Акведук на миллион. Приключения графа Воленского

– Ваше высокопревосходительство… – залепетал кто-то.

– Молчать! – рявкнул хозяин, очевидно имевший генеральское звание.

– Добрый вечер, ваше высокопревосходительство, – поздоровался я. – Вот уж не ожидал такого гостеприимства! И это ваша благодарность! Я же только что защищал вашу жизнь!

– Благодарность?! – взревел хозяин дома. – Да ты у меня пожалеешь, что на свет родился!

– Да что вы, ваше превосходительство, это же смертный грех, – парировал я.

– Зубоскал, – процедил генерал с ненавистью.

– Послушайте, милостивый государь, – раздался тихий голос гостя, только что делившегося заговорщицкими планами, – если этот человек слышал наш разговор, его нужно того… крек!

Меня прошиб холодный пот. Я не знал этого человека в лицо, я сидел спиной и к нему, и к генералу, но живо представил себе, как злодей произносит это «крек!» и проводит рукой по горлу.

– Полно вам, – возразил генерал.

Я проникся к нему теплом. Все-таки человек, не убийца.

– Интересы России превыше всего, – прошипел незнакомец.

– Да что он слышал?! – воскликнул генерал.

– Осмелюсь доложить! – раздался еще чей-то голос.

Вероятно, генерал кивнул, потому что тот же голос продолжил:

– Ничего он услышать не мог, ваше высокопревосходительство! Равно как и мы ничего не слышали!

Нестройный хор моих конвоиров подтвердил, что они ничего не слышали, когда люк был открыт.

– А он и подавно слышать не мог, – подал голос неожиданный заступник. – Потому как кровь к голове притекает, уши закладывает. Вы вот сами попробуйте…

– Цыц мне! – рявкнул генерал. – Я те попробую! Эй ты! Слыхал что или нет?!

– Что слыхал?! – изобразив недоумение, воскликнул я и добавил: – Тут, слава богу, не обмочился от страха!

– Ну, все еще впереди, – «успокоил» меня хозяин дома. – Ладно, идемте. Ничего он не слыхал!

Послышались шаги – хозяин и его зловещий гость удалились с третьего этажа. А я попытался вспомнить лица конвоиров, чтобы сообразить, кто из них выступил моим спасителем.

Мои безрезультатные умственные упражнения прервали самым неожиданным образом. Хлопнула дверь, и кто-то выкрикнул:

– Велено приступать!

– Кузьма! – откликнулся еще кто-то.

Раздался щелчок – Кузьма дернул рычаг. Я приготовился в третий раз нырнуть головой в пол, но кресло претерпело совершенно иные метаморфозы. Сиденье из-под меня выскользнуло, спинка отклонилась, и я повис на подлокотниках. Тверди под ногами не оказалось – пол снова разъехался, а конструкция поползла вниз, пока моя голова не оказалась на уровне пола. Затем движение прекратилось, и створки люка сдвинулись, едва не сдавив меня. Взглянуть на ноги я уже не мог, но дышал спокойно.

Послышались шаги и характерное постукивание. Подручные генерала семенящими шажками расступились. Пара туфель и трость замерли передо мной. Я начал поднимать голову, чтобы взглянуть на хозяина, – без сомнения, амбре от его ног вдыхал я в эту минуту, – но трость подскочила и тюкнула меня в темя.

– Боитесь, – промолвил я.

– Тебе, щенок, пора о заднице побеспокоиться! – прозвучало в ответ.

«Обожди, голубчик, – подумал я, – посмотрим, как ты забеспокоишься, когда придется ответ держать за произвол!» Такая минута наступит, зарвавшийся генерал будет наказан, я не сомневался в этом. Об одном думал с горечью: ведь то я, мне есть к кому обратиться за справедливостью. А окажись на моем месте обычный человек, не имеющий покровителей? А то, что экзекуции здесь проводились регулярно, не вызывало сомнений. «Ну, ничего-ничего, – злорадствовал я. – Хорошо, держиморда, что на меня нарвался! Уж я позабочусь о том, чтобы припомнили тебе всех, кого ты посмел подвергнуть пыткам!»

А вслух сказал:

– Хамить изво…

И осекся: чьи-то жесткие руки, быстро ощупав мои бедра, принялись стягивать с меня штаны! Забыв о трости, я дернул головою и получил в темечко.

– Что вы делаете, негодяи?! – заорал я вне себя от стыда и ужаса.

Кто-то невидимый оголил меня снизу, мои штаны болтались на связанных ногах, а сам я являл неизвестным мучителям срамные части тела. Я оказался не просто беззащитным, а и униженным. В голову лезли самые гадкие мысли о сути предстоящей экзекуции. Я решил застрелиться, как только получу такую возможность.

– Ну-с, сударь мой, Андрей Васильевич, – с наслаждением промолвил генерал, – для начала попробуем вас на крепость.

Он ударил тростью в пол. Я взревел от жгучей боли – внизу полоснули кнутом по ягодицам. На глаза навернулись слезы. Но и некоторое облегчение я почувствовал: выпороть, значит, меня решили! Больно, конечно, но не повод стреляться.

Я отдышался, боль притупилась. Генерал назидательным тоном промолвил:

– Сударь мой, Андрей Васильевич, я накажу тебя несильно… но так, чтоб запомнил!

Трость врезалась в пол, кнут прошелся по ягодицам. Я вскрикнул, но заставил себя стиснуть зубы, только стон глухой и вырывался наружу. Трость – в пол! Кнут жахнул по заду! Несильно, называется!

Я стонал, стиснув зубы, но держался, не кричал больше. Генерал трижды грохнул тростью в пол. Неизвестный палач осыпал меня убийственными ударами. Я терпел и стонал, рискуя стереть зубы до десен. Потом закричал. Но чем пронзительнее орал, тем сильнее старался мучитель. Наконец, я потерял сознание…

Глава 2

Я очнулся от боли. Чьи-то руки – я сразу почувствовал, что не злые, – прикоснулись к моим ягодицам, причинив мне новые страдания. И еще чьи-то нежные пальчики пробежались по моей шее, по щекам, по затылку.

– Тише-тише, миленький, – послышался девичий голос.

Я открыл глаза, обнаружил, что покоюсь щекой на мягких коленях, поднял голову и увидел зеленые глаза, рыжие волосы и солнечные веснушки.

– Где это я? В раю? – прошептал я.

– Вы в моем заведении, – раздался еще один голос.

Женщина говорила по-русски, но с французским акцентом.

– От ангельской обители мы далеки, – продолжила она, – но дарим райские наслаждения. Правда, вам сейчас решительно не до них…

– А вы кто? – спросил я.

– Мадам Шерамбо, – ответила хозяйка, жгучая брюнетка в желтом платье с черной кашемировой шалью.