Codex Cantara

Гинерва спросила:

– Зачем?

– Разведка, – спокойно ответил Гайер.

Когда они зашли в лес, Гинерва осведомилась у Гайера, стоит ли им опасаться диких зверей.

– К несчастью нет.

– Почему к несчастью?

– Еще давно мою страну постигло страшное бедствие, от которого мы не можем полностью оправиться до сих пор. Оно опустошило леса, реки, города, села. В те времена даже испытанные бойцы, заходя в селение и не слыша ничего кроме кромешной тишины, тут же пришпоривали коней и мчались без оглядки. Северная Свистушка, так называлась болезнь, косила все живое без разбору. Ваше Величество?

Гинерву передернуло от отвращения. Но она все же сдерживала себя.

– Мне знакомо это название. Прошу, продолжай. Ты же знаешь: я хочу знать все про Миссару.

– До этого наши леса были полны всякой живности. Оленей, зайцев, волков, медведей. Говорят, каждый ел мясо днями напролет. От этого, опять же так говорят, миссарцы были ростом с арф. Это сейчас про нас шутят, что мы произошли от цвергов, потому что прошло несколько поколений голода и войн. Тогда же случились затяжные зимы, неурожай. Из-за нехватки еды и началась война. Та часть Миссары, которую бедствия обошли стороной, – Бершка, – захотела отделиться. А за ней и другие земли. Тогда Миссара чуть не распалась. В летописях сказано, что каждая из войн заканчивалась одним: ни у кого не осталось сил держать оружие.

– Так что было дальше? Миссара же не распалась, насколько я знаю. Ты говоришь про Голодную войну – серию конфликтов лет двести пятьдесят назад.

– Мне казалась, она началась раньше. Ведь именно в тот момент мы распрощались с нашим старым культом и приняли Зверя.

– С каким культом? Их же полно. По крайней мере, если верить моим учителям.

Флориан даже замешкался. С одной стороны, девушка была права. А с другой – волхвы говорили о другом. Он решил пересказать версию последних.

– Если верить моим учителям, предки распрощались со старыми богами – Юнаком и Юной. Это случилось, когда мудрецам явился зверь, невиданный в Миссаре никогда. Напоминал ежа, но куда больше. А тело усыпано длинными иглами. Чудом было то, что его нашли с кистью золотого винограда в пасти. Это означало возращение урожая и тепла. Король, который тогда правил, обратился в новую веру и постановил: чтить Природу. Одним из первых его указав была отмена охоты. Отныне только в двух случаях можно убить животное: когда тебя может убить голод или сам зверь. На столах дворян стало появляться только мясо домашней скотины. Меха соболей, куниц и других жителей диких лесов сожгли, а пеплом посыпали землю. С забитой скотины можно снять шерсть для одежды, поэтому голым из благородных никто не остался. И еще наши животноводы отдают часть скота лесничим. Те с волхвами отводят их глубоко в лес и отпускают, совершив обряд. Чтобы дикие звери могли поесть и жить дальше.

– Это благородно. А вот что, если кто-нибудь, даже тот же лесничий или волхв, решится пойти на обман и взять барана на ужин?

– Его убьют. Всем известно, что причина мора была в расточительном отношении к природе. И отступник всегда понесет наказание. В любом случае.

– То есть в вашей вере есть понятие греха?

– Да. После смерти грешник будет сброшен в бездну на длинные иглы и висеть ему на них, пока тело не коснется дна. Когда это случиться, все повторится вновь.

– Если есть наказание, должно быть и поощрение.

– Те, кто вел праведную жизнь: не убивал диких зверей и не ел их мясо, не предавал своего правителя, не нарушал клятв и все прочее попадает в Золотые Сады. Там он будет пить вино из золотого винограда и встретит всех, по ком скучал. И это никогда не надоест.

– Интересно, как от темы заботы о природе мы перешли к верности государю, – прокомментировала принцесса. – А уйти из этого места он может?

– Куда и зачем ему уходить?

– У нас арф считается, что после смерти мы можем гулять по мирам. Каким захотим. Приблизиться к любой звезде, посмотреть на то, что было тысячу лет назад. Мы это называем: пронзить время и пространство. Часто старики смотрят на звездное небо и представляют, куда бы они пошли в первую очередь.

– Ничего не знал о вашей религии, госпожа. Звучит красиво. И такое счастье для всех?

– Нет. После смерти плохих людей…

На самом деле Гинерву всегда сбивало с толку понятие «плохой человек», поэтому она решила сказать конкретнее:

– То есть лжецов, предателей, преступников закона после смерти утаскивают на дно фоморы – демоны глубин. Там они будут кусать, душить, рвать тело когтями. Пока плохой человек сам не станет фомором от боли и страха.

Девушка и молодой ратник пришли к выводу, что их религии похожи. Но в Миру еще было далеко до высказывания одного публициста, что «все религии собраны из одинаковых запчастей».

Прошло несколько дней пути. Был вечер. Путники разбили лагерь. По середине горел костер. Часовые уже давно стояли по своим постам. Арфские рыцари, с одной стороны, не брезговали сидеть рядом с партизанами. Но с другой – старались быть в стороне. Многие из людей Гайера уже отошли ко сну.

Флориан смотрел на звездное небо. К нему подошла принцесса. Завидев ее, он подвинулся на бревне.

– Уступить вам место?

– Да. Хочу поговорить о походе.

Присев, она посмотрела на своих телохранителей. Те в свою очередь посмотрели на нее. Гинерва отпила из кубка холодный квас – рыцари не позволили бы ей пить вино. Спросила:

– Какие планы на завтра?

– Идти. В основном лесом, – с ухмылкой ответил тот. – А если конкретнее, выступим на рассвете. К Коло на три часа после полудня дойдем до реки Дрина. Переправимся на пароме. Перейдя реку, мы попадем в край Милорады. И там нам уже нечего будет бояться.

– Почему?

– У меня там много друзей. Да и король вряд ли стерпит культистов на своей…

Беседу прервал звук ломающихся веток и топот копыт.

«Почему часовые молчали?» – спросил себя Гайер.

Все повскакивали с мест с оружием в руках.

– Хэй’я! – раздалось из-за деревьев. – Эй, рябина, где росла среди болот?

Посреди зеленых мхов, – Флориан выдохнул и убрал меч в ножны. – Свои, – пояснил он Гинерве.

Трое крупных мужчин вели лошадей под узды. Они устало шли к своему командиру. Один что-то нес в руке.

Когда прибывших озарил костер, стало еще лучше видно насколько они измучены дорогой. На них была запекшиеся кровь и слой пыли.

К ногам Гайера упал шлем. Пышные перья были истрепаны и поломаны.

– Как приказывал, командир, – довольно кивнул на трофей Гжегож. – Сходили, значи-ца, в разведку. Пришлось побегать, оторваться от местных. Но зуб даю – хвоста нет.

– И, смотрю, очень удачно сходили, – Гинерва не спускала глаз с блестящего в лучах костра самоцвета на пальце здоровяка. И взгляд ее был недобр.

– Ну, а как же, Ваше Величество! – как ни в чем не бывало похвалялся Гжегож. – М-да, не хотел по-доброму отдавать. Значи-ца мы его и его дружков того-этого…

– Мы поняли, – оборвал Гжегожа Флориан. – Отдохните, выпейте чего-нибудь.