Яркие огни

Этот вопрос загнал меня в лёгкий ступор.

– Пора тебе определяться со своим будущем, со своей дальнейшей жизнью, – женщина сделала паузу. – Ты уже знаешь, куда хотел бы поступать?

В последнее время мне было не до этого. Несколько лет подряд я думал лишь о том, как бы мне заработать денег, чтобы не помереть с голоду, а тут поступление…

На самом деле, я прекрасно знал, что хочу связать свою жизнь с музыкой. Да, банально, ненадёжно, немного глупо, но это именно то, что требовала моя душа с самого детства. Мне постоянно говорили: иди в экономику, менеджмент, подумай о юриспруденции, об IT-технологиях, об армии, в конце концов, но всё это было не по мне… Не привлекало меня то, к чему стремились все мои сверстники.

– Тебе необходимо определиться хотя бы с перечнем экзаменов, которые будешь сдавать в следующем году, – она тяжело выдохнула. – Я понимаю, что тебе сейчас очень нелегко. То, что произошло в вашей семье…несёт определённые последствия. Но я знаю, что у тебя есть все шансы наладить свою жизнь, если ты этого действительно захочешь, – директриса поправила очки. – Ты совсем неглупый парень, Даня. Ты умный, решительный, очень старательный, показываешь неплохие результаты в учёбе, но я всё же переживаю о том, что будет с тобой дальше.

– А дальше будет вот что, – не выдержал я, – сразу же после получения аттестата, я соберу вещи и уеду из этого города. Пока не знаю, куда, но знаю, что навсегда.

Я не любил, когда посторонние люди вмешивались в мою жизнь. Да, какая им разница, что со мной будет, куда подамся, как буду жить дальше?

Я понимал беспокойство Маргариты Артуровны, ведь она прекрасно знала, что мне пришлось пережить, и что я пытаюсь скрыть ото всех в настоящее время. У неё был дар – она видела всё, что от неё так тщательно прятали, умела наблюдать, но могла так же дать и дельный совет.

Она опустила глаза в стол, а потом снова подняла их на меня уже более решительно.

– Даня, пойми же, я никак не хочу тебя задеть или обидеть, но я больше не могу спокойно смотреть на то, что происходит в твоей жизни. Думаешь, я не знаю, что у тебя большие проблемы с отцом? Не знаю, что ты тайком подрабатываешь в выходные и в будни по вечерам? – её решительности не было ни конца, ни края. – Да, – она посмотрела на мою липовую справку, – я не знаю, как тебе удалось достать это, но тому, что ты упал с лестницы, я не верю.

Я не знал, что ей ответить. Она и так всё прекрасно понимала. Но, если я выдам отца, начну подтверждать её мысли, то мне самому не избежать проблем.

– Даня, ты знаешь, что всегда сможешь ко мне обратиться, если появятся проблемы. Я не собираюсь как-то вредить тебе, моя цель – помочь. Но, очень прошу тебя, подумай над тем, что я тебе сказала.

Я неуверенно покачал головой. Мне оставалось лишь убедить женщину, что со мной всё будет хорошо.

Как только я вышел из кабинета директрисы, я почувствовал, как провибрировал мобильник в кармане моей куртки. Я включил экран и увидел SMS от отца: «Уезжаю на объект в соседний город. Буду дома через неделю».

Не скрою, эта новость меня очень обрадовала. Мысль о том, что я могу поспать в своей кровати, а не на старом диване в гараже, грела душу. К тому же, стоило наконец-то заняться генеральной уборкой. Дом уже давно требовал чистоты и глотка свежего, непропитанного алкоголем, воздуха.

После разговора с Маргаритой Артуровной я направился в актовый зал школы. Подходил к концу шестой урок – скоро школьники разбегутся по домам, и меня никто не побеспокоит. Свою гитару я оставил дома, а возвращаться туда не очень хотелось, пока отец не уедет на работу. Именно поэтому мне пришлось воспользоваться имуществом школы.

Когда гул множества голосов стих за дверью зала, я взял свою семиструнную подругу в руки и, присев на край сцены, начал наигрывать красивую нежную мелодию, знакомую мне с самого детства.

Я таял в этих нотах. Они всегда трогали меня, касались самых глубин моей души, завладевали моим сердцем, и я всецело становился пленником этой музыки. Казалось, меня уносило из реальности, когда я слышал эту мелодию. Я был где угодно, но только не здесь.

Мои пальцы нежно перебирали струны, рождали новые и новые аккорды, всё дальше унося меня в неизвестном направлении. Мне предстояло играть эту мелодию на концерте, надеюсь, она дойдёт до сердца той, кому я посвящаю эти нотные строки.

Но этого было недостаточно. Мелодия существовала, я знал её наизусть с довольно-таки ранних лет, но человек, который обучил меня ей, так и не успел написать к ней текст. Я знал, что должен закончить эту работу не только потому, что песня должна была прозвучать на концерте, а потому, что я считал это своим долгом – завершить то, что когда-то начал один дорогой мне человек.

– Очень красивая мелодия, – произнёс знакомый голос, когда я закончил играть.

Я дверях стояла Лина. Она ласково улыбалась, глядя мне в глаза, свободной рукой она придерживала сумку, которая висела у неё на плече.

– Привет, – я не смог скрыть ответной улыбки.

– Не помешаю?

– Конечно, нет, – я отложил гитару в сторону. – Заходи.

Девушка закрыла за собой дверь и направилась ко мне. Она оставила сумку с учебниками на рядом стоящий стул и присела на край сцены.

Около минуты она изучающе смотрела на меня, да и, должен признаться, сам не хотел отрывать от неё взгляд.

– Как самочувствие? – её голос прозвучал очень тихо.

– Ну-у, – протянул я, – почти здоров.

– Почти? – она хитро улыбнулась, глядя мне в глаза.

А потом её пальцы осторожно коснулись моего лица – того места, где виднелся большой синяк и скрытая под пластырем рана.

От этого прикосновения по моей коже пробежала приятная дрожь, будто лёгкий электрический разряд пронзил всё тело. Я не переставал смотреть ей в глаза – в её карие глубокие глаза.

– Мне не стоит спрашивать? – её взгляд был совершенно спокоен.

Я улыбнулся чуть шире и, покачав головой, произнёс:

– Не стоит, – я сам не заметил, как перешёл на шёпот.

Она кивнула и убрала руку.

– Ты очень классно играешь, Даня – играешь с душой, – сказала она, переведя взгляд на гитару. – Чья она, эта песня?

Мне были приятны её слова.

– Эту мелодию написал мой дедушка, когда был ненамного старше меня. Он очень любил музыку, буквально дышал ею. Был преподавателем в местной музыкальной школе, – я снова взял инструмент в руки. – Это он научил меня игре на гитаре, благодаря ему я могу с головой погружаться в этот…удивительный мир.

– Теперь понятно, в кого ты такой романтик, – заключила она.

Я улыбнулся. Не смог этого скрыть.

– Я хочу исполнить эту песню на Весеннем концерте, но дедушка не успел написать к мелодии слова.

Повисло недолгое молчание.

– Знаешь, я думаю, что, несмотря на отсутствие слов, ты прекрасно знаешь, в чём её содержание, – произнесла она. – Напиши слова сам. Уверена, у тебя получиться. Кстати, – Лина задумчиво прищурилась, – а что поспособствовало созданию этой мелодии?

А поспособствовала этому любовь…

– Он написал эту мелодию, когда встречался с моей бабушкой, – я вспомнил, как незадолго до своей смерти он сам рассказывал мне об этом. – Она была из состоятельной семьи, вокруг неё столько парней вилось! А мой дедушка из работяг, который был безумно в неё влюблён. Несмотря на разные социальные статусы, это не помешало им быть вместе. И вот он решил сделать ей предложение на городском выступлении. Писал несколько дней, придумывал мелодию, смотрел, что в неё можно вложить. Хоть и не было слов, бабушка сама всё поняла, когда услышала мелодию. Он тогда сказал, что посвящает её той самой, той единственной любви, которая была у него в жизни. А потом, после финального аккорда, он пригласил бабушку на сцену и предложил стать его женой. Как говориться: «Happy end!»

– Прекрасная история, – я заметил её неподдельный интерес. – Но, почему именно эту мелодию ты хочешь исполнить на концерте? Мне казалось, что это, хм…такая интимная вещь.

Говорить ей или нет? Может, стоит посвятить её в детали? Я знал, что мог доверять Лине, хоть и был знаком с этой девчонкой, по сути, всего несколько дней. Но была какая-то граница, которую я не мог преодолеть, которую не мог просто так взять и сломить. Может, всё дело в том, что Лина играла в моей судьбе далеко не последнюю роль? Или мне это просто казалось?

– Иногда стоит делиться такими вещами, чтобы почувствовать освобождение, – тихо произнёс я, не в силах назвать истинную причину моего такого решения. – Слушай, на самом деле я хотел с тобой поговорить.

Она уставилась на меня во все глаза.