Белая ворона, или Дневник ненормальной женщины

–Ты сама знаешь, что мне надо.

–Разве мало женщин вокруг, хотя бы в нашем институте?

–Женщин то много, но вот таких диких, необузданных, непокорных. Он схватил меня за волосы и наклонил мою голову вперед. Ты будешь ползать у меня в ногах, на коленях просить о пощаде.

–Вы что, больной? Он немного отошел в сторону.

–Да, я больной тобой. Ох, как ты меня заводишь. Посмотришь на тебя, ведь ничего особенного, но характер. Ну что, от тебя убудет? Он попытался обнять. Ты даже не знаешь, какой я могу быть нежный.

–Я не хочу ничего знать, вы не подписываете? Тогда я ухожу.

–Подожди. Он подошел к столу, сел в кресло, взял телефонную трубку и начал набирать номер.

–Здравствуйте, это Петр Павлович. Да, да, спасибо все хорошо. Да я в курсе. Нет, конечно же, я ее держать не буду. Если вам нужна эта подстилка? Да, да. Ее тут все начальники по отделам таскают. Зачем она мне нужна, эта прости Господи, жены сослуживцев с кулаками прибегают. Это еще та штучка. Да, да. Я же о чем вам и говорю….

Я со слезами выскочила из его кабинета, бросила в отделе кадров заявление и выбежала на улицу.

–Господи, за что мне все это?

Я была на грани срыва. Мои нервы были натянуты, как стальные струны. Мне от злости хотелось кого-нибудь убить или покусать. Мне казалось, что, если сейчас меня кто-нибудь разозлит, унизит или обзовет, я схвачу его за волосы и буду бить, и бить об асфальт. А потом буду долго пинать, и пинать ногами в живот, в голову, пока меня не пристрелят, как бешеную собаку, если не пристрелят, то посадят в тюрьму, а я так боялась сесть в тюрьму.

Я села в автобус, слезы заливали мое лицо, я отвернулась к окну, стояла и плакала. Я ехала домой, я хотела быстрее зайти домой, чтобы никого не видеть и не слышать, забиться в уголок, чтобы никого не убить, не покусать.

–Девушка, девушка. Меня кто-то толкал в плечо. Я услышала мужской голос.

–Ну что еще? Что? Тебе то какого хрена от меня надо? Пошел на хрен! Кричала я, не поворачивая головы.

–Девушка. Я просто хотел сказать, что у вас сумка расстегнута.

–А тебе то что? Какое тебе на хрен дело до меня. Что ты ко мне цепляешься. Что, тоже трахать хочешь?

–Нет. Нет, что вы.

–Ну и отвяжись от меня. Оставьте все меня в покое! Кричала я.

–Почему вы так грубо разговариваете с молодым человеком. Вмешалась сидевшая женщина, средних лет.

–А тебе хрычовка, какое на хрен дело? Как хочу, так и разговариваю. Тебя не спросила, как мне разговаривать. Что вам всем от меня надо.

–Хамка!

–Да она ненормальная.

–Да она бешеная.

–Да ее в психушку надо отправить. Заговорили люди в автобусе на разные голоса.

–Заткнитесь все на хрен, и не трогайте меня! Я так и стояла, отвернувшись в окно. Слезы текли из глаз тоненькими ручейками. Я крепко, обеими руками сжимала поручни, чтобы не вцепиться кому-нибудь в волосы. Я ехала домой, и я хотела быстрее приехать. Я услышала рядом с собой тихий, ласковый, женский голос.

–У вас какие-то неприятности?

–А тебе какое дело? Что ты цепляешься? Пошли все на хрен.

–А как тебя звать?

–Тебе то какая разница. Пошла тоже на хрен вместе со всеми, я сказала.

–А меня можете звать Лена. Я повернулась к женщине. Она смотрела на меня и чуть-чуть улыбалась.

–Я тебя звать не собираюсь. Отвяжись.

–Вам нужно с кем-нибудь поговорить.

–Щаз, разбежалась.

–И вам сразу станет легче.

–Да пошла ты. Я почувствовала, что я эти слова сказала немного тише, без крика. Мне так хотелось еще орать и плакать, но слезы почему-то перестали течь из глаз и злость начала проходить. Я развернулась к ней.

–Ну и що?

–А как тебя звать? Я опять вспомнила все и опять заревела, и закричала:

–Я уже забыла, как меня звать! В последнее время меня все больше называют шалава, гадина, сучка, подстилка. А ведь я даже с мужчиной никогда не была. Сказала я ей последнюю фразу тихонько и снова заревела. Лена молча стояла и смотрела на меня. Она качала головой, у нее увлажнились глаза и потекли маленькие слезки. Она закрыла лицо рукой.

–Что вы? Вы то что плачете? Мы с ней уже вышли с автобуса. Просто шли рядом и молчали. Каждый думал о своем. Она заговорила, так тихо:

–Бывает так, что стыдно, или некому рассказать о своих неприятностях, а высказаться надо обязательно. А то это накапливается, так и с ума можно сойти. Можно записывать все в тетрадь. Раньше вели дневники своей жизни. Туда можно записывать все. И ты точно знаешь, что тебя никто не осудит, не предаст, никому об этом не расскажет.

Мне дневник как-то тоже помог. Я в один год похоронила тетю, сестру и племянницу. Самых близких моих и любимых людей. Думала, что с ума сойду. Я записывала туда свои переживания, сильно плакала, не могла писать, переживала, но боль притуплялась, я успокаивалась, мне становилось легче. Дневник мне помог выжить, не сойти с ума.

Я стояла в ступоре, я так задумалась над ее словами, что даже не заметила, как и когда она ушла. Она как появилась среди людей, так и растворилась в толпе людей. Я искала ее глазами, но мимо меня проходили лишь незнакомые люди, а ее я больше никогда не видела.

Тюрьма. Два пряника.

Я уволилась с работы, теперь я опять безработная. Последние события, с последней работы, сильно мне снесли нервы. У меня началась сильная депрессия, апатия, ощущение сильного страха, боязнь тюрьмы. Но почему, я не понимала. Я боялась, что меня кто-то убьет, что я могу сорваться и что-нибудь натворю, что меня кто-то полезет убивать, а я его убью. Или меня кто-то разозлит, и я его покалечу, или того хуже – прибью и попаду в тюрьму. Ощущение страха так и не покидало меня, но причин на это особых не было. Я не понимала, откуда этот страх.

Я боялась всего – стука, соседей сверху, ходьбы и разговора на лестничной клетке, дверных звонков, телефонных звонков, хотя телефон всегда молчал.

Я вспомнила, как с полгода назад, я стояла в очереди за молоком на улице возле моего дома. Подъехала легковая машина, из нее вышли двое мужчин. Они подошли с двух сторон к молодой женщине из очереди, схватили ее под руки и повели к машине, она кричала:

–Отпустите меня! Помогите мне, люди! Запишите их номер машины. Позвоните в милицию.

Я подбежала к машине, стала кричать, чтобы отпустили женщину, а сама так испугалась, что меня сейчас вместе с ней заберут. Мужчины в штатском сказали, что они из милиции, что они давно ее выслеживали и поймали мошенницу, что она обманывала доверчивых граждан. Я позвонила в опорный пункт, там подтвердили, что это были их сотрудники.

Почему-то я сейчас об этом вспомнила и подумала, вот так ходишь по улице, а за тобой кто-то ходит, следит, а потом возьмут и запихают в машинку. И никто не будет знать, где ты и что с тобой. Я стала бояться выходить на улицу. Я боялась, что залезут ко мне в квартиру. Выходила на улицу только по необходимости, озираясь по сторонам, очень быстро возвращалась.

Я вспомнила еще один неприятный случай. Встретила соседку с другого дома, когда еще гуляла с собачками, она мне рассказала: