Сущевский вал

– Так это же в два начало.

– А-а! Да куда спешить-то? Там делов-то – распределят нас на практику. Схожу, узнаю, куда меня распределили…

– А потом дома будешь или в институте?

– А тебе-то что? – задиристо спросила она.

– Если в институте – встретимся там. Мне нужно там найти кое-кого, чтобы «хвосты» сдать.

– Не знаю, – с неохотой протянула Лариса. – Если в институте меня не будет, значит, буду дома. Но лучше позвони сначала…

– Так у меня и телефона твоего нет.

– Запиши.

– Потом запишу. Вечером дома у тебя встретимся, – сказал он, имея в виду, что теперь без него она не должна никуда ходить.

Не дав ей возразить, Сергей поцеловал ее в губы и скрылся в магазине.

#

В зале дядя Саша, посвежевший после короткого отдыха в каптерке, уже грузил коробки с бананами на весы. Работал он с неожиданным энтузиазмом, в движениях его не было прежней, медвежьей размеренности, но какая-то поспешная сноровистость, словно впереди маячила награда, и ему с детской нетерпеливостью хотелось заполучить ее.

По пути на точку в ответ на традиционные вопросы Тягач повторил традиционно:

– Куда-куда?! В Лианозово!

– На такой тачке далеко не уедешь!

Но выдал свои шуточки он на ходу, можно сказать, на бегу, дежурно, без всякого удовольствия. Удивленный Морозов спросил:

– Дядя Саш, мы чего так торопимся?

– Машина сейчас придет, понятно? – буркнул Тягач.

– Понятно, – ответил Сергей.

Но, конечно же, он не понимал, отчего это грузчик вдруг проявляет такую ответственность? Машина придет! Что с того? Куда она денется?

Отгадка была простой. Тягач имел в виду не очередную доставку товара с плодоовощной базы, а грузовик, приезжавший после обеда за макулатурой. Он появился минут через пятнадцать после того, как они развезли продавцов по точкам. «ГАЗ-51» свернул с Сущевского Вала в тупик. Дядя Саша бросил сигарету и с удовлетворением произнес:

– Вот он. Пошли, Серый.

Он не спеша, с довольным видом направился к пункту приема макулатуры.

– Ну, народ, разойдись! Разойдись! Давайте-ка, мамаша, в сторонку со своими газетками!

– Вот она, вот она, – послышалось сзади, это Яков обозначил бормотанием свое участие в деле.

Тягач заглянул внутрь помещения и прогромыхал:

– Ну, что, Марго, ты же без нашей помощи и аборта сделать не можешь!

– Кабы не ваша помощь, и аборт бы не понадобился, – беззлобно парировала Маргарита.

Она выдала марки очередному книгочею, и тот с оскорбленным видом, пряча глаза, вышел на улицу.

– Перерыв! Технический перерыв! – осадила приемщица следующего посетителя.

– Повесь табличку «Ушла аборт делать!» – хохотнул Тягач.

Сергей забрался в фургон, а дядя Саша и Яков подавали ему стопы газет, картона и старой бумаги. Иногда лопались веревки, и он принимал рассыпающиеся кипы.

– Ну, куда, куда ты мне это?! – протестовал водитель.

Он тянулся руками к Сергею, норовя выхватить несвязанные стопы бумаги. Но подоспевал Тягач, не церемонясь, могучим плечом отодвигал шофера в сторону и подавал новые связки:

– Куда-куда! На растопку! – утихомиривал он водителя. – Бери, пока дают…

– С работы из-за вас выгонят, – жаловался тот.

– Правильно сделают, – подхватывал дядя Саша. – Придешь к нам, научим тебя родину любить!

Бумага рассыпалась, и Сергей ногами заталкивал ее вглубь фургона. Люди, пришедшие сдавать макулатуру и томившиеся в очереди, поглядывали на них с тоскливой обреченностью, словно погоня за редкими книгами была занятием физиологическим, и необходимость отправлять свои надобности на глазах у грузчиков повергала в смятение. Особенно они стеснялись и даже побаивались шумного и бесцеремонного дядю Сашу, чем и подзадоривали его.

В какой-то момент Тягач выхватил пачку газет из сумки на колесиках у средних лет женщины в толстых очках.

– А что тут возиться? Давай сразу сюда! – он сделал вид, что хочет бросить связку в фургон.

Женщина, бережно собиравшая газеты в течение нескольких месяцев, в отчаянии запричитала:

– Ай-ай-ай!

Она потянулась к дяде Саше, но тут же отдернула руки, вцепилась в ручку и передвинула сумку на колесиках за спину.

– Шучу, шучу я! – загоготал Тягач.

Он повернулся к женщине, протянул обратно пачку газет, та в испуге попятилась. Дядя Саша по-медвежьи облапил ее, и она заверещала тихо, несмело, полагая, что сейчас у нее отберут всю макулатуру. Тягач сунул пачку газет в сумку, затем забрал стопку у Якова, всучил ее напуганной женщине и хохотнул:

– Вот тебе подарок! Бери, не боись!

– Э-э! Но ты не наглей! – возмутился водитель.

Он выхватил из рук женщины «подарок» и бросил его под ноги Сергею.

Когда они закончили, Тягач поманил Сергея и скрылся внутри пункта приема макулатуры. Сергей спрыгнул на землю и последовал за дядей Сашей. Маргарита сидела в пустом, полутемном помещении. Она неторопливо облизала большим, влажным языком марки, заполнила ими три талона и выдала их грузчикам.

– Такой у меня есть уже, – сказал Сергей, положив на стол талон на роман Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан».