Литературный кружок

Литературный кружок
Лера Наумова

Маленький провинциальный город будоражат новости об убийствах нескольких молодых девушек. К чему приведет расследование героя? На что готов пойти писатель ради популярности собственной книги? Ответы на эти вопросы Александр Лейник ищет в себе и Болталово.

Лера Наумова

Литературный кружок

Глава 1.

Звук приближающегося поезда взбудоражил местность. Птицы, мирно почивавшие на ветках векового леса, разлетелись в разные стороны. Солнце вышло из-за облаков, будто из любопытства. Старую полуразвалившуюся платформу залил теплый столб света. Состав остановился. На перрон ступил одетый с иголочки молодой человек в клетчатом костюме-тройке приятного миндального-молочного цвета с укороченными брюками, в пальто и начищенных до блеска ботинках. Его фирменный чемодан на колесиках всем своим видом показывал, что в этой жизни видел больше, чем любой житель этого небольшого городка. Не смотря на свой аристократический внешний вид, кричащий о высшем образовании и прилагающемся к нему сертификате белоручки, молодой человек лихо и с удовольствием отправился по скользкой грязевой тропинке в сторону города.

Центр города Болталово находился в нескольких сотнях метров от платформы. И, как принято в маленьких городах, полностью сохранил в себе атмосферу советской эпохи. Над главной площадью возвышался величественный дом культуры, который до сих пор гордо нес на своей громадной полуразвалившейся крыше серп и молот. Когда-то белые коллоны, поддерживающие свод, покрылись трещинами, выемками и сбросили с себя оковы ненавистной пожелтевшей штукатурки. Памятник Ленину в центре площади являлся неким маркером, под которым собиралась малочисленная молодежь, они пели песни под гитару, смеялись и на удивление, были счастливы. Недалеко расположился городской рынок, где старшее поколение с удовольствием продавало продукты собственного производства: парное молоко, сливки, хлеб домашнего приготовления и овощи прямиком с грядки.

Напротив, располагался парк имени Горького, не так давно приведенный в порядок силами местных жителей: лавочки, выкрашенные в зеленый цвет, клумбы с бархотками и петуньей, недавно установленная детская площадка и кафе-мороженое. Перед входом в парк, находилась автобусная остановка, которую обозначало лишь небольшое скопление местных жителей с ожиданием, смотрящих вдаль.

Спокойное течение жизни Болталово нарушило появление Александра Лейника. Он вышел из лесопосадки на главную площадь далеко на таким неотразимым, каким предстал на платформе. Укороченные брюки по колено забрызганы грязевыми пятнами, растрепанные темные волосы, чемодан без колеса, о ботинках не стоит и упоминать.

Вся округа обернулась в сторону чужеземца и несколько минут стояла гробовая тишина. Каждый житель городка изучал Александра взглядом. Казалось, герой вообще не был расстроен из-за собственного внешнего вида, он бодро направился через площадь в сторону парка, улыбаясь во все 32 зуба.

Лейник не знал никого в этом городе. Он приехал в Болталово по совету своего давнего приятеля Михаила Кожина, который разрешил ему остановиться в квартире, доставшейся в наследство от двоюродной тетки. Александр был известным в узких кругах московского бомонда писателем. Он специализировался на высоко философских романах про богатых и знаменитых. Сам происходил из семьи топ-менеджера нефтяной компании и профессора МГУ им.Ломоносова, по крайней мере об этом свидетельствовали его интервью.

Моложавый писатель прибыл в городок догонять покинувшее его вдохновение. По правде говоря, Болталово привлекало его по еще одной причине: здесь жил Олег Красовский, выживший из ума историк, последние лет десять специализирующийся на мистификации родной земли. Александр узнал, что в качестве хобби Олег Валентинович организовал литературный кружок, в котором, по слухам, чего только не происходило: то участники во главе с Красовским искали клад по близлежащим лесам, то мастерили и испытывали машину для перемещений во времени, то разыскивали главаря неославянской секты. В общем, жизнь била ключом. Любому адекватному человеку понятно, что Олег Валентинович повернулся на конспирологических теориях от одиночества, но Лейник видел во всем этом калейдоскопе несусветного бреда возможность написать великое литературное произведение не для современных аристократов, а для обычного народа, который по вечерам делает уроки с детьми, а не разгуливает в шикарных образах на очередной презентации столичной картинной галереи.

По правде говоря, Александр был довольно талантливым писателем, обладал несвойственной большинству живостью ума и умением подмечать детали, которые и под лупой невозможно рассмотреть. Но в погоне за богатой жизнью, полной бесполезного пафоса и важных знакомств потерялся и выбрал совершенно не тот путь.

Спустя десять минут после эффектного появления на центральной площади Лейник уже стоял около пятиэтажного дома по адресу Васильковая 22, где планировал поселиться в двухкомнатной квартире, любезно предоставленной Михаилом. Деревянная подъездная дверь распахнулась с оглушающим скрипом, к Александру вышла тучная женщина в темном халате, усыпанном ромашками: -Доброго денечка, Вы же Александр? – поинтересовалась новая соседка.

–Да, я Александр, друг Миши Кожина

–А я Тамара Владимировна, но можете звать просто тетя Тома. Думала, вы раньше приедете.

–Поезд задержался на одной из станций, что-то случилось с грузовым составом, и мы не могли продолжать движение.

–А,– с сожалением вздохнула Тамара Владимировна,– понимаю. Ну ладно, держите,– она протянула Александру ключи и заторопилась,– я пойду, там котлеты на плите. Кстати, вы женаты?

–Нет, холост,-с улыбкой ответил молодой человек.

–Тогда я непременно должна познакомить вас с Настеной, это дочь моей лучшей подруги, такая хорошая девочка. Послезавтра приходите к нам, будем праздновать мой юбилей, я вас и познакомлю.

–Хорошо, постараюсь,– ответил Александр, прекрасно понимая, что ни в каких своднических делах участвовать не собирается.

Тетя Тома попрощалась с героем и упорхнула по своим делам. Лейник присел на лавочку, закурил и задумался. Здесь живут совсем иные люди, они как-то проще что ли, легче относятся к жизни, не суетятся, не переживают за курс доллара и, наверняка, даже не слышали слова гештальт.

Поднявшись в квартиру, Александр осмотрелся: пожелтевшие бумажные обои, деревянный пол, репродукции картин русских художников, заботливо вырезанные из журналов и вставленные в рамочку, секретер, стенка со стеклянными дверцами, за которым красовался примерно миллион разных сервизов, радио на кухонном подоконнике, нашелся даже ковер с оленями, одним словом, типичный интерьер совка.

Писатель принял душ, закинул свой испорченный костюм в стиральную машину «Малютка» и отправился обыскивать кухню в поисках кофе. На счастье, напиток был найден. Маленькая жестяная банка с наклейкой по всей окружности и надпись «Индийский кофе».

–Ого, такой еще выпускают!,-подумал мужчина и с предвкушением во взгляде принялся за приготовление. Пока чайник превращал воду в кипяток, Лейник решил подобрать себе одежду. Недавний опыт научил его одеваться проще и удобнее, однако, гардероб явно не был готов к такому повороту событий. Из всех вещей, привезенных в потерпевшем травмы чемодане, удалось остановить свой выбор на фирменных новых джинсах и толстовке, подаренной издателем на приобретение одной из его книг звания «бестселлер».

Бытовые хлопоты нарушил телефонный звонок Михаила:

–Ну, как ты там? Обустроился?

–Вполне,-усмехнулся Александр

–Как тебе новое место обитания?

–Знаешь, а мне нравится, все такое непривычное, но в тоже время, привлекающее своей незатейливой простотой. Люди другие, более искренние что ли, счастливые и беззаботные. Кстати, меня уже пригласили на юбилей.

–Кто?

–Тетя Тома.

–Просто она не знает, что твой снобизм-убийца любой тусовки. Сделай женщине подарок- не приходи!

–Не могу подвести людей, мне уже назначали смотрины. Говорят, Настёна очень хорошая девочка, не замужняя.

–Тогда обязательно сходи! Настёна такого век не забудет! Лет через сорок будет рассказывать своим внукам: «Как хорошо, что тогда я не связала свою жизнь с этим заносчивым писакой!»

–Миш, для человека, который пишет сатирические произведения, у тебя слишком поверхностный юмор.

–Ты неверно определяешь жанр – это трагедия. Страдания двух одиноких сердец!

–В таком случае, дашь почитать рукопись, когда вернусь.

–Для тебя хоть звезду с неба!

–Ловлю на слове!

–Ладно, шутки шутками, но вот ты мне объясни, какая собака тебя укусила, что ты бросил все, перебрался в самую глушь и очень от этого счастлив?

–Вообще-то, это был непосредственно ты!

– Я просто рассказал тебе смешную историю про причудливого старика, не думал, что мои слова будут восприняты так буквально.

– Я хочу написать главную книгу в своей жизни.

–Какую? Хотя бы жанр назови.

–Пока не знаю, но всем телом чувствую, что поможет мне в этом Красовский.

–Тот сумасшедший старик?

–Да, сегодня я точно знаю, что на своем месте. Как никогда чувствую судьбоносность момента. Уверен, что Олег Валентинович вдохновит меня на что-то великое, такое, о чем никто еще не писал, не думал, с чем не сталкивался.

–Ты в поезде сказки читал? Пойду туда не знаю куда и найду то не знаю что.

–Нет, я читал «Золотую антилопу»