не женился не потому, что считалъ не нужнымъ жениться, но только потому, что такъ случилось. Отталкивала его условность св?тскихъ отношенiй и лживость ихъ. Лгать и притворяться онъ не могъ. Больше же всего пом?шала ему жениться его связь съ замужней женщиной, отъ которой онъ посл? перваго же года хот?лъ и не могъ избавиться. Тетки об? умерли. Валерьянъ насл?довалъ отъ нихъ и сталъ еще богаче. Такъ прошло 12 л?тъ. Ему было 36 л?тъ, въ бород? и на вискахъ показались с?дые волосы, и начинало становиться скучно, начинало становиться ясно, что лучшаго отъ жизни ничего не будетъ, а хорошаго ничего и не было.

Зиму 1883 г. Валерьянъ жилъ въ Петербург?, куда былъ переведенъ на службу мужъ В?ры.

На другой день посл? Крещенья Валерьянъ, выйдя въ свой кабинетъ къ кофею, нашелъ по обыкновенiю на стол? письма и, наливъ чашку, сталъ читать ихъ.

В?ра писала, что ждетъ его нынче въ 7-мъ часу, сейчасъ посл? об?да. Купецъ писалъ о продаж? л?са, и казенная бумага, пов?стка, объявляла, что онъ назначенъ на сессiю окружнаго суда отъ 18 до 31.

– Странно! перспектива быть дв? нед?ли присяжнымъ (онъ уже былъ два раза), несмотря на лишенiя, связанныя съ этимъ, прiятна была ему. Прiятно было и перем?на условiй жизни и видная д?ятельность (его оба раза избирали старшиной), прiятно было и избавиться отъ В?ры. Связь эта давно ужъ мучала его. Мучала подлость обмана по отношенiю добраго, дов?рчиваго мужа, мучала, главное, потому, что не любилось уже. И отношенiя были фальшивыя.

Онъ написалъ расписку и послалъ въ полицiю. Утромъ почиталъ славный романъ новый, поругалъ его и погулялъ. На гуляньи зашелъ въ книжный магазинъ и взялъ новую книгу. На Невскомъ встр?тилъ знакомаго товарища Прокурора, спросилъ о д?лахъ сессiи, на которую онъ назначенъ, и узналъ, что д?лъ особенно интересныхъ н?тъ, только одно о похищенiи въ банк?. Об?дать онъ пошелъ къ кузин? и тотчасъ посл? об?да къ В?р?. В?ра была одна и страшно возбуждена. Она чувственно была раздражена и отъ того сд?лала сцену. Онъ разсердился и[36 - Зач.: ходя по комнат?,] сказалъ, что имъ лучше порвать все. Она стала упрекать его. Онъ зналъ, что упрекать его не въ чемъ. И начала и вела связь она. Онъ разсердился, взб?сился и, наговоривъ ей непрiятностей, уб?жалъ.

Дома онъ, радуясь разрыву, написалъ письмо, утверждающее разрывъ, и послалъ ей. Она отв?чала. Онъ разорвалъ ея письмо, р?шивъ, что отв?чать нечего и что надо кончить. – Тутъ же съ нимъ сд?лался сильный грипъ, онъ одинъ просид?лъ нед?лю дома. Только несносный Бекичевъ, все и вс?хъ знающiй, заходилъ къ нему да кузина съ племянницами. Но ему было не скучно. У него была прекрасная книга, и онъ читалъ.

17 онъ вышелъ прогуляться, а 18 по?халъ въ Окружный судъ.

–

Въ 9 часовъ онъ былъ въ зданiи Окружнаго Суда. Его проводили въ пом?щенiе уголовнаго суда. Въ швейцарской уже былъ народъ: купецъ длиннополый, с?дой, курчавый, съ очень маленькими глазами, чиновникъ съ гербовыми пуговицами и краснымъ лицомъ. Вышелъ непрiятно, ненатурально учтивый судебный приставъ, спросилъ фамилiи, справился съ списками и отм?тилъ. «Пожалуйте. У насъ хорошо, акуратно», какъ будто говорилъ онъ.

Купецъ потиралъ руки, чиновникъ обдергивалъ фракъ за лацканы, точно они вс? собирались что то д?лать. Вошли вс? въ залу. Зала огромная, возвышенiе, столъ съ зеленымъ сукномъ подъ портретомъ, лавки, диваны дубовые въ три ряда, на право за ними одинокое кресло прокурора. На л?во лавка передъ дверью для обвиняемыхъ, подъ ней лавки, стулья для адвокатовъ. Загородка, какъ въ манеж?, съ проходомъ разд?ляетъ залу, по сю сторону лавки, лавки, лавки, напомнившiя Валерьяну аудиторiю и университетъ.

**[НАЧАЛО ВТОРОЙ НЕЗАКОНЧЕННОЙ РЕДАКЦИИ «ВОСКРЕСЕНИЯ»].

ВОСКРЕСЕНІЕ.

Іоанна XI. 25, 26.

Я есьмъ воскресенiе и жизнь..

Князю Аркадiю Неклюдову было ужъ 28 л?тъ, но все еще не установился, какъ говорили про него. Онъ нетолько не избралъ никакой д?ятельности, но хуже этаго: пробовалъ многое и ни на чемъ не останавливался. Онъ[37 - Зачеркнуто: пробовалъ служить. Это была его первая попытка д?ятельности посл? окончанiя курса.] вышелъ изъ университета не кончивъ курса, потому что р?шилъ, что въ университет? ничему не научишься и что выучиванiе лекцiй о предметахъ, которые не р?шены, и пересказыванiе этаго на экзаменахъ не только безполезно, но унизительно. Р?шилъ онъ это при приготовленiи къ экзамену изъ политической экономiи. Предметы эти интересовали его, и онъ читалъ Прогресъ и б?дность Джорджа и Рёскина Fors Clavigera и Grown of wild olive, и тутъ ему надо было, какъ несомн?нныя истины, заучивать и пересказывать на экзаменахъ т? подразд?ленiя и опред?ленiя, которыя, по его мн?нiю, по крайней м?р? были совершенно и несомн?нно опровергнуты этими обоими писателями. Если онъ не им?лъ такихъ несомн?нныхъ доказательствъ произвольности и случайности т?хъ опред?ленiй и научныхъ подраздел?ний, которыя преподавались ему подъ видомъ философiи теорiи права и самыхъ различныхъ правъ, то онъ чувствовалъ, что и въ этихъ областяхъ тоже самое: подъ видомъ непогр?шимой науки передаются элукубрацiи изв?стныхъ и большею частью очень недалекихъ господъ ученыхъ. Оставалась исторiя этихъ наукъ и исторiя права, но исторiя безъ осв?щенiя, безъ ц?ли подтвержденiя изв?стныхъ истинъ еще скучн?е самыхъ элукубрацiй посредственныхъ ученыхъ. Все это онъ почувствовалъ вс?мъ существомъ своимъ и вышелъ изъ 3-го курса зат?мъ, главное, чтобы не д?лать то, что называется заниматься наукой, т. е. учить и твердитъ все то, что д?лаютъ посредственные ученые изв?стной узкой спецiальности самаго посл?дняго времени, а образовать себя, т. е. понять все то, что поняли о законахъ мiра и, главное, жизни челов?ческой самые генiальные люди. Родителей у него не было. Отецъ умеръ, когда ему былъ годъ, мать умерла, когда онъ былъ на первомъ курс?. Смерть эта – мать умерла на его рукахъ, и они н?жно любили другъ друга – была т?мъ значительнымъ событiемъ его жизни, которое заставило его проникнуть на изв?стную глубину чувства и мысли, по которой онъ впосл?дствiи м?рилъ все другое. Все, что не доходило до этой глубины, представлялось ему не важнымъ. И такой представлялась ему и университетская наука, и служба, и карьера, которой хот?ла для него его мать. Посл? матери онъ остался одинъ съ среднимъ состоянiемъ, которое увеличилось еще въ посл?днее время насл?дствомъ, полученнымъ отъ тетки, сестры отца, которая его ласкала и любила и была единственнымъ близкимъ ему челов?комъ. Посл? выхода изъ университета онъ по?халъ въ деревню, занялся хозяйствомъ, но, увидавъ свое незнанiе, поступилъ было въ сельскохозяйственное высшее училище, но тотчасъ же вышелъ еще бол?е разочарованный, ч?мъ университетомъ. Потомъ онъ ?здилъ заграницу, потомъ, по сов?ту дяди, попробовалъ служить въ земств?, но тоже скоро вышелъ, потомъ занялся музыкой – скрипкой, которую онъ всегда страстно любилъ. Но и это не дало ему такого д?ла, которому бы онъ могъ отдаться.[38 - Зачеркнуто: Одна надежда найти установку составилась у него въ женитьб?. И съ этой ц?лью онъ жилъ съ осени 76-го года въ Москв?, видаясь съ родными, знакомыми и даже пос?щая вечера и балы. 28 ноября онъ, по обыкновенiю, выходя въ столовую, нашелъ на стол? газету и письма. Въ числ? писемъ была пов?стка о назначенiи его присяжнымъ въ Окружный судъ на сессiю съ 3-го по 22 декабря.Против зачеркнутых строк на полях написано: Въ религiозномъ отношенiи индиферентенъ, но не р?шая вопроса, предоставляетъ себ? р?шить, когда онъ наступитъ. Съ матерью была борьба.]

Во вс?хъ д?лахъ, которыя онъ д?лалъ, онъ никакъ не совпадалъ съ большинствомъ. И это было ему тяжело. Онъ часто упрекалъ себя за это, но никакъ не могъ подогнуть себя подъ общiя требованiя. Въ университет?, наприм?ръ, онъ занимался или слишкомъ много или совс?мъ не занимался. Тоже было и въ хозяйств?, и въ земств?, и въ музык?. Какъ будто на посредственность онъ не соглашался, а на особенное, выдающееся у него не хватало силы. Но и сказать, что у него не хватало силы, нельзя было сказать, потому что онъ ни на что еще не тратилъ всю свою силу, а какъ будто приберегалъ ее на случай, когда она ему понадобится или когда онъ захочетъ выпустить весь зарядъ энергiи, который былъ въ немъ.

Кром? того, ему трудно было и отдаться какому нибудь д?лу, потому что онъ не укладывался въ существующiя рамки жизни. Во вс?хъ д?лахъ ему надо было прокладывать новыя пути жизни. А это было трудно, и онъ не былъ еще готовъ къ этому.

Такъ, занимаясь уголовнымъ правомъ, которымъ онъ увлекся, онъ, перечитавъ все, что могъ, пришелъ нетолько къ теорiи исправленiя, а прямо къ отрицанiю права употреблять насилiе посл? преступленiя. И началъ было писать объ этомъ сочиненiе, но бросилъ. Въ земств? онъ подалъ проэктъ совершенно неожиданный о расширенiи компетенцiи, который опротестовалъ губернаторъ и, р?шивъ, что этого нельзя, вышелъ. Въ хозяйств? онъ хот?лъ устроить артель рабочихъ, участниковъ въ прибыли, и это началось только въ зародыш? и оборвалось. Начиналъ онъ тоже писать – не романъ, но исторiю своего душевнаго развитiя и тоже не свелъ концы. Онъ былъ оригиналенъ во всемъ, какъ говорили про него. Онъ же думалъ про себя, что онъ во всемъ неудачникъ.

Въ вопрос? половомъ онъ, пока не усп?лъ жениться, стремился къ чистот?, но не осиливалъ и падалъ: разъ это было съ товарищами въ дурномъ дом?, разъ въ деревн? у тетки съ горничной,[39 - Зачеркнуто: и посл?днее время съ крестьянкой. Слово: крестьянкой усиленнозачеркнуто.] потомъ опять н?сколько разъ въ дурныхъ домахъ и въ случайныхъ встр?чахъ.

Посл? каждаго такого паденiя онъ мучался раскаянiемъ и на долго укр?плялся въ воздержной жизни. Въ религiозномъ отношенiи онъ былъ совершенно[40 - Зач.: индеферентенъ] равнодушенъ. Д?тская в?ра его еще въ гимназiи разрушилась, и съ т?хъ поръ онъ обходился безъ всякой в?ры, но не р?шалъ вопроса ни въ ту, ни въ другую сторону, т. е. не отрицалъ Бога и отношенiя челов?ка къ Нему и не утверждалъ его. Онъ предоставлялъ себ? какъ будто просторъ р?шить этотъ вопросъ тогда, когда онъ наступитъ, наилучшимъ образомъ. Пока же онъ не касался этой области ни такъ, ни иначе. Мать его огорчалась его равнодушiемъ къ в?р? – т?мъ, что онъ не гов?лъ посл?днiе 8 л?тъ, но даже и изъ любви къ матери онъ не могъ д?лать для виду, не в?ря, то, что онъ считалъ выраженiемъ самой важной стороны челов?ческой жизни.

Въ 76-мъ году Неклюдовъ зиму проводилъ въ Москв?. Онъ прi?халъ осенью по д?ламъ и отъ скуки и зат?ялъ продолжать свое сочиненiе изъ уголовнаго права и вм?ст? съ т?мъ смутно предчувствовалъ близость женитьбы и приглядывался къ знакомымъ д?вушкамъ. Но ни то, ни другое не удавалось: сочиненiе запуталось и потеряло привлекательность, р?шиться жениться онъ не могъ ни на одной изъ т?хъ, съ к?мъ онъ вид?лся. Но у?зжать не зач?мъ и некуда было изъ Москвы. Квартира была взята. И онъ жилъ не только скучая, но приходя понемногу въ отчаянiе отъ пустоты жизни. Изъ близкихъ людей у него въ Москв? было два челов?ка: одинъ молодой профессоръ химiи, другой совершенно противуположный ему, кутила адъютантъ. Онъ друженъ былъ съ нимъ съ д?тства и потому общался съ нимъ. Семейство было только одно: двоюродная сестра, замужемъ за богатымъ празднымъ дворяниномъ, охотникомъ и хозяиномъ.

28-го Ноября, вставъ утромъ, онъ нашелъ на своемъ стол? письма и телеграммы и одну пов?стку о томъ, что онъ назначенъ присяжнымъ въ судъ на сессiю отъ 3 до 22 Декабря. Такъ ему было скучно и пусто, что онъ обрадовался этой пов?стк?. По крайней м?р? было д?ло, которое надо д?лать и въ которомъ можно быть полезнымъ нав?рное.[41 - Зачеркнуто: 3-го Декабря въ

/

11 онъ входилъ въ судъ.]

Въ посл?днее время, живя въ Москв?, онъ былъ въ самомъ дурномъ дух?. Онъ переживалъ ту обычную, переживаемую такъ или иначе каждымъ челов?комъ нашего времени и нашего круга внутреннюю борьбу: зач?мъ я живу? Что мн? д?лать? Какъ употребить мою жизнь? Отв?тъ, даваемый испов?дуемой вс?ми его окружающими религiей, не удовлетворялъ его, своего отв?та не было, и была тоска, и надо было какъ нибудь заглушить ее. Онъ пробовалъ это. Прi?зжалъ его прiятель изъ Саратова – Предводитель. Они вм?ст? ужинали, пили и даже поехали къ женщинамъ. Но не только не стало легче, но было еще скучн?е. Все было нел?по. И въ этой нел?пости были виноваты вс?, только не онъ. Онъ всего хот?лъ хорошаго: хот?лъ и равенства людей, и богатства вс?хъ, и нравственности вс?хъ, а все шло на выворотъ. И нельзя было ни сжиться съ этой нел?постью, нельзя было и жить среди нея.

Въ такомъ настроенiи онъ 3-го Апр?ля по?халъ въ Окружный судъ.

**[ПЕРВАЯ ЗАКОНЧЕННАЯ РЕДАКЦИЯ «ВОСКРЕСЕНИЯ».]

ВОСКРЕСЕНIЕ.