Воинская культура Японии. Боевые искусства, мифы и история

Воинская культура Японии. Боевые искусства, мифы и история
Антон Евгеньевич Лестев

Монография посвящена изучению традиций и социокультурных практик боевых искусств в контексте становления и эволюции воинской культуры Японии.

Антон Евгеньевич Лестев

Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история

© Лестев А. Е., 2019

Введение

Японские боевые искусства являются составной и неотъемлемой частью широкого и многогранного понятия японской воинской культуры и всей национальной культуры Японии. Боевые искусства не просто оказывали влияние, но и явились высшей формой выражения воинской культуры и в практическом, и в теоретическом плане. Через изучение наследия школ боевых искусств можно достичь более глубокого понимания культуры Японии в культурно-историческом контексте.

Среди современных общемировых проблем человечества особо выделяется духовно-нравственный кризис личности в обществе[1 - Юсупов Р.Р., Тагиров Э.Р. Глобализация: путь к экологическому коллапсу? (Штрихи к итогам года экологии в России) // Конфликтология. 2013. № 3. С. 136.]. Данная проблема приводит не только к вызовам в виде мирового терроризма, но и к росту бытового насилия в современном обществе. В таких условиях боевые искусства позволяют воспитать цельную личность, а также справиться с личностным кризисом у взрослых людей. В Японии накоплен большой опыт духовного и патриотического воспитания, который может оказаться полезным для России. Школы боевых искусств в Японии играли роль особого «третьего дома» бытия человека – культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, призванных «очеловечивать» человека[2 - Меньчиков Г.П. Антропологические константы. Ч. II: Основные закономерности изменения сознания человека // Вестн. Казан. гос. ун-та культуры и искусств. 2013. № 4–1. С. 23.]. Изучение механизмов ограничения насилия, выработанных в школах боевых искусств на протяжении столетий, является также важным и актуальным для современного российского общества.

Число увлекающихся боевыми искусствами и единоборствами в России более 4,5 миллионов человек[3 - О Российском союзе боевых искусств // Интернет-сайт. URL: http:// www.rsbi.ru/about (дата обращения: 14.01.2018).]. Боевые искусства применяются в воспитании, формировании этических установок, норм поведения значительной части российских граждан. Кроме того, увлечение тем или иным боевым искусством является точкой объединения людей в социальные сети, создающие новые смыслы в современной России.

Среди актуальных вопросов изучения боевых искусств Японии можно выделить следующие: 1) предпосылки формирования боевых искусств как особого культурного явления; 2) исторический процесс зарождения, развития и сохранения боевых искусств; 3) культурный смысл практики боевых искусств; 4) социальная и практическая значимость боевых искусств.

Теоретико-методологические основы исследования

Исследования в области теории и истории культуры или, как её часто называют «культуральной истории», требуют специального (несколько отличного от сугубо исторических работ) подхода. Так, видный представитель антропологии культуры Лесли Уайт определил культуру как «специфический класс явлений, наделенных символическим значением и присущих только человеческому сообществу»[4 - Уайт Л. Наука о культуре // Антология исследований культуры. Т. 1 Интерпретации культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 26.]. В отличие от собственно истории культуральная история сосредотачивается, прежде всего, на изучении традиций, социокультурных практик, акцентируя внимание не на выявлении общих закономерностей, а сосредотачиваясь на частностях или на уникальных явлениях «микроистории». По мнению Клиффорда Гирца, исследования в области культуры сводятся к субъективной интерпретации символов и символических действий[5 - Гирц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004. С. 11.], а культурологические работы всегда являются интерпретациями второго и третьего порядка, в которых большую роль играет научная интуиция и воображение исследователя[6 - Там же. С. 23–24.]. Создатель символической истории Мишель Пастуро также писал, что при изучении символов историку необходимо использовать компаративистику и рассматривать некоторые вопросы в долговременной перспективе[7 - Пастуро М. Символическая история европейского средневековья. СПб.: Александрия, 2017. С. 21.]. Описанный подход выводит на первый план не факт происхождения символа, а его последующую интерпретацию. Поэтому данное исследование в большей степени посвящено не изучению личностей и установлению точных дат, а изучению рецепции социокультурных практик и традиций школами боевых искусств, а также рецепции практик школ боевых искусств другими социальными институтами и культурными явлениями. Рецепция традиций и практик может происходить не только в масштабах народов и наций, как это было при встрече европейцев с японцами, но и в рамках одного народа между различными социальными слоями или социальными институтами.

Традиции не появляются сами по себе, они становятся таковыми только после апробации временем. Традиция – это передача того или иного явления от поколения к поколению. Зачастую представители традиций намеренно удревняют её историю, подменяя мифом историчность события. Однако для самой традиции этот миф впоследствии становится системаобразующим и смыслополагающим. И в то время как для современного человека боги, обучающие самураев боевым искусствам, являются выдумкой, то для средневекового человека это было определенной реальностью, образ которой присутствовал в различных наставлениях и сочинениях. Для носителей традиции миф важнее подлинной истории события. Тем самым исследователь может оказаться в ситуации необходимости расширения хронологических рамок исследования, т. к., изучая традиции, необходимо изучать и происхождение теоретических, мифологических и идеологических основ данного явления. М. Пастуро (на европейском материале) считал невозможным исследовать средневековую символику без обращения к вопросу происхождения многих образов в античности, несмотря на разницу эпох[8 - Пастуро М. Символическая история европейского средневековья. С. 21.]. Также и при исследовании символичных действий в японских боевых искусствах необходимо обращаться к древнеяпонским сюжетам.

Другим важным вопросом культуральной истории является изучение репрезентации явления[9 - Бёрк П. Что такое культуральная история? М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2016. С. 102.]. В настоящем исследовании следует рассмотреть репрезентацию боевых искусств в произведениях различных авторов и проблему репрезентации какого-либо вида боевого искусства в различные периоды истории. Первый вопрос затрагивает тему представлений о сущности и предназначении боевых искусств, которые в своём культурном измерении значительно шире своего узкого первоначального практического назначения. Второй вопрос касается темы представлений о каком-либо виде боевых искусств в зависимости от исторических реалий, например репрезентация искусства стрельбы из лука в XIII веке, когда оно было ключевым на поле боя, и в XVIII веке, когда оно потеряло своё практическое значение, будет совершенно различным. Кроме того, значительно различаются литературная, визуальная и другие формы репрезентации боевых искусств.

Американский антрополог Альфред Крёбер называл в качестве ключевого вопроса культурологических исследований поиск доминантной идеи[10 - Крёбер А.Л. Избранное: природа культуры. М.: РОССПЭН, 2004. С. 902.]. Доминантная идея при этом может существовать не только у культуры определенного народа, но и в рамках одного явления. Так, лояльность к императору считается А. Крёбером главной доминантной идеей всей японской культуры. Мы же полагаем, что в качестве доминантной идеи в школах боевых искусств выступает поиск и достижение совершенства, которое может быть понято и в утилитарном плане, и в философско-этическом смысле. Таким образом, изучение социокультурных практик, наполненных символическим значением, должно способствовать пониманию и доминантной идеи.

В данной работе также были использованы положения и теории комплексных междисциплинарных направлений в исторической науке, включая антропологическое направление («Martial arts studies», военно-историческая антропология). Комплексная дисциплина «Martial arts studies» («Исследования в области боевых искусств») настаивает на необходимости объединения нескольких отраслей знания для изучения такого сложного культурного явления, как боевые искусства. Направление «Martial arts studies» развивается группой британских ученых во главе с Полом Боумэном из Кардиффского университета и присоединившихся к ним коллег из различных уголков планеты. В статье «What is Martial arts studies?»[11 - Bowman P. Is Martial Arts Studies as an Academic Field? // Martial arts studies journal. 2016. № 8. P. 3–20.] П. Боумэн обозначил, что новое направление должно объединить историю, социологию, физиологию, педагогику, психологию, идеологию, эпистемологию, экономику и другие отрасли знания для изучения боевых искусств. Военно-историческая антропология развивается усилиями сотрудников Российской академии наук. Данная дисциплина представляет собой отрасль исторической науки, изучающую «человеческое измерение войны»[12 - Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М.: РОССПЭН, 2002. С. 3.] с применением междисциплинарного подхода. Военно-историческая антропология подходит к изучению воина, как к представителю особого социального класса, имеющего собственные морально-нравственные императивы. Жизнь воинов наполнена собственным социокультурным и гуманитарным содержанием[13 - Меньчиков Г.П. Жизнь как философская категория // Вестн. Москов. гос. ун-та культуры и искусств. 2008. № 5. С. 13–17.]. Культурная деятельность воинов выступает в качестве формы выражения собственного Я, своих переживаний и чувств, способа осмысления жизни и продолжения её в культурной составляющей, постулирования себя человеком уникальной культуры – культуры воинов. Антропологический поворот в исторической науке[14 - Мягков Г.П., Иванова Т.Н. Новые аспекты биографики в современных историографических исследованиях // Историческое познание и историографическая ситуация на рубеже ХХ-XXI вв. / отв. ред.: О.В. Воробьева, З.А. Чеканцева. М.: ИВИ РАН, 2012. С. 169.] для России является явлением относительно молодым[15 - Сенявская Е.С.Военно-историческая антропология как новая отрасль исторической науки // Военно-историческая антропология. Ежегодник. 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М.: РОССПЭН, 2002. С. 17.], а данное исследование призвано внести свой вклад в развитие культурной и военно-исторической антропологии.

Для выявления особых бессознательных морально-нравственных императивов японских самураев использовались концепции З. Фрейда, Ж. Лакана, Э. Фромма. Описания методов психологической подготовки этой категории воинов основывалось на разработанной в экзистенциальной философии М. Хайдеггера и К. Ясперса категории «пограничной ситуации», применяемой для описания мотивов поведения воина в экстремальной ситуации. Теория К. Юнга была также задействована для выявления социальных архетипов поведения воинов, возникших еще в древние времена.

Источники по истории воинской культуры и школ боевых искусств Японии (VII–XX вв.)

Исторические источники, использованные в данном исследовании, можно разделить на три базовые группы: произведения исторического нарратива, документальные источники и иконографические источники.

Первая базовая группа источников исторического нарратива включает в себя исторические повести гунки, воинскую поэзию, сочинения мастеров боевых искусств и идеологов кодекса бусидо, сочинения иностранных путешественников и дипломатов, а также сочинения японских писателей, посвященные теме бусидо и боевым искусствам.

Рассмотрение первой группы источников стоит начать со средневековых воинских повестей жанра гунки (военные эпопеи). Данные повести описывают политические и военные события вокруг определенной войны или мятежа. Помимо изложения исторических фактов и описания события, данные повести интересны тем, что они описывают культуру, верования, ритуалы воинов, живописно рисуя социальную среду средневекового японского воинства. Первой дошедшей до нас повестью жанра гунки является «Записи о Масакадо»[16 - Записи о Масакадо // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 29–86.], датируемая второй половиной X века и повествующая о мятеже Тайра-но Масакадо, который осмелился провозгласить себя императором. «Сказание о земле Муцу»[17 - Сказание о земле Муцу // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 89 – 138.] датируется XI веком и рассказывает о войне полководцев из рода Минамото против народности эмиси, населявшей японские острова. Далее в хронологической последовательности идут «Записи о Трёхлетней войне в Осю»[18 - Записи о трёхлетней войне в краю Осю // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 141–170.], рассказывающие об усмирении в 1087 году полководцем Минамото-но Ёсииэ междоусобицы возникшей при разделе уездов между братьями Иэхирой и Киёхирой. Следующий цикл повестей «Повесть о смуте годов Хогэн»[19 - Повесть о смуте годов Хогэн // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 173–360.; Сказание о годах Хогэн // Японские самурайские сказания / пер. с яп. В.Н. Горегляд. СПб.: Северо-Запад пресс, 2002. С. 485–683.], «Повесть о смуте годов Хэйдзи»[20 - Повесть о смуте годов Хэйдзи / пер. с яп., вступ. ст., коммент. и исслед. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2011. 287 с.], «Повесть о доме Тайра»[21 - Повесть о доме Тайра / пер. со старояп. И. Львова, А. Долин. СПб.: Азбука-классика, 2005. 768 с.] и «Сказание о Ёсицунэ»[22 - Сказание о Ёсицунэ / пер. со старояп. А.Н. Стругацкий. СПб.: Евразия, 2000. 320 с.] охватывают собой всю историю противостояния в XII веке между возвысившимися воинскими родами Тайра и Минамото, закончившегося утверждением первого в истории Японии военного правительства – сёгуната Минамото. Наиболее информативной, с точки зрения содержащихся в ней описаний социально-духовной жизни воинства, является «Повесть о доме Тайра», которая датируется приблизительно концом XII – началом XIII века. Помимо подробных описаний исторических событий в повести приводятся молитвы воинов перед битвой, мифологические рассказы о том, как при помощи боевого искусства воины прогоняли нечистую силу, а также личные переживания и взгляды воинов на верность, долг и честь. «Записи о смуте годов Дзёкю»[23 - Записи о смуте годов Дзёкю // Японские сказания о войнах и мятежах / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2012. С. 363–448.] рассказывает о выступлении бывшего императора Го-Тоба против регентов дома Ходзё, захвативших власть в Камакура после смерти Минамото-но Ёритомо. «Повесть о великом мире»[24 - Повесть о великом мире // Японские самурайские сказания / пер. с яп. В.Н. Горегляд. СПб.: Северо-Запад пресс, 2002. С. 5 – 484.] затрагивает события гражданской войны между так называемыми Южной и Северной династиями, а фактически между войсками нового сёгуната Асикага и сторонниками реставрации императорской власти, возглавляемыми императором Годайго. Отдельно выделяется своей тематикой «Повесть о братьях Сога»[25 - Повесть о братьях Сога / пер. с яп., вступ. ст., коммент. В.А. Онищенко. СПб.: Гиперион, 2016. 368 с.], рассказывающая об истории мести двух братьев за смерть их отца от руки младшего военачальника Левой привратной стражи. История мести братьев Сога сыграла важную роль в становлении особого самурайского обычая, предписывавшего отомстить обидчику своего рода любой ценой. Перечисленные выше повести жанра гунки использовались в русских переводах известных востоковедов В.Н. Горегляда, И. Львовой, А.А. Долина, А.Н. Стругацкого и В.А. Онищенко.

Важными источниками являются сочинения основателей школ боевых искусств, известных мастеров и теоретиков в области боевых искусств, включая каталоги мокуроку и дэнсё. Данные сочинения посвящены сущности учения школы: техническим приёмам, тактике, стратегии, философии и иногда истории школы. Данная группа включает сочинения: Ягю Мунэнори (1571–1647 гг.) «Хэйхо кадэн сё»[26 - Ягю М. Переходящая в роду книга об искусстве меча (Хэйхо Кадэн Сё) // Искусство самурая: книга пяти колец. – СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2012. С. 169–254; Ягю М. Хэйхо кадэн сё (Книга о семейной традиции искусства фехтования мечом) //Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 5 / пер. с яп., вступ. ст. и коммент. А. М. Горбылёв. М., 2010. С. 4 – 174.], Миямото Мусаси (1584–1646 гг.) «Горин-но сё» («Книга пяти колец»)[27 - Миямото М. Книга пяти колец // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный клуб 36.6, 2008. С. 79 – 153. Миямото М. Книга пяти колец / сост. А.А. Маслов // Бусидо: кодекс чести самурая. Ростов н/Д.: Феникс; Краснодар: Неоглори, 2010. С. 149–284; Миямото М. Книга пяти кругов / сост. В.В. Малявин // Боевые искусства: Китай, Япония. М.: Астрель: АСТ, 2004. С. 345–393; Миямото М. Книга пяти колец // Искусство самурая: книга пяти колец. – СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2012. С. 19–91.], Котода Яхэй Тосисада (17 в.) «Иттосаи сэнсэй кэмпо-сё» («Руководство по изучению кэмпо Учителя Иттосаи»)[28 - Котода Я.Т. Иттосаи сэнсэй кэмпо-сё (Руководство по изучению кэмпо учителя Иттосаи) // Секреты тактики: Уроки великих мастеров. СПб.: ДИЛЯ, 2006. С. 29–35.], Мацура Сэйдзан (родился в 1760 г.) «Дзёсэйси кэндан»[29 - Мацура С. Дзёсэйси кендан / сост. К. Табата // Секреты тактики: Уроки великих мастеров. СПб: ДИЛЯ, 2006. С. 76–80.], Танба Дзюроу-Дзэмон Тадааки (1659–1711 гг.) «Тэнгу гэйдзюцу рон» («Теория воинского искусства, переданная тэнгу»)[30 - Иссай Тёдзан-си. Тэнгу гэйдзюцу рон – Теория воинского искусства, переданная тэнгу // Додзё. Боевые искусства Японии. 2001. № 6, 7, 8; 2002. № 2.], Тэссю Ямаока (1836–1888 гг.)[31 - Ямаока Т. Сочинения / сост. Д. Стивенс // Меч Без-Меча. Жизнь мастера боевых искусств Тэссю. СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. 256 с.]. Наиболее ценными историческими источниками по истории ниндзюцу и боевых искусств в целом являются трактаты «Нинпидэн» («Тайная передача знаний ниндзя»)[32 - Хаттори Х. Нинпидэн. Тайная передача знаний ниндзя. Харьков: НТМТ, 2013. 136 с.], авторство которого приписывается одному из самых знаменитых ниндзя Японии Хаттори Хандзо, «Записи об истинном ниндзюцу» («Сёнинки»)[33 - Фудзиноиссуйси М. Сё: нинки. Записи об истинном ниндзюцу. Харьков: НТМТ, 2011. 152 с.] Фудзиноиссуйси Масатакэ представителя известной семьи ниндзя Фудзибаяси и «Бансэнсюкай» («Десять тысяч рек, впадающих в море»)[34 - Фудзибаяси Я. Бансэнсюкай (Десять тысяч рек, впадающих в море). Том Ё-нин (Сокрытие на свету). Харьков: НТМТ, 2015. 148 с.], написанная Фудзибаяси Ясутакэ. Основная часть «Нинпидэн», принадлежащая перу Хаттори Х. – вассала сёгуна Токугава Иэясу, датируется 1560 годом; «Сёнинки» датируется 1681 годом; «Бансэнсюкай» датируется 1676 годом. В русском переводе существует мокуроку «Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото» («Каталог искусства фехтования мечом школы Синкагэ-рю»)[35 - Синкагэ-рю хэйхо мокуроку-но кото //Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 5 /пер. с яп. А. М. Горбылёв. М., 2010. С. 174–220.], написанное Ягю Мунэёси в 1601 году и дополненноё Мацудайра Нобусада в 1707 году. Существует текст 1565 года передачи учения[36 - Камиидзуми Исэ-но ками Фудзивара-но Хидэцуна. Хиттори Иккоку Инка Сёдэн (Одна передача одному ученику в одной провинции) / сост. К. Зугари // Нинпо. Ниндзюцу. Между светом и тенью. Харьков, 2009. С. 210–211.] от Камиидзуми Исэ-но ками Фудзивара но Хидэцуна его ученику Ягю Синдзаэмон. В книге Кристиана Руссо «Hojojutsu. The Warrior’s Art of the Rope» приведён полный текст свитка «Нава Сё»[37 - Nawa Sho // Hojojutsu. The Warrior’s Art of the Rope / C. Russo. Turin: Yoshin Ryu Editions, 2016. P. 182–226.] 1698 года с описанием искусства ходзё-дзюцу. Также к этой группе источников следует отнести сочинения дзэнского мастера Такуан Сохо написанные им для мастеров боевых искусств: «Фудоти синмё року»[38 - Такуан С. Тайное писание о непоколебимой мудрости // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный Клуб 36.6, 2008. С. 18–66.], явившееся результатом бесед с Ягю М., «Тайаки»[39 - Такуан С. Хроники меча Тайа // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный Клуб 36.6, 2008. С. 67–78.], написанное для Оно Тадааки, возглавлявшего школу фехтования Итто. Начиная с XIX века количество книг, написанных носителями воинских традиций, заметно увеличивается. Важными представляются сочинения видного политического деятеля эпохи Мэйдзи и основателя школы Муто рю Тэссю Ямаока[40 - Ямаока Т. Сочинения /сост. Д. Стивенс // Меч Без-Меча. Жизнь мастера боевых искусств Тэссю. СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. 256 с.]. Сочинение Сугавара Садамото «Новый учебник по дзюдо, объясняющий сокровенные секреты» («Гокуи дзукай дзюдо син кёхан»)[41 - Сугавара С. Новый учебник по дзюдо, объясняющий сокровенные секреты (Гокуи дзукай дзюдо син кёхан). М.: Будо-спорт, 2007. 137 с.] само по себе является ценным историческим источником, но также содержит отрывки из более древних сочинений: «Буё хикэцу дзё» («Выписки из сокровенных секретов о делах военных»), «Записи устной передачи способов убийства и реанимации школы Синсин-рю», «Иллюстрированное руководство школы Син-но синдо-рю». Также в данном исследовании использовались работы основателя дзюдо – Дзигоро Кано[42 - Кано Д., Линдсэй Т. Дзюдзюцу. Древнее самурайское искусство боя без оружия // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 6 / сост. А.М. Горбылёв и др. – М., 2011. С. 221–240.; Кано Д. Изложение основных принципов присвоения ученических и мастерских разрядов занимающимся Кодокан дзюдо, а также обсуждение общественной оценки результатов соревнований по дзюдо между командами Токийской и Сэндайской школ высшей ступени // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 6 / сост. А.М. Горбылёв и др. М., 2011. С. 241–255.; Кано Д. Кодокан дзюдо. Ростов н/Д.: Феникс, 2000. 448 с.; Кано Д. Общие сведения о дзюдо и о его ценности в деле воспитания // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 1 / сост. А.М. Горбылёв и др. – М., 2010. С. 116–173.; Кано Д. О высшей ступени дзюдо // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 4 / сост. А.М. Горбылёв и др. / пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2009. С. 58–63.; Кано Д. О функциях ката и рандори // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 4 / сост. А.М. Горбылёв и др. / пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2009. – С. 86–90.; Кано Д. Рассуждения о назначении упражнений в ката и рандори в додзё // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 4 /пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2009. С. 63–86.], сочинения сына, внука и ближайших учеников (Г. Сиода[43 - Сиода Г., Сиода Я. Полный курс айкидо: Уроки мастера. М.: ФАИР, 2010. 224 с.], К. Тохэй[44 - Тохэй К. Ки в повседневной жизни. СПб.: Вектор, 2011. 192 с.], К. Уэсиба[45 - Уэсиба К., Уэсиба М. Лучшее айкидо. Основы. М.: АСТ: Астрель, 2009. 191 с.], С. Нисио[46 - Нисио С. Айкидо – юрусу будо. Принцип ирими иссоку / пер. с яп. О. Глушко. М.: Эннеагон Пресс, 2011. 208 с.], Н. Тамура[47 - Тамура Н. Айкидо. Этикет и передача традиции. Киев: София, 2002. 176 с.; Тамура Н. Айкидо. Киев: ХЭДА плюс, 1997. 254 с.], Ё. Ямада[48 - Ямада Ё. Основы айкидо. Секреты самообороны и внутренней силы. Киев: Самурай, 1995. – 212 с.], М. Саотомэ[49 - Саотомэ М. Принципы айкидо. СПб.: Папирус, 1996. 226 с.]) основателя айкидо Уэсиба Морихэя, автобиография «Каратэ-до. Мой жизненный путь»[50 - Фунакоси Г. Каратэ-до. Мой жизненный путь / пер. с англ. Д.И. Дубровский, В.И. Оранский; ред. и послесл. проф. Д.И. Дубровский. М.: Канон+: РООИ «Реабилитация», 2011. 176 с.] основателя сётокан каратэ Фунакоси Гитина, автобиография «Доронрон»[51 - Фудзита С. Доронрон. Мемуары последнего ниндзя // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 8 / сост. и пер с яп. А.М. Горбылёв. М., 2012. С. 274–351.; Фудзита С. Доронрон. Мемуары последнего ниндзя // Хидэн (боевые искусства и рукопашный бой): науч. – метод. сб. Вып. 9 / сост. и пер. с яп. А.М. Горбылёв. М., 2012. С. 184–229.] «последнего ниндзя» Японии Фудзита Сэйко, книги «Кукисин рю будзюцу»[52 - Киба К. Кукисин рю будзюцу со: сё. Харьков: НТМТ, 2013. 180 с.] Киба Косиро, «Асаяма итидэн рю тайдзюцу дэнсё»[53 - Хидэо И. Асаяма Итидэн рю тайдзюцу дэнсё. Харьков: НТМТ, 2014. 250 с.] Хидэо Иваки и «Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Будо кёхан. Метод школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю»[54 - Сугино Ё., Ито К. Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Будо кёхан. Метод школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю / пер. с яп. Я. Содрицов. М., 2015. 484 с.] Сугино Ёсио и Ито Кикуэ. Сочинения, написанные мастерами боевых искусств XIX–XX веков являются не только ценными историческими источниками для исследования развития боевых искусств в данный период, но и важным источником по изучению культурной составляющей школ японских боевых искусств, т. к. излагаемое в них передается непосредственно от носителя традиции. Стоит отметить, что многие произведения мастеров боевых искусств XX века, например книги Тамура Н., Сугино Ё и Нисио С., впервые использованы в качестве источников знания о традициях и социокультурных практиках боевых искусств, тем самым, они были введены в обиходную практику культурологических исследований[55 - Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пос. / И.Н.Данилевский, В.В.Кабанов, О.М.Медушевская и др. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1998. С. 95.].

Источники, относящиеся к кодексу бусидо, прежде всего, включают знаменитое сочинение «Хагакурэ»[56 - Ямамато Ц. Хагакурэ // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный клуб 36.6, 2008. С. 63 – 193; Ямамото Ц. Хагакурэ. Сокрытое в листве // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. М.: Эксмо, 2007. С. 19 – 267.] Ямамото Цунэтомо и «Будосёсинсю»[57 - Дайдодзи Ю. Сборник наставлений на воинском пути (Будо сёсин-сю) // Искусство самурая: книга пяти колец. СПб.: Азбука: Азбука-Аттикус, 2012. С. 93– 168; Дайдодзи Ю. Будосёсинсю // Книга Самурая. М.; СПб.: Евразия: Книжный клуб 36.6, 2008. С. 5–62; Клири Т. Кодекс самурая. Современный перевод «Бусидо Сёсинсю» Тайра Сигэсукэ. М.: АСТ: Астрель, 2007. 122 с.], написанное Тайра Сигэсукэ (1693–1730 гг.), более известным как Юдзан Дайдодзи. К этой же группе стоит отнести сочинения известных дай-мё (глав кланов) средневековой Японии: Ходзё Сигэтоки «Послание учителя Гокуракудзи»[58 - Ходзё С. Послание учителя Гокуракудзи // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. М.: Эксмо, 2007. С. 268–284.], Сиба Ёсимаса «Тикуба-сё»[59 - Сиба Ё. Тикубасё // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. М.: Эксмо, 2007. С. 285–307.], Имагава Садаё «Правила Имагавы Рёсюна»[60 - Имагава С. Правила Имагавы Рёсюна // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 308–318.], Асакура Тосикагэ «Семнадцать пунктов Асакуры Тосикагэ»[61 - Асакура Т. Семнадцать пунктов Асакуры Тосикагэ // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 319–329.], Ходзё Нагаудзи «Двадцать одно правило Ходзё Суна»[62 - Ходзё Н. Двадцать одно правило Ходзё Суна // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 330–340.], Асакура Норикагэ «Сотэки Ваки»[63 - Асакура Н. Сотэки Ваки // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 341–351.], Такэда Сингэн «Ивамидзудэра Моногатари»[64 - Такэда С. Ивамидзудэра Моногатари // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. – С. 352–367.], Такэда Нобусигэ «Мнения, изложенные в девяноста девяти статьях»[65 - Такэда Н. Мнения, изложенные в девяноста девяти статьях // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. – С. 368–387.], Набэсима Наосигэ «Настенные надписи господина Набэсимы»[66 - Набэсима Н. Настенные надписи господина Набэсимы // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 388–392.], Тории Мототада «Последнее заявление Тории Мототады»[67 - Тори М. Последнее заявление Тори Мототады // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 393–401.], Като Киёмаса «Правила Като Киёмасы»[68 - Като К. Правила Като Киёмасы // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 402–407.], Курода Нагамаса «Заметки о правилах»[69 - Курода Н. Заметки о правилах // Кодекс Бусидо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. – М.: Эксмо, 2007. С. 408–419.].

Мифологическо-летописные своды «Кодзики»[70 - Мифы Древней Японии: Кодзики / Пер. со старояпонского, предисловие и комментарии Е.М. Пинус. – Екатеринбург: У-Фактория, 2005. – 256 с.; Кодзики. Записи о деяниях древности: Свитки 2-й и 3-й / Пер., предисл. и коммент. Л.М. Ермакова, А.Н. Мещеряков. – СПб.: ШАР, 1994. – 256 с.], «Нихон Сёки»[71 - Нихон Сёки – Анналы Японии: В 2 т. Т. 1. Свитки I–XVI / Пер. и ком-мент Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. – 496 с.; Нихон Сёки – Анналы Японии: В 2 т. Т. 2. Свитки XVII–XXX / Пер. и коммент Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. – 432 с.], «Когосюи»[72 - Когосюи // Синто – путь японских богов: в 2 т. Т. 2 Тексты синто / Общ. ред. Л.М.Ермакова, Г.Е.Комаровский, А.Н. Мещеряков. – СПб.: Гиперион, 2002. С. 71 – 100.] также являются важными нарративными источниками. По характеристике А.Н. Мещерякова поэтическая антология «Манъёсю»[73 - Манъёсю. Собрание мириад листьев. В 3 т. – М.: Наука, 1971. – Т.3. – 454 с.] является ценным источником «для реконструкции синтоистских верований»[74 - Мещеряков А.Н. Синтоизм и древнее государство (V–VIII вв.) // Синто – путь японских богов: в 2 т. Т. I. Очерки по истории синто / Общ. ред. Л.М. Ермакова, Г.Е. Комаровский, А.Н. Мещеряков. – СПб.: Гиперион, 2002. – С. 96.], что также было необходимо для настоящего исследования.

Различные мифы, легенды, сказки, истории о самураях или характерных для воинской культуры мифических существах (тэнгу, каппа) являются ценными источниками с точки зрения сохранения и отражения различных мифических и исторических образов в народной культуре и традиции.

В качестве еще одного нарративного источника в данной работе использовался труд японского историка XIX века Рай Дзё (1780–1832) «Нихон гайси» («История сёгуната в Японии»), перевод которого был осуществлен известным востоковедом Российской Империи В.М. Мендриным[75 - Мендрин В.М. История сёгуната в Японии: Нихон гайси: В 2-х тт. Т. 1. – М.; СПб.: Рос. Гос. б-ка: Летний сад, 1999. – 480 с., Т. 2. – М.; СПб.: Рос. Гос. б-ка: Летний сад, 1999. – 384 с.] в 1910–1915 годах.

Специфическая воинская поэзия представляет собой важный источник знаний о социокультурных практиках японских воинов. Есть два жанра поэзии характерные для воинской культуры Японии – это дзисэй и дока. Дзисэй представляют собой стихотворения, написанные самураями или по их заказу известными поэтами для ритуала сэппуку (харакири)[76 - Дзисэй: Стихи смерти. – М.: АСТ; СПб.: Ост, 2008. – 256 с.]. Дока или «песни пути» – это стихотворения, написанные мастерами боевых искусств для описания «пути воина», будо, просветления, сути боевого искусства, философии. Множество дока содержатся в исторических источниках из второй группы. Кроме того, большое количество стихотворений из аутентичных свитков дэнсё школы Касима Син-рю приведены в работе «Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture»[77 - Friday K., Seki H. Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture. – Honolulu: University of Hawai’I press, 1997. – 234 p.].

Значительный интерес для данной работы представляли свидетельства иностранцев о Японии. Во-первых, они заложили традицию восприятия японской культуры как Другого европейской культуры, что является актуальным культурологическим направлением исследования. Во-вторых, свидетельства иностранцев обилуют интересными фактами и даже воспроизводят некоторые японские произведения, не сохранившиеся до наших дней. Одним из таких источников может выступить сочинение Василия Михайловича Головнина (1776–1831 гг.) «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у Японцев»[78 - Головнин В.М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев. – М.: Захаров, 2004. – 464 с.], в котором он впервые в европейской истории привёл описание специфического самурайского искусства связывания – ходзё-дзюцу. В книге Лорда Алджернона Митфорда[79 - Митфорд А. Легенды о самураях. Традиции Старой Японии. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. – 415 с.] – британского дипломата, который был в Японии в качестве второго секретаря в эпоху Мэйдзи, приведено описание ритуала сэппуку, которое, по словам Митфорда, он скопировал «из древнего японского свитка».

Вторая основная группа исторических источников представлена историческими документами: официальными письмами (письма Ода Нобунага и его вассалов, а также отчеты иезуитов)[80 - Ламерс Й.П. Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага. – СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. – 352 с.], законами, приказами, молитвенными обращениями известных самурайских полководцев, даймё и сёгунов (например, гамон Такэда Сингэн, в которых он просит божеств о помощи в борьбе против Уэсуги Кэнсин)[81 - Полхов С.А. Взывая к помощи божеств: молитвенные обращения японских князей эпохи Сэнгоку // Синто: память культуры и живая вера. М.: АИРО-XXI, 2012. – С. 117–129.]. Молитвенные обращения также относятся к этой группе источников, т. к. в средневековой Японии они являлись официальными документами, подаваемыми в храм от имени полководца с обязательным подношением даров.

Третью группу источников составляет иконографический материал: произведения изобразительного и прикладного искусства, фотографии, видеоматериалы. В области изобразительного искусства главными историческими источниками являются гравюры муся-э тематического направления укиё-э (картины изменчивого мира), основанного на историко-героической тематике. В первую очередь, это произведения известного японского художника жанра муся-э Утагава Куниёси, среди которых «Предания о доблестных самураях, или Повесть о великом умиротворении в гравюрах Итиюсая Куниёси и биографиях Рюкатэя Танэкадзу»[82 - Предания о доблестных самураях, или Повесть о великом умиротворении в гравюрах Итиюсая Куниёси и биографиях Рюкатэя Танэкадзу / Пер. с яп., вступ. ст. и коммент. Е.Ю. Варшавской. СПб.: Изд-во «Гиперион», 2013. 207 с.]. Одним из ключевых видов исторических источников, относящихся к восьмой группе, является каллиграфия основателей и мастеров школ боевых искусств. Каллиграфия является традиционным видом искусства Японии и тесно связана с дзэн-буддизмом, поэтому мастера боевых искусств уделяли ей большое внимание. В ходе работы над исследованием автором были посещены специальные музейные и выставочные экспозиции, в ходе которых был создан собственный банк фотоматериалов, включающий изображения самурайского оружия, доспехов, статуй воинских божеств и гравюр.

Подробное библиографическое описание всех исторических источников приведено в списке использованной литературы и источников.

Методологическую основу исследования составила совокупность общенаучных (анализ, абстрагирование, идеализация, системный метод, метод ситуационного анализа, дедукция и индукция) и специальных методов. В работе повсеместно использован основополагающий метод интерпретативной антропологии К. Гирца. Метод «плотного описания» в трактовке К. Гирца был использован для символического прочтения социокультурных практик и традиций боевых искусств и выявления скрытых смыслов, заложенных в них. Для выявления основных культурных течений (синто, буддизм, неоконфуцианство), оказавших влияние на формирование идеологии и мифологии школ боевых искусств, был задействован источниковедческий анализ с применением герменевтического подхода к интерпретации текстов. Для выявления древней традиции шаманизма использовался сравнительно-культурологический анализ. Сравнительно-исторический метод был использован при описании системы вассальных отношений в средневековой Японии. Хронологический метод применён локально при описании последовательных событий, например, при описании развития боевых искусств в XIX веке. При описании типов школ, возникших на разных этапах истории Японии, использовался историко-типологический метод. Идеографический метод использован при описании уникальных культурных явлений. Важной предпосылкой для данного исследования был историко-психологический принцип французской школы «Анналов», предполагающий осознание и понимание эпохи исследователем, исходя из неё самой, без привнесения чуждых тому времени оценок. Также школа «Анналов» повлияла и на подход к выбору исторических источников, к которым были отнесены и биографии, письма, поэзия. Необходимо также отметить и эмпирические методы исследования (наблюдение, сравнение, эксперимент), а также личное участие автора в практике японских боевых искусств на протяжении более 13 лет[83 - Известный востоковед В.П. Мазурик рекомендовал постигать глубинное содержание японской культуры не рационально, а через занятия традиционными социокультурными практиками (боевые искусства, каллиграфия и др.), требующие «телесного вовлечения и сенсуального восприятия». Цитата по: Стоногина Ю.Б. Бусидо 5.0. Бизнес-коммуникации в Японии. М.: Издательский дом ВКН, 2017. С. 57.].

Благодарности

Автор хотел бы искренне поблагодарить своих учителей и наставников: доктора исторических наук, профессора Ривката Рашидовича Юсупова, сэнсэя Дениса Наримовича Эйдинова, сэнсэя Романа Георгиевича Асеева, доктора философских наук, профессора Геннадия Павловича Меньчикова.

Также автор благодарит всех, кто помогал и вносил свой вклад в данную работу, в особенности: Д.Е. Мартынова, К.С. Носова, Е.А. Курамшину, Р.М. Зиганьшина, А.И. Носова, Р.М. Валеева, Т.Р. Лестеву, А.П. Федяева, А.М. Минибаеву, С.Б. Макееву, Е.В. Кремнёва.

Глава 1

Культурно-цивилизационные истоки феномена боевых искусств в Японии

1.1 Историография воинской культуры и школ боевых искусств Японии

Изучению японской историографической традиции может быть посвящена отдельная исследовательская работа. В настоящее время существует, как минимум, три ведущих направления в разработке различных аспектов японских боевых искусств: в самой Японии, западных странах и США, и России.

Рефлексия над собственным наследием в области боевых искусств, что естественно, началась в Японии ещё до прекращения политики самоизоляции. Уже в начале XVIII века выходит сочинение Хинацу Сиродзаэмона Сигэтака под названием «Хонтё бугэй сёдэн» («Краткая история воинских искусств Японии»), содержащее в себе краткие жизнеописания известных мастеров боевых искусств и истории основания школ боевых искусств[84 - Хинацу С.С. Краткая история воинских искусств Японии (Хонтё бугэй сёдэн): отрывок // Япония. Путь кисти и меча. 2002. № 2. С. 55–59.]. В 1954 году Каваути Тэцусабуро выпустил книгу «Ниппон Кобудо Рюсо-дэн» («Жизнеописания основателей японских боевых искусств»)[85 - Сугино Ё. Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю хэйхо (Боевое искусство Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю) // Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Будо кёхан. Метод школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю / Сугино Ё., Ито К., пер. с яп. Содрицов Я. М.: Я. Содрицов, 2015. С. 235.]. Подобные сборники жизнеописаний можно отнести одновременно и к историческим источникам. Среди пионеров в области исследования истории ниндзюцу стоит отметить мэра города Ига Окусэ Хэйситиро[86 - Камминз Э. В поисках ниндзя. М.: Вече, 2017. С. 13.]. Важную роль в изучении воинских традиций, а также в собирании и сохранении древних документов сыграл Фудзита Сэйко, называвший себя «последним ниндзя»[87 - Russo C. Hojojutsu. The Warrior’s Art of the Rope. – Turin: Yoshin Ryu Editions, 2016. P. 185.]. В 1979 году выходит книга Вататани К. и Ямада Т. «Энциклопедия традиций японских боевых искусств». В 2000 году Нихон Кобудо Синкёкай выпустило книгу «Рю ги кайсэтсу сё», посвящённую описанию церемоний школ традиционных боевых искусств, входящих в эту организацию. В 2000 году Ниппон Будокан выпускает книгу Томоюки Ё. «Нихон но Кобудо» («Древние воинские искусства Японии»).

Важными исследованиями также являются работы Токитсу Кэндзи «The inner art of karate. Cultivating the Budo spirit in your practice»[88 - Tokitsu K. The inner art of karate. Cultivating the Budo Spirit in your practice. Boston: Shambala Publications, Inc, 2012. 184 p.] и работа Табата Кадзуми «Секреты тактики. Уроки великих мастеров»[89 - Табата К. Секреты тактики: Уроки великих мастеров. СПб: «Издательство «ДИЛЯ», 2006. 182 с.]. В данных книгах на основе рассмотрения сочинений известных мастеров боевых искусств авторы представляют особую воинскую философию жизни и психологию обучения.

Помимо работ, посвященных непосредственно боевым искусствам, следует также отметить значимые исторические работы общего характера. Одной из лучших работ по истории самурайского сословия, выпущенных в России, является книга Мицуо Курэ «Самураи. Иллюстрированная история»[90 - Курэ М. Самураи. Иллюстрированная история. М.: АСТ: Астрель, 2010. 191 с.]. Книга Горо Хани «Японская империя»[91 - Хани Г. Японская империя. История страны самураев. М.: Алгоритм, 2014. 288 с.] (оригинальное название – «История японского народа») также использовалась в данной работе, однако, политические взгляды и социологизаторские установки автора искажают суть многих исторических событий. Попытка Х. Горо представить любой вооруженный конфликт как борьбу угнетённых классов против самураев является, как минимум, неудачной. Внимательное изучение исторических событий показывает, что даже за крестьянскими восстаниями всегда стояли интересы либо соседних феодалов, либо буддийских сект. Важным исследованием в области изучения изменения социальной структуры и национального характера Японии является книга Икэгами Эйко «The taming of the samurai. Honorific individualism and the making of the modern Japan»[92 - Ikegami E. The taming of the samurai. Honorific individualism and the making of the modern Japan. Harvard: Harvard university press, 1997. 428 p.]. В данной работе Э. Икэгами рассматривает изменения, произошедшие с самурайской культурой чести в мирный период.

Западная историографическая традиция ведёт свой отсчет с XVII века, когда в различных космографиях на основе донесений иезуитов приводились первые данные о Японии. Важнейшими работами по истории японских боевых искусств до сих пор остаются работы американского исследователя Донна Ф. Дрэгера «Классические будзюцу», «Классические будо»[93 - Дрэгер Д. Классические будзюцу. Киев: «София», 2000. 112 с.; Классические будо. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. 240 с.], «Современные будо и будзюцу». Фактически Д.Ф. Дрэгер стал одним из первопроходцев в западном мире в области изучения истории боевых искусств Японии. Нельзя не отметить огромный вклад в развитие исторических исследований в области боевых искусств американского журналиста Стэнли Пранина, основателя и главного редактора Aiki News/Aikido Journal. Стэнли Пранин провел огромную работу по воссозданию подлинной истории айкидо, записав множество интервью с мастерами боевых искусств, учениками М. Уэсибы и просто людьми, знавшими его. Кроме того, С. Пранин являлся редактором книг С. Нисио, К. Кон-до, М. Сайто и многих других. Крайне интересной и значимой научной работой, посвященной теме рецепции практик и традиций буддийской школы Сингон в школах боевых искусств, является диссертация Дэвида Хэлла «Marishiten: Buddhism and the warrior goddess» («Мариситэн: Буддизм и воинская богиня»), защищенная в Калифорнийском университете в 1990 году[94 - Hall D.A. Marishiten: Buddhism and the Warrior Goddess. Dissertation for the degree of Doctor of Philosophy in Buddhist Studies. University of California at Berkley, 1990.]. Также выгодно выделяется исследование французского доктора наук Касема Зугари «Нинпо. Ниндзюцу. Между светом и тенью»[95 - Зугари К. Нинпо. Ниндзюцу. Между светом и тенью. Харьков: ФЛП Коваленко А.В., 2009. 224 с.], раскрывающее историю японского искусства шпионажа в контексте истории Японии. Значимым событием в области изучения традиционных боевых искусств стала публикация трёх сборников «Classical warrior traditions of Japan: vol. 1 Koryu bujutsu, vol. 2 Sword & Spirit, vol. 3 Keiko Shokan» («Классические воинские традиции Японии: т. 1 Корю будзюцу, т. 2 Меч и Дух, т. 3 Кэйко сёкан»). Составителем и редактором данных сборников стала Дайана Скосс, которая сумела привлечь к работе над ними ведущих западных и японских специалистов в области традиционных боевых искусств, например Дэвида Хэлла. Д. Скосс также известна по работе в Aiki News/Aikido Journal. Интересной работой по истории школы боевых искусств Касима син-рю является книга Карла Фрайдэй «Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture»[96 - Friday K., Seki H. Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture.], в которой он рассмотрел историю основания и развития школы, влияние школы и её последователей на политические события в Японии, а также философское и культурное наследие школы. Интересной с точки зрения использования компаративных методов является книга Майкла Розенбаума «Kata and the transmission of knowledge: in traditional martial arts» («Ката и передача знаний в традиционных боевых искусствах»). Среди наиболее заметных современных исследователей стоит отметить Энтони Камминза. В 2016 году свет увидела его книга “The lost samurai school: Secrets of Mubyoshi Ryu”[97 - Cummins A., Koizumi M. The lost samurai school: Secrets of Mubyoshi Ryu. Berkeley: Blue Snake Book, 2016. 466 p.]. А в 2017 году на русском языке в переводе Фёдора Кубасова была издана книга «В поисках ниндзя». В своём исследовании Э. Камминз критикует предшественников за создание представления об антагонизме между самураями и ниндзя, которого не существовало, обвиняет Окусэ Хэйситиро в выдумывании иерархии ниндзя: дзёнин, тюнин и гэнин, которую от Окусэ переняли и другие исследователи, например С. Тёрнбулл[98 - Камминз Э. В поисках ниндзя. М.: Вече, 2017. С. 13.].

Среди исследований об истории самурайского сословия и известных полководцев в работе были использованы: П. Варли, А. Моррис, Н. Моррис «Самураи»[99 - Варли П. Самураи / П. Варли, А. Моррис, Н. Моррис. СПб.: Гиперион, 1999. 128 с.], Й.П. Ламерс «Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага»[100 - Ламерс Й.П. Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага.], Стивен Тернбулл «Самураи. История японской военной аристократии»[101 - Тернбулл С. Самураи. История японской военной аристократии. М: АСТ: Астрель, 2008. 256 с.] и Томаса Конлейна «Оружие и техника самурайских воинов 1200–1877»[102 - Конлейн Т.Д. Оружие и техника самурайских воинов 1200–1877. М.: АСТ: Астрель, 2010. 223 с.]. Важной монографией, которую нельзя обойти стороной при обращении к теме возникновения самурайского сословия, является работа Карла Фрайдэй «Hired swords: The rise of private warrior power in early Japan»[103 - Friday K. Hired swords: The rise of private warrior power in early Japan. – Stanford: Stanford University Press, 1992. 265 p.]. В качестве одного из первых серьезных исследований в области формирования японского национального характера необходимо упомянуть книгу Рут Бенедикт – «Хризантема и меч: модели японской культуры»[104 - Бенедикт Р. Хризантема и меч: модели японской культуры. СПб.: Наука, 2007. 360 с.]. Заказчиком данного исследования выступило ведомство военной информации США. Свою работу над книгой Рут Бенедикт начала в 1944 г., когда война между США и Японией еще продолжалась, а американскому командованию срочно требовались данные о противнике и о его особенностях. Причина, по которой книга Р. Бенедикт оказалась востребованной, указывает на важность понимания именно японской военной стратегии и реализации её на поле боя. Другим важным исследованием в области психологии японского солдата стало исследование будущего генерала армии США Боннера Ф. Феллерса «Психология японского солдата», в котором он рассматривал влияние синто, самурайского духа на формирование психологии японского солдата перед Второй Мировой Войной[105 - Fellers B.F. Psychology of the Japanese soldier // CGSS Student Papers, 1930–1936. 46 p.]. Своё исследование Ф.Б. Феллерс завершил размышлениями о важности для американских офицеров понимания психологии японского солдата. Важным исследованием о взаимосвязи дзэн и японской стратегии является работа Томаса Клири «Японское искусство войны. Постижение стратегии»[106 - Клири Т. Японское искусство войны. Постижение стратегии. СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2012. 224 с.], недостатком которой можно назвать только то, что Т. Клири рассмотрел влияние лишь одного религиозно-философского течения.

Таким образом, следует отметить, что в Японии, Европе и США исследования в области боевых искусств (яп. – будогаку, англ. – martial arts studies) являются признанным направлением научных исследований. В Японии в работу по составлению сборников и энциклопедий по боевым искусствам включены как отдельные исследователи, так и целые организации (Ни-хон Кобудо Синкёкай, Ниппон Будокан и др.). В Европе одним из центров изучения боевых искусств является Кардиффский университет, в котором ежегодно проводятся международные конференции, посвященные боевым искусствам.

В Российской Империи интерес к японской воинской культуре, боевым искусствам и джиу-джитсу, в частности, появился в конце XIX века и пережил бурное развитие в начале XX века. Джиу-джитсу преподавали в атлетических кружках, устраивали показательные турниры, обучали полицию. Такой интерес вызвал активизацию книгоиздания по этой теме. Первой российской книгой стала книга капитана полиции Анатолия Александровича Демерта «33 боевых приёма нападения, обороны и обезоруживания по японской системе Жиу-Житсу»[107 - Демерт А.А. 33 боевых приёма нападения, обороны и обезоруживания по японской системе Жиу-Житсу // РГБ Ф 1-59/136. СПб.: Министерство Внутренних Дел, 1909. 51 с.]. В 1902 году выходит статья Л. Богословского «К вопросу о характеристике японцев: Этические основы жизни благородного сословья в Японии», в которой он затрагивает темы бусидо и харакири[108 - Богословский Л. К вопросу о характеристике японцев: Этические основы жизни благородного сословья в Японии // Известия Восточного института. Владивосток, 1902. Т.3, вып. 2. С. 38–55.]. После революции 1917 года вплоть до 90-х годов в отечественном востоковедении вопрос изучения боевых искусств и их влияния на формирование культуры поднимался крайне редко. Среди серьезных причин можно назвать классовую нетерпимость по отношения к воинскому сословию и запрет на практику боевых искусств в 80-х годах.

Первыми работами, затрагивающими темы боевых искусств, стали статьи Н.В. Абаева о китайском ушу (1981-82 гг.)[109 - Абаев Н.В. Даосские истоки китайских ушу // Дао и даосизм в Китае. М, 1982; О некоторых философско-психологических основах чаньских (дзэнских) военно-прикладных искусств // Общество и государство в Китае. М., 1981.] и статьи А.А. Долина в журналах «Азия и Африка сегодня», «Дальний Восток»[110 - Долин А.А. Посланцы ада // Азия и Африка сегодня. 1982. № 3, 4.; Ниндзя – Шпионы средневековья // Азия и Африка сегодня. 1983. № 7, 8.; Оружие самураев // Азия и Африка сегодня. 1983. № 10.; Опасные игры // Дальний Восток. 1988. № 8.; Культ самурайских воинских искусств в современной Японии // Дух Ямато в прошлом и настоящем. 1989.]. Статьи А.А. Долина представляли собой выдержки из подготовленной им в 1982 году книги «Кэмпо – истоки воинских искусств». Из-за бюрократических проволочек, идеологических препятствий и отзывов недоброжелателей издание данной книги затянулось практически на 10 лет[111 - Долин А.А. КЭМПО – истоки воинских искусств. М.: Изд-во Ипполитова, 2008. С. 24–25.]. Первое полное издание книга увидела на немецком языке в 1989 году в ГДР[112 - Там же. С. 26.]. После чего Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» выпустило её в сокращенном почти в два раза виде в СССР под названием «Кэмпо – традиция воинских искусств»[113 - Долин А.А., Попов Г.В. Кэмпо – традиция воинских искусств. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. 429 с.]. Полное издание «Кэмпо» на русском языке состоялось лишь в 2008 году. В ежегоднике «Япония» за 1989 год появилась статья О.В. Иванова, посвященная традиционному японскому единоборству – сумо[114 - Иванов О.В. Сумо: живые традиции далекого прошлого // Япония 1989. Ежегодник. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1991. С. 242–256.]. В 2004 году Олег Иванов издал полноценную монографию, посвященную традициям сумо «Сумо: живые традиции древней Японии»[115 - Иванов О.В. Сумо: живые традиции древней Японии. М.: Агентство «Стиль-МГ», 2004. 287 с.]. В 1997 году, с выходом книги «Путь невидимых. Подлинная история нин-дзюцу» (в 2010 г. переиздана под названием «Ниндзя. Боевое искусство»[116 - Горбылев А.М. Ниндзя: боевое искусство. М.: Яуза: Эксмо, 2010. 480 с.]), А.М. Горбылёв открывает новый этап серьезных исследований в области боевых искусств Японии. Благодаря А.М. Горбылёву переведено большое количество аутентичных японских трактатов, книг известных японских мастеров и специалистов в области боевых искусств. В данной работе использовано большое количество японских текстов по боевым искусствам, переведенных А.М. Горбылёвым и изданных им в сборнике «Хидэн. Боевые искусства и рукопашный бой», а также его исследовательские статьи, которые содержат интересные выводы и теории. Важной исторической работой является книга А. Куланова и А. Арабаджиева об истории организации «Дай Ниппон Бутоку Кай», к сожалению, для такой серьёзной работы издательством «Вече» выбрано броское, но бессмысленное в данном случае название «Черный пояс» без грифа секретности»[117 - Арабаджиев А.Д., Куланов А.Е. «Черный пояс» без грифа секретности. М.: Вече, 2014. 288 с.]. Среди других работ по истории боевых искусств Востока можно назвать книгу А.М. Козлова «История боевых искусств Востока»[118 - Козлов А.М. История боевых искусств Востока. М.: Астрель: АСТ, 2008. 398 с.], посвященную боевым искусствам Китая, Кореи и Японии. Однако с автором данной работы сложно согласиться в выборе каратэ в качестве представителя боевых искусств Японии. Каратэ нельзя считать традиционным боевым искусством Японии, оно получило распространение лишь в XX веке, до этого являясь исключительно окинавским видом боевого искусства. Также стоит отметить работы украинского исследователя истории нин-дзюцу В. Момота, который является автором книг по истории, философии и технике школ нин-дзюцу. В 2012–2016 гг. вышли переводы Момота средневековых трактатов ниндзя: «Сёнинки», «Нинпи-дэн», «Бансэнсюкай». Определенный вклад внёс Д.И. Дубровский (профессор, доктор философских наук), который перевел книгу Гитина Фунакоси «Каратэ-до. Мой жизненный путь»[119 - Фунакоси Г. Каратэ-до. Мой жизненный путь / Пер. с англ. Д.И. Дубровский, В.И. Оранский; ред. и послесл. проф. Д.И. Дубровский. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. 176 с.]. Также необходимо отметить работы известных востоковедов А.Б. Спеваковского «Самураи – военное сословие Японии»[120 - Спеваковский А.Б. Самураи – военное сословие Японии. М.: Наука, 1981. – 168 с.], А.Н. Мещерякова «История древней Японии», «Император Мэйдзи и его Япония»[121 - Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. М.: Наталис: Рипол Классик, 2006. 736 с.; Мещеряков А.Н., Грачёв М.В. История древней Японии. М.: Наталис, 2013. 544 с.], Н.Н. Трубниковой «Различение учений» в японском буддизме IX в.», «Традиция «исконной просветленности» в японской философской мысли»[122 - Трубникова Н.Н. «Различение учений» в японском буддизме IX в. Кукай о различиях между тайным и явными учениями. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. 368 с.; Традиция «исконной просветленности» в японской философской мысли. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. 414 с.], Ю.Л. Кужеля «Мир японского паломничества»[123 - Кужель Ю.Л. Мир японского паломничества: Монография. М.: ООО «Книгодел»: ГАОУ ВПО МГИИТ имени Ю.А. Сенкевича, 2012. 328 с.], содержащие в себе множество полезных исторических и культурных фактов. Особый интерес представляют исторические труды Н.Ф. Лещенко «Япония в эпоху Токугава»[124 - Лещенко Н.Ф. Япония в эпоху Токугава. М.: Крафт+, 2010. 352 с.] и А.Ю. Синицына «Самураи – рыцари страны восходящего солнца. История, традиции, оружие»[125 - Синицын А.Ю. Самураи – рыцари страны восходящего солнца. История, традиции, оружие. СПб.: «Паритет», 2011. 352 с.]. Интересно упомянуть комментарий редакторов 8-го выпуска сборника «История и культура традиционной Японии» И.С. Смирнова и А.Н. Мещерякова: «Еще одна особенность нынешнего сборника – статьи, где история того или иного явления японской культуры (например, геральдики или рекламы) прослеживается от древности до наших дней»[126 - История и культура традиционной Японии 8 / РГГУ, Ин-т восточных культур и античности; отв. Ред. А.Н. Мещеряков. – СПб.: Изд-во «Гиперион», 2015. С. 5.]. А.Н. Мещеряков также является автором интересной культурологической монографии «Стать японцем: топография тела и его приключения»[127 - Мещеряков А.Н. Стать японцем: топография тела и его приключения. М.: Наталис, 2014. 432 с.], в которой он рассматривает восприятие японцами собственного тела, занятия физической культурой, а также влияние западной культуры на трансформацию традиционных взглядов. В книге А.Н. Мещерякова тема боевых искусств и восточных единоборств рассмотрена лишь в общем контексте проблемы телесного. Значимые работы в области изучения материального наследия воинской культуры Японии написаны А.Г. Баженовым[128 - Баженов А.Г. Экспертиза японского меча. СПб.: ТПГ Атлант, 2003. 440 с.], К.С. Носовым[129 - Носов К.С. Замки самураев и японское осадное искусство. М.: Вече, 2012. 184 с.; Носов К.С. Оружие самураев. М.: Вече, 2016. 336 с.] и Е.Б. Скраливецким[130 - Скраливецкий Е.Б. Кодзука. Маленький спутник японского меча. СПб.: ООО «Издательство «Атлант», 2009. 160 с.].

Среди известных китаистов, затронувших тему японских боевых искусств, стоит отметить работы В.В. Малявина «Боевые искусства: Китай, Япония»[131 - Малявин В.В. Боевые искусства: Китай, Япония. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. 416 с.] и А.А. Маслова «Бусидо: кодекс чести самурая»[132 - Маслов А.А. Бусидо: кодекс чести самурая. Ростов н/Д: Феникс; Краснодар: Неоглори, 2010. 284 с.]. При этом стоит отметить, что к работам китаистов всегда следует относиться с определенной осторожностью, т. к. существует тенденция преувеличения влияния китайской культуры на японскую, а также не всегда обоснованные выводы о преемственности японских боевых искусств от китайских боевых искусств.

Важным этапом в изучении традиций боевых искусств Востока стала диссертация Р.М. Зиганьшина «Духовно-религиозные основы боевых искусств традиционного Китая»[133 - Зиганьшин Р.М. Духовно-религиозные основы боевых искусств традиционного Китая: дис. …канд. филос. наук: 09.00.13 / Зиганьшин Ринат Махмутович. М., 2006. 148 с.]. Идеалы бусидо были рассмотрены в работе А.В. Голом-ши «Духовная культура воинского сословия Японии: традиции и современность»[134 - Голомша А.В. Духовная культура воинского сословия Японии: традиции и современность: автореф. дис. …канд. культурологии: 24.00.01 / Голомша Андрей Васильевич. Комсомольск-на-Амуре, 2011. 22 с.]. Влияние боевых искусств Японии на российскую культуру и общество рассматривали в своих диссертационных работах Е.Ю. Ватолина «Боевые искусства Востока как средство инкультурации личности подрастающего поколения: На опыте трансляции традиций кэндо в России»[135 - Ватолина Е.Ю. Боевые искусства Востока как средство инкультурации личности подрастающего поколения: На опыте трансляции традиций кэндо в России: дис… канд. культурологии: 24.00.01 / Ватолина Елена Юрьевна. М., 2003. 222 с.] и Д.В. Антоненко «Особенности интеграции дальневосточных боевых искусств в культуру России XX – нач. XXI вв.»[136 - Антоненко Д.В. Особенности интеграции дальневосточных боевых искусств в культуру России XX – нач. XXI вв.: автореф. дис. …канд. культурологии: 24.00.01 / Антоненко Дмитрий Викторович. С-Пб, 2010. 30 с.].

Попытки создать научное направление в области изучения боевых искусств существуют и в России. В 2013 году в Дальневосточном государственном университете путей сообщения прошла международная научно-практическая конференция, по итогам которой был выпущен сборник «Философско-психологические аспекты восточных единоборств»[137 - Философско-психологические аспекты восточных единоборств: материалы Всерос. науч. – практ. конф. (Хабаровск, Уссурийск, Владивосток, 15–19 мая 2013 г.) / под ред. О.А. Рудецкого. Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2013. 179 с.]. Данный сборник примечателен тем, что философские работы в нём соседствуют со статьями на педагогические и практические темы, а участие в конференции принял и А.А. Долин. В 2016 году в Российском государственном университете физической культуры, спорта, молодёжи и туризма (ГЦОЛИФК) состоялась всероссийская конференция с международным участием, по итогам которой был выпущен сборник «Боевые искусства и спортивные единоборства: наука, практика, воспитание»[138 - Боевые искусства и спортивные единоборства: наука, практика, воспитание: материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, Москва, 16–17 июня 2016 г. РГУФКСМиТ, 2016. 294 с.]. В отличие от конференции в ДВГУПС на конференции РГУФКСМиТ наблюдалось абсолютное преобладание педагогической тематики. При этом специальные культурологические вопросы на данных конференциях практически не затрагивались.