Хлеб из маргариток

Самолет уже несколько часов над Австралией. Глиссада над пригородами Сиднея. В окне весь город. Архип опознал раскрытые раковины Оперного театра, великого создания датчанина Йорна Утзона, мост Харбор через залив. Бесконечные пляжи. На горизонте курчавились зеленью хребты Австралийских Альп.

«Fasten Your Belts!» Зажглось, замигало табло. «Эрбас» нёсся по посадочной полосе аэропорта имени Кингсфорда Смита в Маскоте. Полвека назад его открыла сама Елизавета-II. В день аэропорт принимает сто тысяч человек. Столпотворения нет. До небоскребов Центрального делового района тринадцать километров. Они, как на ладони.

Уходя, Архип поцеловал руку Ланфен, чем вызвал всплеск веселья у остальных девчонок. Отчего стюардессы пересмеивались, поглядывая на «Орхидею», осталось загадкой.

Парню до Аделаиды добираться 1400 верст. Он изучил объявления на привокзальной площади. Автобусы туда ходят. Время в пути восемнадцать часов. Стоимость билета почти двести оззи (сто пятьдесят долларов США). Для Архипа запредельно. Путь туда, однако, он изучил еще в Городе и теперь знал, что добираться придется сначала до городка Батерст. Первый крупный пункт в сторону Аделаиды, который никак не миновать. Следовало подумать о провизии с собой. У аэропорта, ожидаемо, масса кофешек. В каждой соблазны. Не отведать ли вам ароматной страусятины? Нет? Тогда, может, мясца крокодила? Не подходит? Вы правы, налегайте на морскую кухню.

Плакаты в один голос напоминали, какие чудные вина производят в штате Новый Южный Уэльс. Архип заглянул в несколько пивнушек. Подивился привычкам посетителей. За всеми столиками те выдавливали в разрезанные булки что-то из цветных тюбиков. Странная закуска к пиву. Что там могло быть? Горчица? Архип нашел название в прайс-листе: «Веджимайт» (Vegemite). Состав не указан. Стоимость для него значительная. Парень купил несколько булок и готов двигаться дальше. Проходя мимо использованных подносов, с чувством великого стыда прихватил несколько не до конца опустевших «веджимайтов». Все одно, в мусорку пойдут. Вроде бы, остался незамеченным. Не учел, у людей хорошо развито периферическое зрение. Уже на улице его окликнули. В дверях пивнушки стояла пожилая женщина. Протянула Архипу три полных упаковки «Веджимайта». Смутившийся Архип принял дар с поклоном, приложив руку к сердцу. Женщина без слов развернулась, ушла.

Да, не очень приятна роль стыдливой попрошайки. Впрочем, подумал Архип, он ни у кого ничего до сих пор не просил. Просто была мысль,… объедками полакомиться. В познавательном отношении. Что делать, сложная у него дорожная ситуация. И путь далёк.

Жизнь вокруг тем временем бушевала. Пассажиры по прилёту загружались в арендованные загодя автомобили, уносились в Сидней. Архип удивлен, какие австралийцы и австралийки высоченные. Крупные. По виду, здоровые. Питание и климат, конечно, влияют.

На сегодня его цель по пути к Аделаиде – городок Батерст. Двести километров от аэропорта на запад. Нужно только найти правильный хайвэй, чтобы не уехать по ошибке в Канберру или Мельбурн, и проголосовать. Расспрашивать не стал, проследил, куда от вокзала поворачивают автобусы с указателями над стеклом: «Уогга-Уогга», «Хей», «Милдьюра». Ему туда.

Левостороннее движение! К нему чужаку непросто привыкнуть. С его правосторонними обычаями непривычно, даже страшновато, видеть как по встречке в нашем представлении несётся плотная автомобильная орава. Что сразу бросилось в глаза – нет легковушек только с водителем. Все автомобили полны людей. Рационально. У нас не так.

Архип поджидал жертву. В руках бумажка, где крупно написано: «BUTHURST». Простоял недолго. Со спины громкое сопение, фырканье, визг тормозов. У обочины застыл гигант «Фредлайнер Сенчури Класс 112», капотный многоосный тягач. На открытой платформе что-то крупное, может, газовая турбина. Рыжий молодой водитель смотрел на парня в окно. Улыбался. Ничего, хорошее начало.

Кабина «Фредлайнера» изнутри огромна. Музыка гремит. Щетина на бронзовых щеках водителя отдаёт красным. Небось, ирландских кровей? Везет трансформатор и газовую турбину в Катумбо. Недалеко, верст восемьдесят. Электростанция сгорела. Природный пожар. Эти мерзавцы эвкалипты сами себя сжигают, пироманы чертовы.

«Фредлайнер» рыкнул, засвистел, шевелением чудовищного капота раздвинул легковушную мелюзгу и лег на курс. Мягко пошел, не качнул. Все по девизу завода-производителя, что в Портленде, штат Орегон: «Едем по-умному» (Run smart).

Голубые горы вокруг, мир этих самых эвкалиптов. Серо-голубые, знайте, они не от летнего неба, ярко-синего и безоблачного, от испарений эфира, что голубоватым языкастым покровом, а то и сплошным маревом трепещет над лесной чащей. Случайная молния, костер бродяги и – лес заполыхал. Пожар эвкалипты-эгоисты с жадностью взыскуют, как алкаголик похмелья. Огонь уничтожит вредителей, растения-конкуренты. Удобрит почву. Эгоистам-то что, они потом восстановятся. Их лес станет краше. А каково малоподвижным коалам? Жалко зверюшек, но ничего. Другие приползут вместо сгоревших, заселят помолодевший лес.

Хорош Великий Западный хайвэй. Широкие мосты через каньоны. Скальные борта расчерчены в горизонтальную полоску пластами коричневых и желтых сланцев. Где-то тут высоченные каменные столбы «Три Сестры», смотровая площадка «Точка Эха». Туристы их обожают.

«Фредлайнеру» поворачивать на Катумбо. Архипу – прямо. На повороте хорошая скамейка. На Западе прекрасный обычай посвящать скамейки любимым, которых уже нет. Уставший путник присядет, добрым словом помянет ушедшего. Эта скамейка, судя по табличке, посвящена сэру Дональду Джорджу Брэдмену. Раз «сэр», выходит, «рыцарь». Кто такой?

Архип расположился удобней, достал булку и тюбик «веджимайта». Пришла пора понять, что это за еда. Густая темно-коричневая паста пахла хорошо. Выдавил в разрез булки побольше. Попробовал. Не вкусно! По ощущению, очень крепкий говяжий бульон, пересоленный, горький, с привкусом дрожжей. Что делать, придется привыкать. Да, еда не очень. Прочитал состав. Пивное сусло, какие-то добавки… Восемь витаминов ряда В. Без них, якобы, организму трудно перерабатывать белки, жиры, углеводы, а иммунитет стремится к нулю. Будь у Архипа эти самые жиры с белками, он бы их как-нибудь переработал. Но их нет.

Архип недолго простоял у скамейки с бумажкой «Батерст». Прямо напротив него затормозил огромный черный «Cadillac Escalade». За рулем немолодой пожилой мужчина с красным лицом, совершенно лысый. Крутанул головой, указывая на место рядом. Наш парень схватил рюкзачок, обежал машину вокруг. Запах внутри странный. Бальзамический. Архип огляделся. Позади узкие скамеечки по обеим сторонам. Посредине – возвышение. Стало доходить: катафалк! Рационально используемый. Картонные ящики доверху. На всех – рождественские наклейки. Действительно, Рождество довольно скоро.

Машина шла до городка Кутамундра. Это за Батерстом. Для Архипа подходяще. Водитель напевал хрипловато, ритмично.

– Ты кто? – вдруг спросил. – Что делаешь в Новом Южном Уэльсе?

– Из России я. Договор заключил на работу.

Толстяк оглянулся.

– Из России? У вас, говорят, все плохо.

Архип вздохнул. Что тут скажешь…

– В Кутамундре живете? – спросил, чтобы поддержать разговор.

– Именно.

Водитель был пастором англиканской церкви. Населения в городке шесть тысяч. В основном, католики. Протестантов-англикан меньше трети. Приходится крутиться. Похоронному бюро помогать. Дела неважнецкие. Народ в Кутамундре крепкий, трудовой. Умирают редко. Сейчас по заданию англиканской общины везёт рождественские подарки детям. Решили не нанимать трак, раз катафалк простаивает.

Архип согласен. Машина должна двигаться. А то, что покойников нет, это прекрасно.

– Знаешь мелодию?

Священник искусно изобразил саксофон. Душевно так, в стиле «кантри». Архип поддержал, стал покачиваться в такт. Мелодию, признался, слышал впервые.

– «Акации Кутумундры» (Cootamundra Wattle). Всемирно известные автор и исполнитель Джон Уильямсон!

Подумал. Глянул на Архипа оценивающе.

– Ты с какого года?

– С семьдесят шестого.

Пастор поник.

– Ну, да, Ты родился только через десять лет. Откуда в России ты мог знать тогда нашего Уильямсона… «Акации» появились в шестьдесят шестом.

Катафалк резво нёсся по сухой волнистой равнине. Голубые горы с эвкалиптами далеко позади. Вокруг распаханная степь с молодыми всходами. Пшеница, небось? Лесополосы из акаций-ваттлов. Бассейн Мюррея, житница континента. По площади как две Украины.

– Кутамундра! – вещал водитель, – Столица австралийского, да что австралийского – мирового крикета! В России любят крикет?