На взлете

– Такая работа ждет тебя девонька. Бывает так, что чтобы спасти больного, вытащить его из лап смерти, приходится 40 дней сидеть на хлебе и воде. Ты должна быть к этому готова. Для этого ты должна быть сильной, смелой и выносливой. Это пока все, что ты должна знать на сегодняшний день. Обратной дороги у тебя нет. Ты должна помнить это всегда. Иди милая с Богом. Она перекрестила Веронику в спину и поцеловала свой нательный крестик.

Испытание первое

Вероника вошла в небольшую, бревенчатую комнату, огляделась. Больших окон не было, лишь два окна под потолком с одной стороны и два окна, с другой стороны. У стены стоял небольшой топчан, укрытый самотканым пледом, под которым виднелась свежая, ароматная солома. С другой стороны стены небольшой стол с лавкой, на небольшом блюде лежала горка сухарей, большое ведро с водой и кружка.

У входа у двери умывальник с водой, полотенце, под ним ведро. Рядом стояло ведро с крышкой. В углу комнаты, с восточной стороны, икона Пресвятой Богородицы с младенцем, ниже горела лампадка. Под ней на небольшом низком столике, лежали книги и свечи.

Одна книга о жизни святых монахов, вторая молитвенник, третья книга заклинаний. Вероника решила, что пока светло в комнате, не терять времени, почитать книгу о жизни святых монахов. Она попила воды, села на лавку за столом, где падал свет с небольшого оконца и начала читать.

Сначала было очень интересно, потом глаза начали закрываться, она уже не видела строчки, они одна на другую наезжали, глаза закрывались. Она их снова открывала, пытаясь что-то прочитать, понять, опустила голову на книгу и уснула.

Ей снился монах, который жил в лесу. У него была большая белая борода, длинные седые волосы, на голове черная обтягивающая шапочка и длинные до пола темные одежды. Он ходил по лесу, рвал травы и листья, клал их в рот, который не было видно из-за бороды и усов. Собирал грибы, орехи, ягоды в небольшое лукошко из прутьев.

Одна рыжая с пушистым хвостом белка, спрыгнула с дерева на его плечо, села не его руку, а он кормил ее орехами. Потом он заходил в небольшой бревенчатый сруб, вставал на колени перед небольшой иконой, читал молитвы, крестился, кланялся до пола. А иногда он долго так стоял на коленях в поклоне.

Утро. Вероника проснулась радостная, она хорошо выспалась, хоть и сидела за столом.

– Я читала про Серафима Саровского. Значит это его я видела во сне. Она отломила соломину и положила на стол.

– Вот и прошел один день, осталось всего 39. Она умылась, взяла сухарик, разломила его пополам, другую половину положила обратно.

– Это мне нужно будет растянуть на 39 дней. Поела сухарик, попила воды, взяла молитвенник, перекрестилась, как это делала матушка и начала читать молитвы. Попадались непонятные слова и обороты речи, она с трудом понимала прочитанное. Она положила книгу, легла на скамейку с соломой.

– Это что, все развлечения? Только читать молитвы и все? Да. Скучновато. Она прислушивалась к тишине дома.

– А когда кончатся сухари, что буду жевать солому? Да, жизнь не веселая. Да разве я смогу так прожить 40 дней? Я есть хочу! Она подошла к столу и начала есть сухари.

– Какие они все же вкусные. Она взяла первую книгу, читала, ела сухари и пила воду. Посмотрела на кучку.

– Сдурела совсем. Я съела половину. Что же я буду есть остальные 39 дней? Все. Сегодня есть не буду. Она легла на лавку и тут же уснула.

Утро второго дня. Вероника потянулась, открыла глаза.

– Где я? А. Я же еще в этой избушке. Она отломила соломинку положила на стол.

– Вот. Уже 2 дня прошли. Осталось всего 38 дней. Вероника посмотрела на горку сухарей, она выросла. Стала еще больше чем была раньше.

– Значит Люда приходила ночью, пока я спала. У! Можно жить! Это значит, что сухари можно не экономить. Она умылась. Кушать пока не хотелось. Она взяла молитвенник в руки, полистала.

– У. Да тут же их много, а еще и заклинания. Как же я их все выучу? Осталось всего 38 дней. Что же делать? Она вспомнила, как ее мама учила запоминать стихи. С вечера она их читала, читала, несколько раз, потом повторяла, пока не запомнит. А утром, как только просыпалась, сразу вспоминала и читала их наизусть. Потом еще весь день повторяла.

Вероника решила, что будет их не все читать, а каждый день заучивать по одному заклинанию и по одной молитве, если маленькие, то можно по две.

И так изо дня в день, Вероника ходила и бубнила себе под нос молитвы или заклинания. Так каждый день стал похож один на другой. Она поняла, что это теперь ее работа. Она понимала, что матушка в нее верит и она должна оправдать ее надежды. Кучка соломок прибавлялась, а Вероника как подорванная, целыми днями все ходила по комнате и бубнила, даже когда ложилась спать и утром, когда вставала, сразу читала.

Прошло уже много дней. Ночью, когда она спала, открылась дверь, вошла матушка. Тихонько подошла к ее постели.

– Вероника. Ты такая умница, прилежная ученица, все так быстро запоминаешь. Зачем тебе это надо? Дверь открыта, выйди на улицу, походи по лесу, погуляй, нарви цветов. Беги отсюда. Зачем тебе это надо? Ты же еще молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди. Там на улице встретишь хорошего парня. Он будет любить тебя всю ночь. Как любил тебя Никита. Будет целовать тебя, как целовал Никита. Родишь ему кучу детей. Он ждет тебя на улице. Выходи на улицу, сплетешь себе венок из цветов и счастья.

Она вдруг начала громко хохотать. В другой стороне комнаты появилась тоже матушка и она тоже громко хохотала. Потом третья, четвертая, пятая. Комната наполнялась матушками, они все громко хохотали.

– А! А! А! Закричала Вероника от страха и проснулась. В комнате было темно. Только лампадка горела. Вероника встала, зажгла свечу, ходила по комнате со свечой и читала молитвы. Она уже больше не ложилась спать.

Прошло несколько дней. Вероника проснулась среди ночи. Она села на топчан. В руках у нее была книга. И вдруг она начала сама открываться, а из нее полезли, с блестящими чешуйками, черные змеи. Они сразу поползли по телу, по рукам. Такие холодные, мерзкие. Они шипели и протяжно шептали:

– Уходи, а то ужалим. Вероника начала кричать и стряхивать их с себя. Она проснулась. Подбежала к столику и зажгла сразу две свечи. Ходила по комнате и громко читала молитвы.

Вероника спала и вдруг она открыла глаза. Рядом с ней на лавке сидел Никита. Она села.

– Ты пришел? Ты живой Никита?

– Я пришел за тобой. Пойдем со мной. Пойдем ко мне. Мне без тебя так плохо. Она хотела его обнять. Как вдруг по его лицу потекла кровь.

– Ты виновата в моей смерти! Ты! Я пришел за тобой! Зло кричал Никита. Он холодными руками схватил ее за горло и начал душить.

– Ты тоже сейчас умрешь!

– Нет! Нет! Уходи! Это не ты! Уходи! А! А! А! Вероника проснулась, побежала зажгла свечи и читала молитвы.

Она уже боялась спать. Она читала и читала молитвы, ходила по комнате, пока без памяти не падала на пол и засыпала. Она уже потеряла счет дням. Ей казалось, что она уже здесь целую вечность и что это уже никогда не закончится. Ей стало казаться, что она уже давно умерла и попала в ад за свои злодеяния. Она уже не помнила, когда она ела или пила воду. Она уже не понимала, где она и кто она. А когда лежа на полу, она приходила в сознание, то снова читала молитвы, пока снова не теряла сознание. Она увидела маму.

– Доченька. Я нашла тебя. Я люблю тебя. Она ее обнимала. Ей было так тепло и хорошо. Когда Вероника открыла глаза. Она лежала во дворе на лавке и теплое солнышко согревало ее.

– Лебедушка наша очнулась. Перед Вероникой стояла Люда и плакала. Она помогла Веронике сесть, положила ей под спину подушку, набитую соломой. Подала ей стакан теплого молока. Но руки совсем не слушались, они весели как веревки. Люда поднесла к губам молоко.

– Пей молочко. Совсем ослабла наша голубка сизокрылая. Как хворостинка стала. По ее щекам текли слезы, она их быстро вытирала кончиками платка, а они снова лились. Вероника выпили стакан молока маленькими глотками. В животе забурчало. Как будто новая жизнь вошла в ее бледное, исхудавшее тело. Она улыбнулась.

– Ну что ты Люда плачешь? Живая я, живая.

– Натерпелась милая, бедная наша девочка. Мы слышали, как ты кричала. Только матушка не велела прерывать твое лечение. Она только молилась и говорила, что ты сильная, ты справишься, ты сможешь. Она в тебя верила.

– Приляг милая, отдыхай. Она уложила Веронику на топчан, под голову положила подушку, укрыла пледом.

– Все самое страшное позади, милая. Отдыхай на солнышке, намаялась лебедушка. Она присела рядом, всхлипывая и вытирая слезы.

–К Веронике подошел кот, он долго смотрел на нее. Умывался, облизывал свои лапки. Потом запрыгнул к ней на лавку, сел на ноги. Долго своими лапками топтался по ее ногам. Наконец умостился и сладко мурлыкал, потом заснул. К ногам Вероники пошло такое тепло, ей стало так хорошо и спокойно. Она заснула. На ее лице была легкая, счастливая, победоносная улыбка.

Крещение

Через три дня матушка велела Люды позвать Веронику к себе. Стефания сидела за прозрачной шторкой.

– Вероника. Первое испытание ты прошла. Это было самое сложное, самое трудное испытание. Но это еще не все. Сегодня будет крещение. Помоешься в бане, как будешь готова я приду. Люда будет с тобой, она будет тебе помогать.

Люда парила, хлестала Веронику веником, чтобы поры открылись. Потом Вероника долго – долго мылась. С нее сползла вторая шкура. Все же 40 с лишнем дней, не мыться. Она сильно терла свое тело мочалкой. Смывала, выходила, отдыхала, а на коже вновь образовывались катыши. Она заходила снова терла себя мочалкой, но кожа снова была покрыта белым налетом. Пока наконец кожа вновь не очистилась, стала розовой, поры открылись. Кожа стала молодой и упругой.

Люда сходила за матушкой. На столике стояла зажженная свеча. Стефания тихо почти не слышно, шепотом читала молитву очень быстро. В конце она громко и четко произнесла – Серафима. Ножницами состригла немного волос с кончиков. Люда обливала Веронику теплой водой с головы до ног три раза, а Стефания читала молитву.

– Забудь свою мирскую жизнь, как и свое мирское имя. Нарекаю тебя Серафима. Стефания надела на шею Вероники серебряный крестик на черной, плотной, шелковой нитке.