Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.

С тех пор я начал читать священное писание. Библия была мне непонятна, соблазнительна, Евангелие умиляло меня. Но больше всего я читал Жития Святых. И это чтение утешало меня, представляя примеры, которые всё возможнее и возможнее казались для подражания. С этого времени еще меньше и меньше меня занимали дела и хозяйственные и семейные. Они даже отталкивали меня. Всё не то казалось мне. Как, что было то, я не знал, но то, что было моей жизнью, переставало быть ею. Опять на покупке имения я узнал это. Продавалось недалеко от нас очень выгодно именье. Я поехал, всё было прекрасно, выгодно. Особенно выгодно было то, что у крестьян земли было только огороды. Я понял, что они должны были задаром за пастьбу убирать поля помещика, так оно и было. Я всё это оценил, всё это мне понравилось по старой привычке. Но я поехал домой, встретил старуху, спрашивал о дороге, поговорил с ней. Она рассказала о своей нужде. Я приехал домой и, когда стал рассказывать жене о выгодах именья, вдруг устыдился. Мне мерзко стало. Я сказал, что не могу купить этого именья, потому что выгода наша будет основана на нищете и горе людей. Я сказал это, и вдруг меня просветила истина того, что я сказал. Главное, истина того, что мужики так же хотят жить, как мы, что они люди – братья, сыны Отца, как сказано в Евангелии. Вдруг как что-то давно щемившее меня оторвалось у меня, точно родилось. Жена сердилась, ругала меня. А мне стало радостно. – Это было начало моего сумашествия. Но полное сумашествие мое началось еще позднее, через месяц после этого. Оно началось с того, что я поехал в церковь, стоял обедню и хорошо молился и слушал, и был умилен. И вдруг мне принесли просвиру, потом пошли к кресту, стали толкаться, потом на выходе нищие были. И мне вдруг ясно стало, что этого всего не должно быть. Мало того, что этого не должно быть, что этого нет, а нет этого, то нет и смерти и страха, и нет во мне больше прежнего раздирания, и я не боюсь уже ничего. Тут уже совсем свет осветил меня, и я стал тем, что есть. Если нет этого ничего, то нет прежде всего во мне. Тут же на паперти я роздал, что у меня было, 36 рублей, нищим и пошел домой пешком, разговаривая с народом.

ВАРИАНТЫ К «ЗАПИСКАМ СУМАШЕДШЕГО».

* № 1.

<Я сумашедший. Вс?[32 - Зачеркнуто: почти вс?] говорятъ это; но если бы они и не говорили, я самъ это знаю. Случилось это со мной недавно. Недавно я узналъ, что я совс?мъ сумашедшiй, но давно уже это со мной началось, съ самаго д?тства. Съ самаго перваго д?тства, когда мн? было л?тъ 5, находило это на меня. Находило то, что мн? вдругъ представлялось, что я вс?хъ люблю, что вс? меня любятъ и что въ этомъ одномъ жизнь, и что другой жизни н?тъ. – Находило это на меня иногда днемъ, а чаще по вечерамъ, особенно когда я ложился въ кроватку. Кроватка у меня была съ перильцами и такая же у моего>

* № 2.

<На меня находила мысль[33 - Зач.: о томъ, что все это, сахарница и ?ока, что все это] о томъ, что когда я вырасту большой, я сд?лаю такъ, что все будетъ везд? всегда такъ, какъ у насъ было съ ней, когда она укладывала меня, а что ни сахарницы, ни ?оки съ мальчикомъ никогда нигд? не будетъ. Я сд?лаю такъ, что этого не будетъ и вс?мъ будетъ всегда хорошо.>

* № 3.

<За что они его били? Зач?мъ они меня мучаютъ? Я бы убилъ ихъ. Н?тъ, если бы я былъ Богъ, я бы не сд?лалъ ихъ. Зач?мъ они его мучали? И я былъ несчастенъ и засыпалъ несчастнымъ.>

* № 4.

<Н?тъ экономки, н?тъ ?оки, н?тъ мучителей. И не можетъ быть, а есть только няня, тетя, Христось, я и любовь. Я закрывался плотн?е и вид?лъ, чувствовалъ одну любовь, и власть любви, которая должна была уничтожить все зло въ мiр?. Я говорилъ себ? – теперь я маленькой, я не могу. Но дай я выросту. Этого ничего злого уже не будетъ. Я сд?лаю такъ. Потомъ это находило на меня въ гимназiи съ Васей Жуковымъ. Потомъ когда я женился. Но сд?лалось совс?мъ посл? женитьбы и вотъ какъ.>

№ 5.

<Это была пустыня, черезъ которую я проходилъ, пустыня наслажденiй плотскихъ, отуп?нiя душевнаго и мертвенности. – И вступленiе въ эту пустыню и выходъ изъ нея сопровождались одинаково борьбой и страданiями. 14 л?тъ это были борьба и страданiя смерти, 35 л?тъ это были борьба и страданiя родовъ. 14 л?тъ, когда я узналъ порокъ т?леснаго наслажденiя, и[34 - Зачеркнуто: почему то] ужаснулся ему. Все существо мое стремилось[35 - Зач.: противилось.] къ нему и все же существо, казалось, противилось ему.>

* № 6.

Съ этого дня началось мое сумашествiе постоянное. Я называю его постояннымъ потому, что хотя и бывали перiоды здороваго состоянiя, я въ здоровомъ состоянiи чувствовалъ страданiе. Я вернулся домой счастливый и веселый, <но во время моего отсутствiя прi?халъ къ намъ шуринъ съ женою. Я вошелъ въ переднюю и первое, что услыхалъ – это громкiй голосъ жены>. Со мной отъ самой церкви шло трое нищихъ: одна старушка, давно странствующая. Она по дорог? попала въ церковь. Солдатъ старикъ николаевскiй и мальчикъ сирота. Я ихъ вс?хъ пригласилъ къ себ?, чтобы вопервыхъ накормить, а потомъ од?ть и оставить даже у себя, если они захотятъ.[36 - Зач.: Во время моего отсут] Я пришелъ въ переднюю. Нищiе мои остановились у двери, снявъ шапк[и]. Мн? самому въ первую минуту показалось, что это такъ надо. Но я вспомнилъ Е[вангелiе], то, что мы братья, и я преодол?лъ ложный стыдъ, который удерживалъ меня, и ввелъ ихъ въ переднюю.

– Войдите, войдите, сейчасъ, – говорилъ я, еще бол?е испытывая ложный стыдъ, когда они вошли въ переднюю. – Сейчасъ я дойду къ жен?, узнаю, спрошу.

Я пошелъ въ[37 - Зач.: гостиную.] свой кабинетъ, но тутъ

ВАРИАНТЫ К «ХОЛСТОМЕРУ».

*№ 1.

<съ уходящаго Васьки, пошелъ къ дому. Проходя мимо господскаго манежа, онъ[38 - Зачеркнуто: еще разъ] остановился, долго смотр?лъ на вычурный уже состар?вшiйся расписной фронтонъ, который онъ вид?лъ уже бол?е 30 л?тъ, потомъ снялъ шляпу, почесалъ голову, опять над?лъ шляпу, покачалъ головой и усы и борода раздвинулись отъ недоум?вающей не то укоризненной, не то насм?шливой улыбки. Чудно! и онъ еще засм?ялся и еще покачалъ головой, при чемъ шляпа попала на м?сто.

Между т?мъ> все выше и выше поднималось небо.

*№ 2.

<На варк? же, какъ только спустили его съ оброти, онъ прошелъ подальше отъ толпы молодежи по за столбами въ свой привычный уголъ и отставивъ ногу опустилъ голову.

– Что, взялъ, старая дрянь, сволочь, – заговорили кобылки. – Тоже кусаться, мужикъ сиволапый, Богъ знаетъ откуда взятъ, родился отъ мужички изъ сохи и гд? нибудь на задворк? и меня, Сметанкину правнучку см?етъ… Скотина! – Меринъ не отв?чалъ и только переставилъ ногу. – И мать то его свинья какая нибудь была, а не лошадь и отецъ не одинъ можетъ быть.....

– Н?тъ! это слишкомъ, – вдругъ вскричалъ п?гой. – Я не хот?лъ говорить, но ежели ужъ вы семейство мое хотите позорить, я долженъ говорить, я не могу молчать…

Кобылки засм?ялись было.

– Смотри, смотри, какъ расходился.

– Молчать!! – крикнулъ п?гой, величественно вскинувъ голову и отд?ливъ хвостъ. – Съ к?мъ вы говорите, дрянь. Вы сволочь! Кто я, вы хотите знать?

– Да.

– Такъ знайте же.

Кобылки притихли. Что-то было повелительное и величавое въ звукахъ и движеньяхъ старика.

– Кто тотъ, на комъ возятъ воду и загоняютъ васъ, кто тотъ, у кого н?тъ ц?лаго м?ста на спин?, уши прорваны, копыты обиты, ноги поломаны, кто тотъ, у кого н?тъ ни друга, ни защитника, ни между вами, ни между [людьми], кто тотъ, чья участь хуже участи собаки, кто посм?шище и чучела для всякой д?вчонки? Кто я? – Да я былъ лошадь, я былъ силенъ, былъ счастливъ и любимъ.

– Да кто же ты? что такъ кричишь, шута изъ себя д?лаешь? – проговорила приподнимая голову старая жеребая кобыла, улегшаяся на солом?.

– Шута? Да. – Все больше и больше разгорячаясь прокричалъ меринъ. – Кто я? – Онъ долго помолчалъ и на варк? все затихло. – Я Хлостом?ръ, – проговорилъ онъ внятнымъ и Мочаловскимъ шопотомъ.

<Aa! Аа! О! – послышалось со вс?хъ сторонъ и> Со вс?хъ сторонъ зашевелилось по солом? и головы столпились подъ нав?сомъ около стараго мерина.

– Да, я Хлостом?ръ, друзья мои! – повторилъ меринъ тронутый и смягченный[39 - Зачеркнуто: вниманье] выраженьемъ удивленiя и раскаянья, отразившагося на всемъ табун? и вс?мъ сообщившагося. – Да, я знаменитый п?гой, сынъ Добраго 1-го и Телки, – сказалъ [онъ], – я любимецъ Его, я тотъ, котораго отъыскиваютъ и не находятъ охотники. – Хотя и было въ тон? и словахъ мерина такая сила уб?жденiя, что невольно толпа съ перваго мгновенiя пов?рила ему, но во вторую за т?мъ минуту явилась т?нь сомн?нiя и многiя оглянулись на старую, съ обсыпанной гречкой головой, старую Вязопуршу, дочь Добраго 2-го, <сл?довательно кузину Хлостом?ра>, которая медленно волоча ноги, услыхавъ общее движенье <и слова[40 - Зач.: дышанье] Хлостом?ра>, подходила къ нему.

– Ты Хлостом?ръ, – проговорила она дрожащимъ голосомъ. – Боже! И какъ я любила тебя и какъ ты хорошъ былъ. Да это онъ. Но ужасно!

– И ты какъ перем?нилась, – сказалъ Х[лостом?ръ], – я не хот?лъ открываться, зач?мъ будить сладкiя, невозвратимыя воспоминанiя. Я любилъ тебя. – Они ближе подошли другъ къ другу и перегнувъ шеи другъ за друга долго чесали холки и въ глазахъ у нихъ были слезы.[41 - Над словом: слезы надписано слово: грусть.] Остальные молчали. Когда прошла первая радость и испугъ свиданья, Вязопурша подняла голову и спросила, какъ спрашиваютъ кобылы, чтобы онъ разсказалъ ей все, что д?лалъ съ т?хъ поръ, какъ они не вид?лись.

– Ц?лая жизнь не разсказывается въ двухъ словахъ, – грустно улыбаясь отв?чалъ Хлостом?ръ, – но мн? спать не хочется и я разскажу теб? въ общихъ чертахъ.....

– Н?тъ, все, все разскажи, – отв?чала она.

– Все, все разскажите, – подхватили молодые голоса.

Хлостом?ръ помоталъ головой какъ будто припоминая, подвинулся къ нав?су такъ, чтобы вс?мъ были слышны его слова, и началъ. Молодежь молча и тихо толпилась около него, кладя другъ другу шеи на спины. Вязопурша, самая старая изъ кобылъ, еще изъ Хр?нового, подошла, положила голову на шею мерина, почесала его, тяжело вздохнувъ легла подл? на св?жую солому. Было темно. М?сячный св?тъ только видн?лся изъ-за нав?са, самаго м?сяца не видно было, роса была опять св?жая и ложилась на солому двора и серебрила воздухъ. Подъ нав?сомъ т?ни были черны. За дворомъ постукивалъ караульщикъ и лаяли собаки. Изр?дко шевелились ноги по солом? и стучали копыты о ст?ны. Все было тихо и меринъ разсказывалъ.

Вечеръ 1-й.

– Я родился въ Хр?новомъ, – началъ Хлостом?ръ. – Отца своего я не зналъ, какъ и вс? благородныя лошади. Только впосл?дствiи мать говорила мн? про него, когда ее водили къ нему. Она говаривала, что это былъ Богъ Аполлонъ и она весной всегда бывала влюблена въ него. Мать моя Телка была первая красавица всего Хр?новаго. Она была еще молода. Старшему брату было 4 года и онъ не им?лъ ц?ну. Я разъ только вид?лъ его. Онъ возвращался съ на?здникомъ съ про?здки, когда мы возвращались съ поля. Вс? кобылы заржали и даже мать, не зная, что это былъ ея сынъ. Онъ былъ гн?дой и хорошъ, какъ[42 - Зачеркнуто: св?тъ.] ясный день.

Самъ Графъ былъ тутъ. Съ нимъ были челов?къ 5 охотниковъ. Онъ указалъ на меня и сказалъ: – Вонъ этотъ п?гашка его братъ. – Хорошъ! – сказалъ кто-то. – П?гой, – сказалъ другой. Я не понялъ его.

Онъ былъ отъ другаго гн?даго отца, а я отъ с?раго и потому вышелъ п?гой. П?жина составила всю мою участь и счастье и несчастье.

*№ 2-а.

<Ему не дали покоя и тутъ. Началась такая возня, что Конюшiй сказалъ табунщику и табунщикъ пришелъ на дворъ и разогналъ вс?хъ. Меринъ былъ избитъ и искусанъ. Онъ легъ. Вс? столпились вокругъ него.

Все затихло. Онъ тяжело вздыхалъ и пошевеливалъ ушами. Вс? вокругъ него точно слушали, точно удивились вс? чему-то и зашевелились по солом?.>

*№ 3.

Все затихло, только слышались вздохи и переставленiе ногъ по св?жей солом?. Меринъ молча поводилъ прорванными черными губами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .