Игра Леона

– Здорово! Теперь все решат, что ты вынюхиваешь про служащих пансионата. Им это очень не понравится. А дедушке ещё там жить!

– Не бойся, не решат. Я же говорю: догадалась, в чём дело. Мне надо было только в этом удостовериться. Поэтому и в вопросах моих уже был и ответ. Мне только подтверждали мои же слова.

– Из вас двоих светлый ум явно достался Алисе! – рассмеялся старик. – Но харизма и сила, несомненно, тебе! – он похлопал внука по руке. – Из вас выйдет отличная семейная пара!

Такое безапелляционное заявление старого охотника смутило молодых людей. Некоторое время они молчали под озорным взглядом седого сводника.

– Да ладно вам, дети мои! Не обижайтесь на старика. Со временем сами поймете, что одна из небольшого количества привилегий пожилого человека это возможность позволять себе открыто делиться своими мыслями.

– Да уж знаем мы твои мысли, – пробормотал Леон себе под нос.

– Так кем же оказалась та мегера? – спросил дед девочку.

– Всё очень просто. Она – родная сестра мамы Мяоконнин. И значит родная тётка её шестерых сыновей. Говорят, она любит их едва ли не больше матери.

– Тогда понятно, – кивнул Леон. – Не нашла ничего лучшего как в отместку за их позор поиздеваться над беспомощным инвалидом. Но она же наверняка знала, кто обратил в бегство сыновей её сестры. Да так что несколько из них от страха обмочились. Как же она не побоялась встречи с духом Раймонда?

– Знала-то, знала, да не верила! – ответил старик. – Да и кто в такое поверит, пока сам не увидит? Кроме прочего там вся Команда подоспела. От численного преимущества бежали её ненаглядные племянники, решила она, наверное. А всё остальное – байки, чтобы повысить статус новоявленного вождя.

– В результате сама едва не погибла.

– Перестань уже винить себя. Может именно благодаря тебе она и жива осталась! Ты так сопротивлялся Раймонду, что он едва мог передвигаться. И дал, таким образом, время Алисе привести помощь. И давайте уже постучим в дверь и попросим сведущего человека найти для нас и растолковать древние тексты о том, как контролировать потусторонние силы, прорвавшиеся в наш мир.

Они дошли до порога избы Шамана. Это покосившееся от времени деревянное строение особо нелепо смотрелось среди окружавших его современных городских зданий. Правда, окружали они дом Колдуна на приличном расстоянии. И квартиры в них стоили вполовину дешевле аналогичных в других кварталах. Даже в эпоху электроники человеческие страхи и суеверия никуда не делись. Люди не хотели жить слишком близко со служителем древней магии и повелителем таинственных сил природы. Хотя охотно к нему обращались за решением своих мелочных житейских проблем.

По знаку деда Леон вежливо постучал в массивную дверь, сколоченную из толстых дубовых досок. Но ответа не последовало. Он постучал снова уже громче. Ничего. Он приложил ухо к шершавому дереву. Ни единого звука не доносилось изнутри.

– Спит что ли?

Леон заколотил изо всех сил. Нет ответа. Он дёрнул за кольцо, сделанное из полосы толстой свиной кожи, и дверь неожиданно приоткрылась.

Все трое удивлённо переглянулись.

– Я расцениваю это как предложение войти, – произнёс старый охотник.

– Может не стоит? – засомневался его внук. – Хозяина, похоже, нет дома.

– Или с ним что-то случилось, – предположила Алиса. – Давайте убедимся, что всё в порядке и если никого нет – сразу выйдем.

На том и порешили.

Кресло-каталку со стариком оставили снаружи, а молодые люди осторожно распахнув противно скрипучую на заржавевших петлях дверь, вошли в дом.

В горнице царил полумрак. Зашедшим с залитой солнечным светом улицы гостям он показался поначалу непроницаемой тьмой. В ноздри ударил противный запах гниющего болота, застарелой пыли и каких-то химикатов.

– Как тут можно жить? – с отвращением произнёс Леон и громко чихнул, не успев прикрыть лицо ладонью. – Алиса, ты что-нибудь видишь?

Подруга промолчала. Её глаза первыми привыкли к скудному освещению. На полу рядом со столом она разглядела два неподвижных тела. Это были старый Шаман и мама братьев Мяоконнин.

Глава пятая

Мама Мяоконнин испытала острый приступ паники. Ей показалось, она ослепла. Но уже через минуту из темноты стали проступать очертания предметов. Сначала тех, что находились прямо перед ней. Она различила стол, стоящую на нём колбу с остатками зловонной жидкости, потухшую свечу. Стул напротив, который ещё недавно занимал хозяин дома, оказался пуст.

Может духи забрали Колдуна к себе? Ужаснулась суеверная женщина. Однако постепенно восстанавливающееся зрение вскоре опровергло такое предположение. Шаман нашёлся. Он лежал на полу в луже рвотных масс. Его лицо сведённое судорогой было белее мела. Но он не умер. Грудь время от времени вздымалась, позволяя лёгким сделать редкий вдох.

Первым порывом посетительницы стало бежать из этого колдовского дома и больше никогда сюда не возвращаться. Но потом она вспомнила слова, произнесённые явившемся ей ликом Раймонда Высокого. Он говорил о заступнике для сыновей, которого ей надо найти в мире духов. Вот только, как понять, было ли это наяву или случилось результатом наваждения вызванного наркотическим снадобьем?

Женщина сомневалась не долго. Вспомнив события минувшего дня, доказавшие возвращение в мир Великого Охотника вселившегося в мальчишку Леона она поверила в только что состоявшийся разговор с духом. А поверив, впала в отчаянье. Как она сможет проникнуть в потусторонний мир для поиска заступника своим сыновьям без помощи того, кто сейчас валялся на полу тряпичной куклой.

Всё же мать шестерых сыновей не была глупой женщиной. Она вновь посмотрела на распростёртое тело Шамана. Его руки и ноги слегка подергивались, как случается во время активной фазы сна. Он всё ещё находился там, куда необходимо попасть и ей. А как он туда проник? Конечно с помощью ядовитого цвета вонючего напитка.

Женщина колебалась не долго. На что только не пойдёт мать ради спасения жизней своих детей.

Стакан, из которого выпил Шаман, очевидно, упал на пол вместе с ним. И теперь его осколками было удобрено пространство вокруг подрагивающейся кисти руки хозяина. Где искать другой женщина не знала. Да и шарить по шкафам в этом жутком доме ей было боязно. Она просто взяла стеклянный сосуд с остатками зелья и, зажмурившись, влила его себе в рот прямо из узкого горлышка.

Самым трудным, оказалось, заставить себя проглотить эту жидкость, которая не только на цвет и запах, но и на вкус была омерзительна. И всё же поборов естественную отторгающую реакцию организма ей удалось это сделать. Ведь на кону стояло не что-нибудь, а жизни самых дорогих для неё людей.

Дальше оставалось только ждать, когда снадобье подействует. Мама Мяоконнин сложила руки на столе на манер школьницы и глубоко вздохнула.

Тут её взгляд случайно снова упал на лежащего на полу хозяина дома. Женщина живо представила как спустя несколько минут и сама уподобится ему. Будет так же валяться в собственной блевотине, пока её душа отправиться общаться с мёртвыми. И она ужаснулась. Вот только отступать было уже поздно.

Первые признаки приближающегося транса подступили одновременно с приступами тошноты. Руки и ноги сделались холодными и онемели. Мышцы лица свело судорогой. Хорошо, что в доме Шамана не было зеркал. Иначе зрелище собственного перекошенного рта и выпученных глаз всю оставшуюся жизнь преследовало бы женщину. Разумеется, если она не погибнет сегодня. А учитывая внутренние ощущения к этому всё и шло. Могла бы и раньше догадаться, мелькнула мысль. Чтобы общаться с мёртвыми придётся умереть самой.

И она умерла.

Глухого звука падения соскользнувшего с табурета на пол тела никто не услышал кроме разве что жирной мухи, с интересом взиравшей с потолка за происходящим внизу. У неё были свои виды на два распростёртых тела и, особенно на кашицу, вывалившуюся из их широко раскрытых ртов.

А мама Мяоконнин тем временем обнаружила себя стоящей на ровно заасфальтированной дорожке шириной не более метра. Её совершенно не удивило, что в паре метров впереди дорога исчезает в густом тумане. Оглянувшись, она убедилась, точно то же происходит у неё за спиной. Она сделала два шага вперёд. Ровно настолько же стена тумана отодвинулась от неё. Ещё раз смотреть назад женщина посчитала лишним. Она не сомневалась, что позади неё туман так же поглотил такую же порцию асфальта.

Ну что ж, подумала женщина, если я умерла то торопиться некуда. А если я всё же жива? Время действия зелья ограничено. Проверить, как именно обстоят дела я не в состоянии. И значит стоит поспешить. И она бодрым шагом направилась вперёд, метр за метром, отодвигая призрачную стену.

Идти оказалось на удивление легко. Словно она сбросила килограммов тридцать веса, и её суставы вновь обрели юношескую гибкость. Всё-таки в потустороннем мире есть своя прелесть, решила она, ни на секунду не забывая, где находится.

Из небытия навстречу ей вынырнула лавочка. Обычная садовая скамейка. Ровно посередине на ней восседал человек. Его габариты вызывали уважение. Развёрнутая газета скрывала его лицо, но не могла скрыть ширины его плеч и выдающегося живота. Одет он был в старомодный шерстяной пиджак, свободные брюки из той же материи. На ногах явно изувеченных артритом неаккуратным штрихом смотрелись разношенные сандалии, надетые поверх полосатых носков.

По одежде женщина его и узнала. Да и как не узнать отца своих детей, с которым прожито в горе и в радости без малого двадцать лет? Даже газета, которой он прикрывался, была всё та же – «Вестник метрополии». Местных газет он никогда не признавал.

Она могла бы пройти мимо. Обида на рано ушедшего супруга оставившего её одну с шестью детьми всё ещё не остыла. И даже то, что ушёл он не к другой женщине, а в мир иной этого чувства не уменьшало. Однако вдова рассудила здраво: просто так подобные встречи здесь не происходят. Иначе она бы не шла сейчас свободно по пустой дороге, а с трудом протискивалась сквозь плотную толпу умерших за тысячелетия людей.

Словно услышав её мысли, человек, сидевший на скамейке, опустил газету.

А он даже как будто помолодел здесь, отметила про себя она. Морщины разгладились. На щеках играет здоровый румянец. А ведь последний раз живым она видела его в больнице. Был он исхудавшим, с серой от побеждающего панкреатита кожей и запавшими глазами. Может и правду говорят смерть – лучший доктор.

– Ну, здравствуй, – произнесла вдова.

Он усмехнулся.

– Не очень уместное тут приветствие. Местным обитателям здоровья желать глупо, – ответил он.