Ведьма из Никополя. Рассказы для детей и юношества

Она сидела, и не находила ответа ни на один вопрос.

Неожиданно перед её взором промелькнул образ соседки, тёти Ганны. Вот кто поймёт и советом поможет, подумала она. Богомольная женщина. Всегда одетая в какую-то хламиду тёмного цвета, голова опущена, говорит тихо, на людей глаз не поднимает, всё в землю смотрит… – святая женщина, не иначе!

Но тут ей вспомнился разговор матери с тётей Оксаной – она совсем нечаянно подслушала их разговор. Тётя Оксана тогда говорила – «Шось я ни як нэ пойму нашу соседку, вроде як богомольная, а в церкви я ще йийи ни разу нэ бачила».

Что ответила мама, Вера не услышала, торопилась в школу.

Выскочившее из прошлого воспоминание несколько поколебало её уверенность в обязательности посещения тёти Ганны. Но надо же было с кем-то посоветоваться. А кто, как не тётка Ганна, может быть более сведущим в ведьмах, бесах, и прочей нечисти? Она же с богом разговаривает, а тот всё знает, и конечно же подскажет, как поступить – и Вера решилась.

Накинув платок, она вышла из дома.

* * *

Вера стояла у калитки, и всё никак не решалась дёрнуть за верёвочку на щеколде, или постучать.

Я же пришла сюда, чтобы найти ответ на свой вопрос, или хотя бы получить совет, так чего же я стою? – уговаривала она себя. Но почему-то дрожь, только при одной мысли сделать решающий шаг, охватывала её.

Рука, потянувшаяся было к щеколде, застыла, так и не прикоснувшись к ней.

Чего я испугалась, спрашивала себя Вера, подумаешь, ни разу не была у соседки, не съест же она меня? Спрошу и уйду, делов-то, неуверенно твердила она, стараясь набраться храбрости в своих словах.

Она стояла, и ни на что не могла решиться. Уйти без ответа на свой вопрос она уже почему-то не могла, и войти в калитку смелости не хватало. Сколько можно стоять, спросила Вера себя? Вдруг кто-нибудь увидит: смеяться будет, а ещё хуже, задразнит – трусихой будет называть. И Вера, решившись, потянула верёвочку на щеколде.

Она шла по тропинке, с обеих сторон заросшей чертополохом и бурьяном. Кое-где видны были огромные листья лопухов, и ещё каких-то неизвестных Вере растений, и они…, и они, казалось, следили за каждым её шагом.

Вера так испугалась, что, не выдержав охватившего её страха, стремглав бросилась к двери дома, и даже не заметила, как очутилась в комнате перед улыбающейся соседкой.

– Здравствуйте, тётя Ганна! – всё ещё дрожа, поздоровалась Вера. Я к вам…, к вам…, к вам… за… советом, пролепетала она заикаясь.

– Нэ турбуйся, касаточка. Я тэбэ давно дожидаюсь. Чого мэнэ бояца, я ж нэ кусаюсь.

– Да я… и не боюсь вовсе, – солгала Вера.

– Я бачу, шо нэ бойися. Сидай, зараз я тоби чаю налью, та ватрушечку дам. Пойиш, а тоди и побалакаем.

– Да я не хочу, спасибо! Я недавно поела.

– Ничого, ничого, сидай поснидай! Колы ще попробуешь моих ватрушек. Ось ще, – старушка подвинула поближе к Вере вазу с леденцами, – цукерки покуштуй, гарни цукерки я зробыла!

И она так посмотрела на девочку, что у Веры сразу отпала охота перечить.

Чай был ароматным. Настоянный на каких-то, то ли лесных, то ли полевых травах, он издавал неповторимый запах, и вкус у него был приятный. А вот ватрушка…, мама лучше печёт, решила Вера, с трудом проглатывая последний кусочек.

Она подняла, почему-то вдруг отяжелевшую голову, чтобы поговорить с тётей Ганной, как вдруг всё поплыло перед глазами, закружилось, замелькало…

Что это со мной, только успела подумать она? А стены комнаты уже исчезли, и они, с тётей Ганной, оказались на какой-то поляне в дремучем лесу.

Тётя Ганна начала горбиться, горбиться, лицо её сморщилось, и она приняла образ бабы Клавы. Через мгновение помолодела, и перед Верой уже стояла тётя Оксана, а ещё через некоторое время, рядом с ней приплясывала гопак, весёлая, жизнерадостная Лизка, её подружка.

А потом…, а потом…, Лизка превратилась в милую чёрную кошечку.

Вера смотрела на все эти превращения тёти Ганны, а в голове, усиливаясь и усиливаясь в громкости, перебивая мысли, раздавались слова:

– Хочешь так же уметь делать превращения? Я тебя научу, касаточка. Только слушайся меня…

Слу-шай-ся…, завыло в лесу на разные голоса, и эхо, затихая, ещё долго-долго повторяло: «Слу-шай-ся! Слу-шай-ся! Слу-шай-ся!»

– Так вы, тётя Ганна, ведьма? – насмелилась спросить Вера у соседки, и сразу поняла – могла бы и не спрашивать, и так всё ясно.

В ответ раздался хохот, и этот хохот, не утихая, нёсся со всех сторон.

Вера обвела взглядом поляну – вокруг неё скопилось столько разной нечисти, и все они, словно безумные, выделывали что попало: окружив её и тётю Ганну кольцом, визжали какие-то, похожие на свиней, уродцы; блеяли и трясли бородами козы; ухали сидящие на ветвях деревьев совы…

А рядом с ней, взявшись за руки, строили рожи и подпрыгивали на козлиных ножках с копытцами, черти.

Вера совсем перетрусила и, озираясь вокруг, искала, куда бы убежать и спрятаться.

– Ты не бойся, они добрые, – словно из пустой гулкой бочки, услышала она слова, раздавшиеся ниоткуда. – Я тебе ещё кое-что покажу. Садись.

Не успела Вера сообразить, на что садиться, а перед ней уже появилась метла, и сразу же заплясала. Вера читала в книгах и видела в каком-то фильме, как ведьмы летают на метле, но чтобы самой…

Ой, как страшно, прошептала она, и зажмурила глаза.

– Не бойся, Вера, прыгай на неё, – прозвучал тот же голос.

Вера открыла глаза, приловчилась и поймала метлу. Затем, подпрыгнула, оседлала её, и в тот же миг оказалась высоко над лесом.

Она от страха опять закрыла глаза, а потом, набравшись храбрости, открыла один глаз, затем, другой.

Интересно же, как это летать на метле и ничего не увидеть, решила она, пересиливая страх.

Вначале она очень испугалась высоты, и судорожно ухватившись за ручку метлы, чуть не закричала – «Ма-ма!» Но метла вела себя достойно, не трясла её и не старалась сбросить с высоты.

Вера не падала, а быстро летела и, тогда, чуть-чуть осмелев, она стала озираться вокруг.

А вокруг…

Всё небо над ней было усыпано танцующими звёздами, а под ней быстро проносились леса, реки, озёра. Сбоку, справа и слева, летели свиньи, козы, упыри, даже те два танцующих и кривляющихся чёрта летели, устроив игру в догонялки…

А вот показались какие-то…, Вера присмотрелась внимательнее: да это же ведьмы летели – старые сгорбленные старухи; молодые девушки; и совсем ещё малые девчонки.

Летели, кто на чём!

Кто метлу оседлал, кто, отталкиваясь ухватом, расположился в бочках или корытах, а одна, так вообще летела на кочерге.

Вокруг всё ухало и стонало, свистело и визжало, и ещё какие-то непонятные звуки раздавались – Вера сразу и не сообразила, что это звуки сирены, как на полицейской машине или скорой помощи. Вот здорово-то, как! – радостно засмеялась она. Ух, тыы-ы! Вот это полёт, не то, что на самолёте! Это поинтересней будет!

Внизу показалась огромная котловина. Посредине полыхало кострище, а вокруг бесилась тьма-тьмущая разной нечисти.