Ленинградский фронт

Казаев Петр

Месяца за два до начала войны, как только сошел лед, у нас на Балтийском флоте (и по всем флотам) начались учения. Помню, 25 мая 41-го года я смотрел открытие Петергофских фонтанов. Это было мое последнее увольнение на берег, после него до начала войны я на берег не сходил, все время проводились боевые подготовки. Увольнение личного состава запретили. Нарком Военно-морского флота Кузнецов объявил по всем флотам готовность номер один. Многие базы сухопутных войск пострадали от неожиданного нападения, сухопутные войска несли большие потери. А из военно-морских баз флота ни одна в начале войны не пострадала. Ни один корабль не пострадал, потому что все были готовы к бою.

Начало войны застало меня в Кронштадте, в должности командира «морского охотника» за подводными лодками. Еще никто не знал о начале войны, а мне уже пришлось в три часа ночи с 21-го на 22-е провести бой с самолетами противника. Меня послали в дозор, в район Шепелевского маяка (между островом Сескар и Выборгским заливом, это точка перекреста фарватеров). В три часа ночи увидел, что со стороны Финляндии летят три самолета в сторону Кронштадта. Запросил опознавательные, опознавательные не ответили. Один попытался пикировать на меня. Я приказал открыть огонь. Самолет задымился. Тогда они повернули и ушли в сторону Финляндии. Таким образом, до Кронштадта я им не дал долететь.

Меня к 12 часам дня отозвали, пришел на Кроншлот, иду докладывать командованию, что провел бой с самолетами противника. Сам сомневался еще тогда. Думаю, боже мой, как докладывать? А ну как своего сбил? Но тут объявляют о начале войны. Все, отлегло. Начальство мои действия признало правильными, поблагодарило: молодец. Вот так началась для меня война. За первые два месяца мой «морской охотник» только в подобных одиночных боях сбил три самолета противника.

После падения оборонительной линии вдоль старой советской границы 1939 года, так называемой «Линии Сталина», между Псковом и Ленинградом не оставалось никаких серьезных оборонительных рубежей. Город давно готовился к нападению. Но не с юга, а с севера. Кадровые части, обстрелянные в Зимней войне, располагались вдоль финской границы. 25 июня 1941 года советская авиация нанесла бомбовый удар по аэродромам Финляндии, которая формально еще не находилась в состоянии войны с Советским Союзом. Финны активных боевых действий не предпринимали, и часть советских войск перебросили на юг, навстречу немецким армиям. Но 10 июля, на следующий день после взятия немцами Пскова, финские войска, под командованием маршала Маннергейма, перешли в наступление. Для них путь на Ленинград вдвое короче, чем для немцев – 120 километров.

Маннергейм был крайне недоволен приказом Гитлера, особенно словами о том, что немцы стоят плечом к плечу с финскими дивизиями. Он заявлял: «Рейхсканцлер своей формулировкой не посчитался с международно-правовыми реалиями, не говоря о том, что явно забегал вперед». В переговорах с послом Германии Маннергейм говорил: «Мы ничего не желаем завоевывать, и Ленинграда тоже». На международной арене Финляндия тяготела к Англии и США. С самого начала бывший генерал русской армии скептически оценивал шансы Гитлера на победу во Второй мировой войне. Главная цель Маннергейма – добиться независимой Финляндии в границах 1939 года как можно меньшей кровью. Советская бомбардировка 25 июня не оставила Финляндии шанса отсидеться в стороне. Всю страну охватила жажда реванша за территории, потерянные в результате Зимней войны. Финские националисты требовали большего – захвата советской Карелии. В Хельсинки, у здания парламента проходили бурные манифестации. Самый популярный лозунг – «Свобода Карелии и Великая Финляндия». 10 июля 1941 года маршал Маннергейм принял должность главнокомандующего. В его приказе о наступлении говорилось: «Свобода и величие светят нам».

ВОСПОМИНАНИЯ:

Кашин Иван

До войны я жил в Малой Вишере, под Ленинградом. На второй день войны мы, комсомольцы, двинулись в военкомат, чтобы нас призвали на фронт. Мне было 14 лет, другим мальчишкам примерно также, но ростом я походил на семнадцатилетнего. Паспорта у меня еще не было. В военкомате спрашивают: «Сколько вам лет?» Я говорю: «17 на днях исполняется». Меня направили к врачу. Врач осмотрел, улыбнулся и говорит: «Годен». Вот так я попал в армию.

Из комсомольцев сформировали отряд в 300 человек, и отправили нас строить аэродром между поселком Койвисто и Выборгом. Мы валили деревья, выкорчевывали корни и ровняли землю. Почти два месяца работали. А потом финны двинулись на нас. Была мясорубка такая, что не передать. Всем, кто работал на аэродроме, был отдан приказ – отступать, а наш комсомольский отряд оставили прикрывать отступление. Вот там я и принял первый бой.

У нас были автоматы и винтовки – и все. Финны нас окружили, выбраться не было возможности. Когда нас взяли, раненых разместили на площадке, а убитых – сбросили в траншею. Я был ранен. К каждому стал подходить финский капитан. Что-то спрашивал. А когда ко мне подошел, я плюнул ему в лицо. И вот это меня спасло. Финны накинули петлю мне на шею, а веревку привязали к машине и поехали, но я успел подсунуть под петлю руки. В какой-то момент от боли я потерял сознание и шофер решил, что я мертв. Меня сбросили в канаву мертвого, а я был живой. Шрамы на шее остались у меня на всю жизнь.

Ночью я пришел в себя и стал пробираться к своим. Десять дней шел. Без пищи, без всего. Что было в лесу, тем и кормился. Дошел до Белоострова, а там река широкая. Я – через реку, поплыл, но сил не было, стал тонуть. Меня спасла девушка. Помогла дойти до своего дома в Белоострове и стала лечить. И уже поправившись, я снова побрел к своим. Там меня проверили и отправили воевать под Красный Бор.

К 1941 году Ленинград – второй по величине город страны: 3,5 миллиона человек. Крупнейший центр оборонной промышленности. После 1918 года, когда правительство переехало в Москву, город сильно «ощипали». В Москву отправлена большая часть императорских сокровищ, Академия наук, многие издательства, на рубеже 20–30-х гг. варварской чистке подвержены Эрмитаж, великокняжеские и императорские резиденции. Ленинградские большевики, – те, кто делал революцию 1917 года, трижды испытали на себе уничтожительные кампании: в 1926 году, когда Григорий Зиновьев проиграл войну со Сталиным; в 1934-м, после загадочного убийства Кирова; и в 1937-м. Тем не менее, ни Сталин, ни Гитлер не рассматривали Ленинград как провинцию.

Во главе ленинградской партийной организации с 1934 года Андрей Александрович Жданов. При этом Жданов – член Политбюро ВКПб, Секретарь ЦК и Председатель Верховного Совета РСФСР. Поэтому повседневное руководство городом он передоверяет своим заместителям Алексею Кузнецову, Якову Капустину и председателю Исполкома Петру Попкову.

Жданова война застала на отдыхе в Сочи, где он несколько дней безуспешно ожидал вызова в Москву к Сталину. Однако Сталин приказал ему немедленно отправляться в Ленинград без заезда в столицу. Жданов хорошо понимал, что это могло означать опалу. С 1939 года он считался одним из самых пылких сторонников союза с Германией. Именно Жданов, будучи с 1935-го членом Военного совета Ленинградского военного округа, был персонально ответственен за подготовку города к обороне. Только 1 июля 1941 года состоялось первое заседание Комиссии по вопросам обороны Ленинграда под председательством Жданова.

Верховное командование защите Северной столицы уделяет особое внимание. 11 июля в Ленинград прибыл литерный поезд маршала Ворошилова. Ему поручено командование обороной Ленинграда.

После финской кампании, Ворошилову ответственных дел не поручали. Теперь у «первого маршала» появился шанс вернуть былую славу и стать спасителем Ленинграда. Ворошилову подчинены войска Северного фронта, которые растянулись от Ленинграда до Мурманска, Северо-Западного фронта, беспорядочно отступающего к Таллину и Луге, Балтийского и Северного флотов. И этого слишком мало, чтобы отразить удар с юга. Что мог противопоставить Ворошилов немцам? Кадровые части выбиты в приграничных сражениях. Войска состоят в основном из новобранцев – деревенских парней, никогда не бравших в руки оружия. Большинство командиров – недавние выпускники училищ. Меж тем, по Киевскому шоссе от Пскова к Луге приближалась 4-я танковая группа Гепнера – боевой кулак группы «Север». На реке Плюссе немецкие танки столкнулись с частями Красной армии и неожиданно получили отпор.

ДОСЬЕ:

Маршал Ворошилов Климент Ефремович, 60 лет. Родился в крестьянской семье. Образование: 2 класса земской школы. После Октябрьской революции – один из организаторов ВЧК, член Реввоенсовета. В 1918 году во время боев за Царицын сблизился со Сталиным. В 1925 году – глава военного наркомата. С 1936 года участвовал в чистках комсостава Красной армии. Во время большого террора при его участии репрессировано 40 тысяч кадровых командиров. За неудачи в Советско-финской войне в 1940 году снят с поста наркома обороны. По отзывам современников, сочетал личную отвагу и решительность со слабым знанием стратегии и тактики. В июле 41-го назначен главнокомандующим войсками Северо-Западного направления.

ВОСПОМИНАНИЯ:

Муштаков Порфирий

Начало войны я встретил в Лужском лагере, где располагалось Первое Ленинградское артиллерийское училище. Я там преподавал топографию и приборы.

На фронт я попросился добровольно, вместе с друзьями – лейтенантами Володей Дубовым (он погиб под Тихвином) и Филиппом Шелегом. Начальник Артиллерийского училища вручил нам предписания, пожал крепко руки, и мы, каждый с маленьким чемоданчиком и шинелью, отправились. Мама со мной попрощалась и дала соли: «Сынок, соль возьми, пригодится!» И действительно, мама оказалась права. Так пригодилась потом соль!

Меня назначили командиром гаубичной батареи. Было тяжело, потому что немецкая авиация господствовала. Пригнали к нам коней, а тут бомбежка – и кони разбежались, со слезами пришлось собирать. Часа два по всему лесу их искали. Наконец собрали и начали упряжки создавать, торопились, потому что уже и орудия привезли. Солдат пришлось обучать, как окоп выкопать, как орудие проверить перед стрельбой. Многие были совсем необученные, а я – профессионал все-таки.

Уже 11 июля мы вступили в бой. Это было между Лугой и Псковом на реке Плюсса. Главная полоса проходила в населенном пункте Городец. Наш артиллерийский 710-й гаубичный полк 177-й стрелковой дивизии[5 - 177-я стрелковая дивизия 6 июля 1941 года включена в состав Лужской оперативной группы, в тот же день заняла позиции на Киевском шоссе у реки Плюсса. 11 июля приняла первый бой. Удерживала в ожесточенных боях вверенный рубеж, прикрывая подступы к Луге, вплоть до конца августа 1941 года. В ночь на 21 августа дивизия отошла севернее Луги. Вела бои с дивизией СС «Полицай». Была окружена. В течение первой половины сентября 1941 года вела упорные бои, прорывая окружение в районе Вырицы, однако из окружения 22–24 сентября вышло не более 500 человек. 177-я стрелковая дивизия явилась наиболее отличившейся в боях на Лужском оборонительном рубеже. 20 июня 1944 года наступала на Мертуть-рауту (Сосново). Заняла Яски (Каменогорск) и Энсо (Светогорск).] стоял в этом месте. Мой наблюдательный пункт находился чуть-чуть севернее Городца. Когда фашисты начали наступать, у нас все было уже пристреляно. Я только успевал командовать. Мы хорошо побили их там.

Боеприпасов хватало. На тяжелых ЗИСах их подвозили прямо на огневую позицию. Помню ночные удары по населенному пункту Наволок, где размещался штаб немецкой разведки. Мне командир артиллерийского дивизиона поставил задачу – ударить ночью, километров на десять по дальности стрельбы. А гаубицы у нас – 122-миллиметровые, у них дальность стрельбы – 11 километров 800 метров. Мы удары нанесли точно, разведчики сказали: «Машины немецкие так загорелись в Наволоке, что фашисты забегали, как угорелые».

Встретив организованное сопротивление, генерал Гепнер принял смелое решение. Дорога вдоль реки Луги считалась непроходимой для танков. Но Гепнер бросил свои основные силы по бездорожью. Пройдя 150 километров на север, немецкие танки с ходу форсировали Лугу у Большого Сабска и захватили пустующие советские укрепления на правом берегу. Ворошилов бросил в бой курсантов пехотного училища и 2-ю дивизию народного ополчения. Но контратаки ополченцев и курсантов – безуспешны. Гепнер доложил фон Леебу: дорога на Ленинград открыта.

Однако 15 июля Ворошилов нанес под Сольцами неожиданный контрудар танками во фланг немцам. Три немецких дивизии оказались прижаты к озеру Ильмень. Вермахту пришлось направить танки под командованием Манштейна на выручку полуокруженной у озера Ильмень группировке. Фон Лееб вынужден приостановить наступление на Ленинград.

Темпы наступления группы армий «Север» сегодня кажутся невероятными. Но наиболее прозорливые немецкие генералы уже поняли: что-то не так. В конце июля вермахт только готовится захватить Ленинград. А ведь за это же время войны с Польшей и Францией уже были выиграны. Все германские мемуаристы отмечают неожиданную стойкость советских войск в обороне и отличное вооружение. Один из самых неприятных сюрпризов – тяжелый танк КВ-1, броню которого не могла пробить ни одна немецкая противотанковая пушка. Немцы называли все, что происходило в бою с ними, «эффектом колотушки». Снаряды стучали по броне, не причиняя вреда. В немецких мемуарах атаки КВ описываются как нашествие марсиан из романа Уэллса: чудовищные монстры, безнаказанно утюжащие позиции противотанковых батарей. В борьбе с КВ выручала немцев лишь тяжелая артиллерия и 88-миллиметровые зенитные пушки.

ВОСПОМИНАНИЯ:

Мельников Владимир

В начале войны мы на КВ воевали довольно-таки своеобразно. Мы не боялись немецкой противотанковой артиллерии. Даже иногда командир засекал огневую точку, давал команду зарядить орудия осколочными снарядами и отправлял танк на пушку. И мы давили немецкие пушки. Потому что не брали броню КВ немецкие снаряды в начале войны. Примерно до середины сентября они ничего не могли с нами сделать. Наверное, я должен отдать должное немецким артиллеристам, они все-таки подбивали наши машины. Есть лобовая броня и броня боковая, так они били в место сварки, – представляете, 10 миллиметров! Это просто снайперская стрельба. Либо они били под башню, разбивали поворотное устройство и застопоривали башню; либо в саму пушку стреляли; либо в люльку пушки. По горизонтали мы за счет поворота башни стреляли, а по азимуту за счет этой люльки. (Она поднималась вверх-вниз.)

Танку было не страшно, когда по нему била артиллерия, а вот находиться в это время внутри машины – настоящий ужас, потому что окалина летела, отбивалась от брони, и лица, и руки, – все было побито этой окалиной. И, во-вторых, глохли мы.

31 июля финская армия начала наступление на Приозерск и Сортавалу. К 9 августа она прижала часть советских войск к Ладожскому озеру. Позже их удалось эвакуировать на остров Валаам, а потом в Ленинград. 11 августа финны развернули наступление на Выборг.

Советская оборона сильно обескровлена. Несколько дивизий уже переброшены на юг, а оставшимися силами 120-километровый фронт не удержать. Это хорошо понимал командующий Ленинградским фронтом Маркиан Попов.

ДОСЬЕ:

Генерал-лейтенант Попов Маркиан Михайлович, 39 лет. Родился в казачьей станице. Участвовал в Гражданской войне. Окончил пехотные командные курсы и Военную академию имени Фрунзе. Прошел путь от командира взвода до командующего войсками Ленинградского военного округа. Чудом уцелел в «чистках». На Халхин-Голе – заместитель Блюхера. Одаренный, грамотный военачальник, в боевых действиях берег личный состав, пренебрегая указаниями сверху. Высокие моральные качества сочетал со склонностью к бытовому пьянству. В августе 41-го – командующий Ленинградским фронтом.

Чтобы сократить линию обороны на Карельском перешейке, Маркиан Попов просил разрешения отвести войска на линию Маннергейма к реке Вуоксе, но Ставка требовала: ни шагу назад!

Финские войска прорвали оборону и теснили советские части к Финскому заливу, грозя окружением. Еще не поздно было отступить на выгодные рубежи, но Москва медлила давать разрешение. Наконец пришел ответ Сталина: «Вас запугивают командующие армиями. Вы, в свою очередь, решили, видимо, запугивать Ставку всякими ужасами насчет прорыва, обострения положения и прочее. Ставка требует, чтобы вы, наконец, перестали быть статистом и специалистом по отступлению и вошли в подобающую вам роль командующего, вдохновляющего армии и подымающего дух войск».

В конце концов, Сталин разрешил отступление, но слишком поздно. 24 августа Выборгская группировка уже была окружена. 29 августа Выборг взят финнами.

Когда финские войска вошли в Выборг, раздались страшные взрывы. Взорвался телеграф, вокзал, крепостной мост. Выборгский замок оказался тоже заминирован. В Выборге финские саперы обнаружили радиоуправляемые мины. Они должны были взорваться по радиосигналу. Финские инженеры вычислили частоту, на которой они работали – 715 килогерц. И трое суток, пока разминировали, крутили на этой частоте знаменитую финскую польку «Сяккиярве».

Финские войска. Август 1941-го

Финские артиллеристы надписывают на снаряде название деревни, где началась Зимняя война

Маннергейм на реке Свири. 8 сентября 1941 года

1 сентября финская армия вышла к границе 1939 года и уперлась в Карельский укрепрайон. Карельский укрепрайон – один из старейших в стране. Его стали строить в 1928 году по приказу Ворошилова. 100 пулеметных и 20 артиллерийских дотов. Сплошная линия обороны от моря до моря, от Финского залива до Ладоги.

Маннергейм отдал приказ штурмовать этот рубеж. Старая советско-финская граница проходила по реке Сестре. Река совсем неширокая, но форсировать финским войскам ее оказалось не так просто. На стол маршала Маннергейма ложились донесения: «3 сентября. При форсировании реки Сестры 9-я рота седьмого пехотного полка в полном составе отказалась перейти реку. 14 сентября. Двести солдат и унтер-офицеров 48-го пехотного полка отказались перейти реку. Помимо отказа солдаты говорили, что они готовы защищать родину, но не готовы воевать на чужой территории». Такие случаи неповиновения были зафиксированы в каждом втором пехотном полку.

Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Командование финской армии не хочет, чтобы ее войска наступали с Карельского перешейка дальше старой государственной границы».

В результате наступления финнам удалось занять Петрозаводск, Лодейное поле и захватить весь Карельский перешеек. На этом финны свои задачи в войне посчитали выполненными. Аннексия советской Карелии исполняла давнюю мечту финских националистов о создании Великой Финляндии, где реки Сестра и Свирь должны служить естественными границами нового государства. Финляндия предоставила почетное право разгромить Советский Союз своим немецким союзникам. На Карельском перешейке фронт стабилизировался на долгие три года. Но об этом наше командование еще не знало.

ВОСПОМИНАНИЯ:

Шуркин Сергей