От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

Мы приводим те большевистские планы времен разорения крестьянства за счет индустриализации для того, чтобы продемонстрировать масштабы процесса. Что до фактического исполнения этих планов, их проверила Большая Война, а до нее оставалось еще много лет. Пока же – в 1930 гг. – в Советском Союзе время от времени происходил выпуск ОВ на отдельных заводах. Некоторые данные об этом приводятся в табл. 7.

Таб. 7. Производство ОВ в Советском Союзе в 30-х гг.[392]

Принципиальное обсуждение, связанное с планами выпуска химоружия и вообще с планами явного перехода страны на путь подготовки к наступательной химической войне, состоялось 14 октября 1931 г. на заседании Комиссии обороны при СТО СССР. По докладу комиссии во главе с М. Н. Тухачевским, специально созданной для подготовки того заседания (среди других ее членов были И. П. Уборевич, И. Т. Смилга, В. К. Триандафиллов, А. И. Егоров, Г. Д. Гай, Я. М. Фишман и другие), был всесторонне рассмотрен вопрос «О состоянии военно-химического дела» и принято обширное постановление [71]. В докладе комиссии констатировалось, что мощности по выпуску ОВ по состоянию на 1 мая 1931 г. составили: по иприту – 1,8 тыс. т/год на химзаводе № 1 (Москва) и 5 тыс. т/год на химзаводе № 2 (Чапаевск), по фосгену – 1 тыс. т/год на заводе № 1, 4 тыс. т/год на ЧХЗ (Дзержинск) и 2 тыс. т/год на Рубежанском химзаводе. Было констатировано также, что запас артснарядов составил на 1 мая 1931 г. в снаряжении ипритом – 90 тыс. шт. (в том числе 76 мм – 59 тыс., 107 мм – 22 тыс., 122 мм – 9 тыс.), а в снаряжении фосгеном и дифосгеном – 340 тыс. шт.(в том числе 76 мм – 250 тыс., 107 мм – 31 тыс.,122 мм – 59 тыс.). Запас авиахимбомб составлял 7600 шт. (калибр – 8 кг). Кроме того, имелись две станции разлива ОВ по артбоеприпасам: в Москве, на головном складе № 136 (Очаково) мобилизационной мощностью 1130 тыс. шт./год и в Чапаевске, на заводе № 2 – мощностью 4000 тыс. шт./год.

В постановлении, которое было принято на том памятном заседании, было зафиксировано, что «химические средства должны занять первостепенное место во всей системе обороны страны» [71]. Соответственно, были намечены меры по интенсификации всех направлений подготовки к химической войне, в том числе в создании мощностей по производству химоружия, в усовершенствовании всех средств химического нападения, в развитии химической подготовки в РККА, в создании сети исследовательских лабораторий и конструкторских бюро и т. д.

Обращаясь к собственно химоружию, отметим, что постановлением СТО от 31 октября 1931 г. было запланировано довести мощности по выпуску новой группы ОВ – цианистых солей и синильной кислоты – до 1,5 тыс. т/год (в расчете на саму синильную кислоту). Хотя место стройки определено не было. Вскоре в Москве был подобран участок в районе Тюфелевой Рощи возле завода «Сжатый газ» № 1 (недалеко от ЗИЛа), где и решили начать строительство завода по производству цианистых солей. И даже нашлись услужливые лица из Санитарного института им. Эрисмана, называвшие себя санитарными врачами и спокойно давшие разрешение на эту стройку, хотя она прямо противоречила требованиям совместного циркуляра НКЗ, НКВД и ВСНХ РСФСР от 23 апреля 1930 г. И тогда вместо «врачей» был вынужден мобилизовать свою осторожность заместитель наркома НКТП С. А. Ратайчак, который своей властью перенес опасную стройку из Москвы на Урал [390].

Тем же постановлением от 31 октября 1931 г. ВСНХ было поручено в 1932 г. закончить постройку и монтаж мощного завода по выпуску иприта по способу Мейера (Угрешский завод в Москве) [390]. А еще тем документом армии было предписано ввести на вооружение авиахимбомбы калибров 25 кг и 100 кг и довести удельный вес химических и осколочно-химических авиабомб к общему количеству авиабомб до 25 %. Не забыли и о создании сети конструкторских бюро и лабораторий по разработке новых образцов химоружия, а также о создании мощностей по выпуску сырья для производств ОВ (хлора, мышьяка, серы, хлористого алюминия). Эти стройки были объявлены «ударными».

Из переписки небожителей:

«29 мая 1932 г. Совершенно секретно, лично

тов. Сталину

тов. Молотову

тов. Ворошилову

тов. Орджоникидзе

За последние годы имеется ряд достижений в области осуществления системы военно-химического вооружения РККА. Целый ряд предметов химвооружения, введенных или вводимых на вооружение и снабжение РККА (химвооружение авиации, боевые химические машины, химические танки, химминометы, новые рецептуры БХВ…), ставит РККА в отношении образцов химического вооружения на уровень капиталистических армий.

В результате настойчивых указаний РВС СССР химический элемент начал проникать в учебу и боевую подготовку РККА. Войска обучаются тактическому использованию химических средств…

Вместе с тем материальное обеспечение РККА предметами химического вооружения находится в настоящее время в чрезвычайно плохом состоянии.

Постановление КО от 14/X-31 г. „О состоянии военно-химического дела“ промышленностью в большинстве случаев не выполнено даже по основным номенклатурам…

Так, мощность по иприту составляет только около 50 % от потребности… а по другим ОВ еще ниже; в частности, мощность по основному ОВ, идущему для осколочно-химических снарядов и ядовито-дымных шашек – адамситу – в настоящее время составляет только 7 %…

Синильная кислота до сих пор не производится и к строительству завода еще не приступлено…

Существующие мощности по сере и мышьяку ни в какой мере не обеспечивают потребность НКВМ…

Такое же тяжелое положение и с материальной частью химического вооружения. Мощность по минам совершенно отсутствует… Мощности по снаряжению химснарядов недостаточно…

Выполнение текущих заказов на военно-химическое имущество идет с большими перебоями…

Заказ на иприт не выполняется… Боевые химические машины не принимаются к бронировке, чем боевая ценность их уменьшается…

При сохранении нынешних темпов развертывания материального обеспечения военно-химического дела воздушный флот, танки, артиллерия и химические войска будут обеспечены вплоть до конца 2-й пятилетки только примерно на 30–40 % своей потребности…

Прошу о постановке на ближайшем заседании КО доклада Наркомтяжпрома о выполнении постановления КО от 14/X-31 г. с содокладами ВОХИМУ РККА и Госплана.

С коммунистическим приветом, Фишман

(начальник Военно-химического управления)» [71]

По тем вопросам, которые не нашли решения на заседании 31 октября 1931 г., были приняты дополнительные решения в постановлении СТО СССР от 4 июля 1932 г. [393]. Были, в частности, установлены сроки окончания (октябрь 1933 г.) строительства ипритного завода на комбинате в Бобриках (Сталиногорск, Тульская обл.). На январь 1933 г. был намечен пуск производства адамсита на анилинокрасочном заводе в Кинешме (Ивановская обл.). В сентябре 1932 г. должен был начаться выпуск дифенилхлорарсина на Дербеневском заводе (Москва). А в III квартале 1932 г. было необходимо начать, наконец, давно намечавшееся строительство завода по производству цианистых солей и синильной кислоты (того, что не удалось возвести в Москве в Тюфелевой Роще). Тем же документом было решено на заводе в Сталинграде начать строительство станции по разливу ОВ со сроком пуска 1 января 1933 г., а на заводе в Чапаевске – завершить переоборудование снаряжательного цеха.

Как видим, армия непрерывно настаивала на организации и расширении выпуска средств химического нападения. Причем если в 1928 г. планы начальника ВОХИМУ Я. М. Фишмана по развитию мощностей по выпуску иприта выглядели сравнительно скромно (по состоянию на 1.10.1928 г. – 5 тыс. т/год, на 1.10.1929 г. – 8 тыс. т, на 1.10.1930 г. – 15 тыс. т, на 1.10.1931 г. – 18 тыс. т, на 1.10.1932 г. – 22 тыс. т), то в дальнейшем аппетиты ВОХИМУ резко возросли.

Фактические цифры по выпуску иприта были много скромнее – быстрее индустрия просто не могла. Табл. 8 дает представление о динамике наращивания объемов иприта, которые армия получала в те годы.

К сожалению, цена этих «достижений» была непомерной. Если в 1913 г. столичный рабочий мог на среднюю месячную зарплату купить 314 кг хлеба или 43 кг мяса, то в 1933 г. он мог приобрести лишь 31 кг хлеба или 7 кг мяса.

Конечно, расширяющиеся усилия по подготовке промышленности к выпуску ОВ требовали иного, чем раньше, организационного оформления. Одно время заводы химоружия оказывались или в гражданских объединениях Анилтрест и Всехимпром, или же в более военизированных ГУВП и Военно-кислотном тресте. В дело считал возможным вмешиваться даже заместитель председателя ОГПУ Г. Г. Ягода. Укажем, например, его письмо от 19 октября 1928 г. председателю ВСНХ В. В. Куйбышеву, где он предложил сосредоточить работы по выпуску химоружия в гражданском Анилтресте [376].

К сожалению, эта активность носила принципиальный характер. Военные настойчиво требовали от властей страны, чтобы промышленность, работавшая на химическую войну, была сердцевиной общей химической промышленности и была устроена по принципу переключателя, способного включаться то на военную, то на мирную продукцию.

Руководящие мысли:

«…Совершенно очевидно, что только путь использования нашей мирной химической промышленности (основной и органической) для производства ОВ в случае войны есть путь рациональный и могущий обеспечить НКВМ».

Я. М. Фишман, 22 ноября 1928 г.

Поиск решения, которое бы сочетало нахождение заводов химоружия в составе «мирной» промышленности и в то же время обеспечивало максимальную закрытость от общества направления их реальной деятельности, привел к тому, что 3 августа 1932 г. было издано постановление НКТП СССР об организации Всесоюзного химического треста органических производств – ВТОП (ВХТОП) [392]. В его состав вошли: химзавод № 1 (Москва, Ольгинский завод, впоследствии завод № 51), химзавод № 2 (Чапаевск; впоследствии завод № 102; в связи с реорганизацией он был выведен из состава Самарского завода взрывчатых веществ им. Троцкого – комбината № 15, который объединял производство и ВВ, и ОВ), химзавод № 3 (Сталинград; впоследствии завод № 91)… Заводы, включенные во ВХТОП, специализировались на выпуске химоружия.

Вскоре в составе ВХТОП начал работу завод № 4 (Угрешский-Москва; в дальнейшем и завод № 93, и ГосНИИхлорпроект). В середине 30-х гг. в это объединение под новым названием ГОХП, помимо указанных, входили также многие другие заводы по производству ОВ: Дербеневский, Кинешемский, завод № 96 (Дзержинск, нынешнее ПО «Капролактам»), Рубежанский. Параллельно с ВХТОП-ГОХП существовало также еще одно объединение – ГХП с аналогичной специализацией. В него входили Сталиногорский химзавод (Бобрики, Тульская обл.), Березниковский химкомбинат (Пермская обл.), ЧХЗ (Дзержинск) и другие. В 1937 г. большинство заводов по выпуску ОВ (№ 51, 91, 93, 96, 102, Кинешемский, Рубежанский) составили целый главк НКОП (Главвоенхимпром, он же 6-е Главное управление). В их числе был уже и завод № 148 (Дзержинск, нынешнее ПО «Оргстекло») [392]. А в 1939 г. этот главк уже именовался по-другому – Главоргхимпром НКХП СССР.

Для пропагандистов социалистической индустриализации тех лет, быть может, покажется удивительным, но именно возведение заводов химоружия имело в глазах руководства страны высший приоритет. И не только в глазах. Приведем в подтверждение ударные стройки 1933 г. НКТП, «быстрейший ввод в эксплуатацию которых имеет особое народно-хозяйственное значение». Так вот, СНК СССР своим постановлением от 28 апреля 1933 г. объявил «по классу химии» всего пять таких ударных строек, в том числе Березниковский, Бобриковский и Калатинский комбинаты. Это были стройки химической войны: на первых комбинатах планировался выпуск иприта, на последнем – получение сырья для выпуска ОВ (серы для иприта и мышьяка для люизита и адамсита).

И в связи со второй пятилеткой страны 1933–1937 гг. во властных советских кабинетах родилось немало планов и новаций в области подготовки к химической войне [405]. В табл. 8 для примера приведен датированный 7 августа 1933 г. минимальный вариант плановых наметок Госплана СССР по наращиванию производств ОВ в течение пятилетки. Были и другие.

Таблица 8. Минимальный вариант плана производства ОВ на вторую советскую пятилетку [405]

«Химическая активность» руководителей страны была в те годы столь велика, что не приходится удивляться выходу в свет в начале сентября 1933 г. сразу двух постановлений СТО, которые были нацелены на наращивание мощностей по выпуску средств химического нападения, – № 84407 и № 85408. То было время, когда подобные постановления изготавливали, как на конвейере.

Так, постановление от 5 сентября 1933 г. [407] определило перспективы создания мощностей по снаряжению химических боеприпасов. Богородскому снаряжательному заводу № 12 (Электросталь, Московская обл.) было дано задание иметь к 1 января 1934 г. новые мощности по снаряжению осколочно-химических боеприпасов (76 мм и 122 мм артхимснарядов – 3870 тыс. шт./год; авиахимбомб АОХ-10 – 17 040 шт.; крупных авиахимбомб – 23 тыс. шт.) и ЯД-шашек (до 3500 тыс. шт./год сверх уже имевшейся мощности на 1000 тыс. шт.). А заводу № 80 в Дзержинске было определено возвести 5-е производство с мощностями по снаряжению осколочно-химических боеприпасов (270 тыс. шт./год артхимснарядов калибра 122 мм и 152 мм и 5400 авиабомб ХАБ-100). И на последующие годы были даны новые задания.

Постановление от 9 сентября 1933 г. предусматривало создание в стране фантастических мощностей по выпуску ОВ с общим объемом: на 1 января 1934 г. – 55,48 тыс. т/год, на 1 января 1935 г. – 87,95 тыс. т, на 1 января 1936 г. – 107,6 тыс. т. Расшифруем последнее число: иприта – 79 тыс. т/год, люизита – 0,5 тыс. т, фосгена – 16,2 тыс. т, дифосгена – 3,4 тыс. т, синильной кислоты – 2,5 тыс. т, адамсита – 6 тыс. т. В число новых производств, создание которых было предусмотрено этим постановлением со сроком окончания в 1935 г., вошли два завода по выпуску синильной кислоты (в Воскресенске – мощностью 1 тыс. т/год и в Свердловске – мощностью 1,5 тыс. т), причем завод в Свердловске должен был обеспечить цианистыми солями оба производства. Документом предполагалось создать опытную установку по выпуску люизита на заводе в Чапаевске со сроком окончания в 1935 г. Планировалось также развертывание ряда производств: иприта – в Дзержинске, Славянске, Кемерове, люизита – в Дзержинске, дифосгена – в Славянске, адамсита – в Березниках [408].

В 1934 г. был совершен «смотр ипритных сил». Постановлением СТО СССР от 4 апреля 1934 г. было решено изготовить к 1 мая партию 1000 т иприта (400 т в Чапаевске и 600 т в Сталинграде). Задание было выполнено, однако не обошлось без констатации отсутствия мобилизационной готовности заводов химоружия к производству иприта [397, 398].

Впрочем, не прошло и года, а уже было решено овладеть новой вершиной. 27 июня 1935 г. в СТО СССР решили довести мощности по выпуску всех ОВ до 200 тыс. т/год. Среди СОВ было, в частности, предусмотрено создание серьезных мощностей по выпуску незамерзающего иприта (40 тыс. т/год) [409].

В 1936 г. в руководящих верхах советской страны с нарастающей силой продолжились дискуссии насчет состояния индустрии химоружия [411]. Связано это было с планированием создания в армии химических дивизий [139, 140], химического корпуса [134] и вообще с созданием химических частей резерва Верховного главного командования (РВГК). В феврале 1936 г. СТО СССР повелел изготовить очередные 1000 т иприта, которые были необходимы армии для защиты восточных рубежей страны [399], и это было сделано [400].

В марте нарком К. Е. Ворошилов нажаловался главе ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и главе правительства В. М. Молотову о недостатках в оснащении армии химическими средствами [134]. В ходе развернувшейся среди руководителей страны дискуссии [411] выяснилось, что НКТП не только выпускает, наряду с ипритом, также другие «старые» ОВ (хлорацетофенон, дифенилхлорарсин, фосген), но и планирует расширить производство ряда «новых» (люизит, синильная кислота, дифосген, адамсит). И среди этих планов особенно выпукло гляделись идеи насчет выпуска иприта в новых боевых формах – незамерзающей и вязкой.

Из переписки небожителей:

«ЦК ВКП(б)

товарищу Сталину