Зона поражения

– Где штуковины-то? – спросил ходячий муравейник, отогнав очередную банду зверодрев, которую возглавляла старая, сплошь покрытая шрамами псевдоакация с ядовитыми шипами в руку длиной.

– Под стеной. Погоди маленько…

Тут раздался явственный скрип какого-то механизма, пощелкивание– словно стиральная машина переключалась с программы на программу, затем вибрирующее гуденье компьютерного сканера.

– Эй! Тут!.. – только и успел произнести Платон, а из-под земли полезли металлические членистые змеи со стеклянными глазами. Они и не думали кусаться, они всего-навсего уставились на него, пристально рассматривая, а потом их глаза вдруг засветились красным.

Стена дрогнула, и вслед за змеями на поверхность начала выбираться ощетиненная остриями машина. Острия светились нехорошим голубым светом. С них на землю стекали электрические разряды. Запахло озоном и горелыми сковородами.

Единственным оружием археолога была саперная лопатка. Он попытался дать деру, споткнулся об одну из ног мини-экскаватора и растянулся на земле.

У Непейводы тоже не было при себе ни бластера, ни дезинтегратора. Только распылитель феромонов да полицейский станнер, который не мог парализовать даже зверодревы, хотя его выстрелы для них весьма чувствительны. Машину станнером тем более не остановишь. Но Дом не думал о бегстве. Он подскочил к мини-экскаватору, развернул его и дал полный вперед, направив ковш на глазастого электроежа.

Проснувшаяся от шестивекового сна машина не стала ждать, пока ее подденут ковшом, и выстрелила в мини-экскаватор лиловой молнией. Двигатель рванул, и агрегат обуглился. Теперь экспедиции нечем будет копать. Конечно, если кто-то уцелеет…

Платон вскочил на ноги и ринулся в большую зеленую палатку, где хранилось экспедиционное имущество и оружие. Он хотел разнести охранный механизм в клочья. В тот же миг тент вспыхнул у него над головой и исчез вместе со сверхпрочными стойками. Невидимая рука подняла археолога в воздух и швырнула спиной об землю. Это орбитальная крепость немедленно засекла высоковольтный разряд и дала залп.

Когда Платон встал и отряхнулся от пыли, открывшаяся взору картина поразила воображение. Залп превратил шурф в глубокую воронку– с гладкими стенками, покрытыми слоем расплавленного металла. Это было все, что осталось от охранной машины тиугальцев, металлических змей-наблюдателей и обломков мини-экскаватора.

Рассольников крякнул, отряхнул скафандр и принялся за работу. Установил рухнувший защитный экран, достал из контейнера запасной тент и стойки для новой палатки, вынул из футляра интроскоп и проверил, осталось ли что-нибудь от золотых предметов. Двунадесятый Дом сидел на песке и вместе с десятком любопытных молоденьких зверодрев следил за происходящими событиями, словно зритель на спектакле.

– Ты чего? – встревожился Платон. Уж не ранен ли напарник?

– Горшок погиб…– выдохнул Дом и поник головой. Он был в шоке.

– А вот ни хрена! – воскликнул археолог. – Золото было зарыто глубже. Стена его спасла. Хватит прохлаждаться! Надо убрать мусор.

В этот самый момент один из самых настырных паопапов, который уже несколько раз отгоняли с раскопок, решил поглядеть, что там такое интересное блестит. Едва не раздавив Непейводу, он проковылял на своих корненогах мимо лагеря и дотронулся кончиком корня до расплавленного металла воронки. Раздался вопль, и паопап как ошпаренный кинулся прочь, расшвыривая более мелких собратьев.

Двунадесятый Дом встал, встряхнулся, приводя «мурашей» в чувство, подхватил пневмоочиститель и двинулся к воронке. Платон принес из палатки отбойный молоток, расчехлил заветную крупповскую лопатку, и пошла плясать губерния…

Через десять дней после знаменитого шлепка по лбу Дом прижимал к груди золотой горшок размером с ископаемую мусорную урну и от волнения не мог вымолвить ни слова.

– Давай проверим, то ли мы нашли. – Платон протянул руку к заветному горшку, но клеточки Непейводы сами собой зашипели на него, как десяток встревоженных гадюк. – Ну, не дури. Нельзя же лететь назад, не убедившись, что все в порядке.

Ходячий муравейник отступил, обеими руками прижимая к груди горшок, и помотал головой.

– Перестань дурить. Ты же разумный чел… Дом Симбионтов, – поправился археолог.

– Нет-нет! – выкрикнул Дом в панике, отскочил к стене палатки, опрокинув складной стул. – Не могу!

– Черт подери!-разозлился Платон. – У тебя крыша поехала. Прими успокоительного, поспи маленько. А потом поглядим горшок.

– Нет. Мне строго-настрого запретили вскрывать горшок на месте, – упершись спиной в стену, уже спокойнее заговорил Непейвода. – Его будет распечатывать специальная правительственная комиссия. Она летит на военном корабле, который нас встретит. Не волнуйся: ошибки быть не может. Горшок – слишком дорогое устройство, чтобы хранить в нем какую-нибудь ерунду.

– Ты хочешь сказать, что мороженое бывает только одного, нужного вам вида? – усмехнулся археолог. – Будь по-твоему. Только потом не вали с больной головы на здоровую…

– Ты прекрасно справился с задачей, выполнил все условия контракта, и получишь вознаграждение сполна. – При этих словах Двунадесятый Дом отчего-то помрачнел. – Летим назад.

– То-то будет рад «Оболтус» – целый месяц пролежал зарытый в землю.

– Еще надо уйти отсюда живыми, – тихо проговорил Дом. И они это сделали.

Глава 13

В кипящем масле

«Корвет типа „Гарант" – боевой космический корабль, предназначенный для обороны планет, звездных поселений, участия в конвоях и несения дозорной службы. Водоизмещение 5200 тонн, гиперскорость 5 прыжков в час, гладкая скорость 32 звездных узла. Вооружение: 4 гиперторпедных аппарата с дальностью действия 10 парсек, 4 лазерных пушки „фойер", 2 зенитных дезинтегратора „деймос", 6 установок УРС класса „космос-космос ", 2 установки УРС класса „ космос-орбита „, 2 установки УРС класса „космос-земля“, минный трал гравитационной инициации, до 1000 гиперчувствительных мин, 5 космокатеров малой дальности, технические средства космического и орбитального наблюдения. Экипаж 36 человек. Может принимать на борт до 200 десантников.

С 936 по 968 годы Космической Эры на верфях трансгалактической корпорации „Норфолк Энтерпрайз" спущено со стапелей 152 корвета, которые были поставлены 18 государствам Лиги Миров. Кроме того, по ее лицензиям на иных верфях построено около 80 кораблей. В настоящее время, несмотря на техническое устаревание, в составе военных флотов Галактики находятся 43 прошедших модернизацию корвета данного класса».

    Документ 13 (статья Галактической Военной Энциклопедии)

Хитрость Непейводы была немудреной. На место последних раскопок рой кибермух доставил запасной тахионный передатчик и прямым текстом передал в эфир: «Объект найден. Корабль подбит. Прошу помощи».

В район передачи тотчас устремились шпионские киберустройства и боевые роботы – доселе прятавшиеся от карантинщиков под водой, под землей и в гуще бродячих джунглей. Орбитальные крепости сбивали нарушителей, но целей было слишком много, и часть прорвалась сквозь заградительный огонь. Тогда карантинщики бросили в бой шесть космокатеров.

Кибер-нечисть непрерывно бросалась друг на друга, пыталась защититься от огненного шквала с орбиты, огрызалась в ответ и яростно расстреливала источник передачи. Закрутившаяся в небесах карусель мигала десятками вспышек. На землю сыпались горящие обломки механизмов. На них набрасывались изголодавшиеся зеленые хищники, готовые заглотить не жуя антенны, плоскости крыльев и броню обшивки.

По оставленному на месте раскопок лагерю били все участники боя. Они нанесли сотни смертоносных ударов. Палатки были сметены с лица земли, стволы зверодрев, древние руины, тонны гумуса и песка взметнулись в воздух. Горящие джунгли окутало густое черно-бурое облако.

Тем временем «Оболтус», по-прежнему находящийся на горе Хамбаус, был подготовлен к старту и только ждал удобного момента. Когда бой охватил всю территорию древнего Кихтара, кораблик стремительно стартовал, задействовав разом ионный двигатель, ракетные ускорители и гравитационную подвеску. А рои кибермух, сопровождавшие «Оболтуса», бросались на любого врага, пытавшегося преградить ему дорогу, слепили радары и электронные прицелы, забивали сопла двигателей и стволы пушек…

Кораблик прыгал в подпространстве, удаляясь от Тиугальбы. Он шел навстречу фффукуарабскому военному кораблю.

Дом хранил сокровище в каютном сейфе и старался как можно реже покидать свою берлогу. После находки горшка его словно подменили. Он стал замкнутым и болезненно подозрительным. Платон несколько раз пробовал войти к нему в каюту – Непейвода под разными предлогами отказал. Тогда археолог пытался зазвать его в гости – с тем же успехом. Разговор по внутрикорабельной связи не ладился. Из ходячего муравейника теперь было и пару слов не вытянуть.

Тогда Рассольников плюнул и занялся изучением трофеев астероида Чиуауа. Это была бездонная бочка всякой галактической чепухи, личных историй инопланетян и обрывков драгоценной информации, которая когда-нибудь ему непременно понадобится. Может быть, она озолотит его или спасет от верной гибели. Когда-нибудь…

Прошло шесть дней после прорыва. И вот с ФФФукуараби поступила тахиограмма следующего содержания: «Кузнечик прыгнул на лепесток цветка». Как объяснил Непейвода, это была кодовая фраза, означавшая: «Корабль вышел. Встреча состоится в намеченном месте». Он сразу приободрился, хотя время от времени на его муравьиное чело опускалась тень.

Платон не решился спросить, а Двунадесятый Дом не делился своими печалями. Почему-то археологу казалось, что печали эти имеют отношение к нему, хомо сапиенсу Платону Рассольникову, любителю девочек и текилы, обладателю университетского диплома и немалого опыта полевых работ, имеющему обломки недвижимости на планете Гее-Квадрус и близких родственников на Старой Земле.

Корвет фффукуарабского флота «Фчераш» встретил их в девяти днях пути от Тиугальбы. «Оболтус» в очередной раз вышел из подпространства и остановился. Он ежился и громко вздыхал, видя, как из межзвездной бездны выплывает бронированная акула стометровой длины. Век бы ему не видать легавых и вояк! Кораблик ежился, но терпел – куда денешься?..

В сравнении с космическими крейсерами и астроматками корвет был карликом и вооружение имел более чем скромное. К тому же он налетал не один десяток лет. Боевые рубки покрылись оспинами микрометеоритных ударов, а пучки антенн изрядно проржавели. Если это на самом деле был самый мощный корабль ФФФукуараби, то, начнись война с Лигой, захватить планету разумных муравейников ничего не стоит.

Но даже этот несерьезный корвет по сравнению с «Оболтусом» казался настоящей махиной. Он нависал над корабликом, как «Титаник» над портовым буксиром. По-своему он был красив, этот корвет «Фчераш», если особо не приглядываться: серебристый, крутобокий, с орлиным клювом носа, словно бы нацеленный на бросок. И по-своему он был ужасен, несмотря на устарелость: мог в клочки разнести планету средних размеров и сотню таких лилипутов, как «Оболтус».

«Оболтус» был состыкован с «Фчерашем», и на маленький кораблик без приглашения заявились два человекоподобных образования, собранные из тысяч кибермух. Назвать их телами Платон не решился. Они ощетинились какими-то устрашающего вида устройствами и по огневой мощи наверняка не уступали самому фффукуарабскому кораблю.

– Это всего лишь почетный караул, – пояснил Дом, преж де чем отправиться на поклон к своему начальству.

– Сразу от сердца отлегло, – пробурчал в ответ археолог.

Ходячий муравейник даже не улыбнулся. Он был слишком занят важнейшим и ответственнейшим делом. Торжественным шагом, держа на вытянутых вперед руках золотой горшок, двинулся он из своей каюты. Телохранители шли спереди и сзади.

По серебристой гармошке соединительного коридора Непейвода поднялся на борт корвета. «Оболтус» зарастил люк переходного тамбура, и Платон остался наедине с корабельным мозгом.