Мемуар. Стихи и переводы. 1965–2023

голубыми жилками под тонкой кожей,
консерваторским образованием,
хорошим знанием «Фауста»
в переводе Холодковского.

Судьба не носит колокольчика на шее.
Однажды её попросили аккомпанировать
певице,
исполнявшей романсы на стихи Пушкина
на пушкинской конференции в пединституте.
Среди докладчиков был полковник
медицинской службы в отставке,
вдовец, пушкинист-любитель.
Ему представили её как правнучку Гёте,
для краткости опустив ещё три-четыре «пра».
В перерыве пошли в буфет, он рассказал ей,
как Жуковский в Веймаре встречался
с её предком,
и тот вручил ему своё перо с просьбой
передать его Пушкину. Пушкин хранил
подарок
в сафьяновом футляре с надписью «Перо Гёте».

Всё это она знала и без него,
но делала вид, будто впервые слышит,
удивлялась, ахала.

Когда на сцене, садясь за рояль,
она повернулась к нему боком,
он тоже мысленно ахнул,
увидев профиль веймарского олимпийца.
Пушкин знал его по висевшему у него
в кабинете,
в овальной рамке,
известному силуэту,
вырезанному из чёрной бумаги.

Платок был снят, палка забыта.
Через месяц он женился на ней
и увёз её в свой родной Ленинград.
Один мой знакомый встретил их там
уже в перестройку, при Горбачёве.
Была весна, они шли вдвоём по Невскому
и грызли картофельные чипсы из пакетика.

В юности Ив Монтан напел ей с пластинки,
что в весенний денёк разделить с любимым
купленный у разносчика на улице
кулёчек жареного картофеля —
это и есть счастье.

2023

Сперанский

Времена изменились внезапно.
Действительный тайный советник,
царский любимец,
конституционалист, либерал, реформатор,
в 1812 году он был сослан в Пермь.

Полтора века спустя и вечность тому назад
одна девушка, писавшая по нему диплом,
рассказала мне о его пермской жизни,
когда мы с ней на речном трамвайчике
ездили купаться за Каму. Пляж находился
на её противоположном от города берегу.

Объявленный государственным
преступником,
ссыльный считался чуть ли не агентом
Наполеона,
который восхищался его умом и говорил царю,
что хотел бы иметь у себя такого министра.
Теперь враги припомнили ему эту любовь,
но засадить его в тюрьму было не в их силах.
В Перми он жил на квартире
в доме купца Попова.
Никто к нему туда не ходил, и он не бывал
ни у кого из губернских и горных чиновников.
Губернатор Гермес, осторожный немец,
не получая инструкций, как с ним обходиться,
делал вид, что такого человека
не существует, —
но его супруга, губернаторша Анна Ивановна,
по-женски жила сердцем.
Сердце подсказало ей,
в чём состоит её гражданский долг.

Чтобы во мраке ночи злодей не сбежал
к Бонапарту
и своим умом не преумножил его силу,
с вечера до утра в сенях у него она сажала
двух будочников с алебардами.
А чтобы явить ему народное мнение о нём,
подкупала уличных мальчишек леденцами
и орехами,
и те, когда он выходил на прогулку,
бежали за ним, свистели, обзывали
«изменником»