Печки-валенки. Сборник рассказов

– Само собой!

– За четыре копейки или с двойным сиропом?

– За четыре копейки! – отвечаем. Выпили по стакану. Вода холодная, вкусная.

– Пейте, пейте! – смеется она. – Небось еще хочется, а?

– Повторите! – отвечаем. Заказали по семь копеек газводу с двойным сиропом. Потом еще по стакану с двойным сиропом…

Тетенька наливает, добрая такая. А сама расспрашивает:

– Называевские, аль нет?

– Из Паново мы, – отвечаем ей. – Может слыхали: это шестьдесят километров от Крутинки.

– Знаю, как же… А тыква ваша – справная, – говорит. – Я впервые вижу такую. Поди, сами вырастили, что ли?

– Конечно, сами. Мы, тетенька, юннаты.

– Такие молодые – а поди ж ты! – говорит, – уже почти агрономы… Молодцы! А у нас в городе столько тунеядцев развелось – уму непостижимо!

Разговорились. Ее спросили про самое главное – про мороженое. Мама, когда провожала, говорила, что в городе обязательно мороженое продают. Просила только много за раз не покупать, чтобы ангину не заработать…

Тетенька та объяснила нам, что за углом вокзала есть буфет, где мороженое продают. Тут же кинулись искать тот буфет, мне ведь мороженого до этого никогда не приходилось пробовать. Купили по мороженке в вафельных стаканчиках, уселись на скамеечку. Еще по порции взяли. А потом еще…

Тут на первый путь прибыл поезд «Москва – Пекин». Китайцы горохом высыпали из вагонов, их видимо – невидимо на перроне. Ростом маленькие, улыбаются, все в синих брюках, а на тех брюках – этикетка, где кольца переплетаются между собой и слово «Дружба». Вдоль вагонов продавцы снуют с горячей картошкой да с малосольными огурцами. Запах укропа, малосольных огурцов до того нам знакомый! Сидим среди этой вокзальной суеты и вздыхаем:

– Хороша городская жизнь! Скорее бы выучиться – да в город…

Тут кто – то за локоть меня дернул. Смотрю, а это – пожилая китаянка. Принялись она упрашивать:

«Лусские друзья! Китайсам, продайте».

Она и цену назвала. Смотрю, у Миши глаза заблестели.

– Дело – то стоящее, – он говорит. – Чего тут думать? Продадим, и все будет чики – брики!.. А?

Понять Мишу можно – этих денег хватит на фотоаппарат «Смена», нашу давнюю мечту. Шепчу ему на ухо:

– Ты понимаешь, куда она гнет? Не хочу, чтобы ты на меня потом дулся, но это и в самом деле смешно: юннаты есть, а тыквы нет… Крути не крути, но нас, Миша, тут же отправят обратно домой…

– Да ладно уж… Сам понимаю – нельзя, – ответил он со вздохом сожаления. Схватили свою тыкву и в сторону Дома культуры пошли, не оглядываясь.

***

Ночевать всех юннатов – делегатов разместили в школе, в помещении учительской.

– Здесь будете, ребята, ночевать. Располагайтесь кто где сможет.

Ну, мы с Мишей присмотрели себе место на учительском столе. Улеглись, под головы классные журналы положили, поверх журналов – куртки, сукном накрылись. Только стали засыпать, а тут страшные истории пацаны начали рассказывать… Уснули только часам к трем. Разбудил под утро крик:

– Пацаны! Ну и напугали же вы Вовку страшилками, кажись, он под себя напрудил. Удержу нет уже никакого в мокроте лежать. Скорее включайте свет!

Минут пять по всем стенам на ощупь выключатель искали. Свет включили. И попадали со смеха. Смотрим, лежат на кожаном диване в белых чехлах два пацана, а сами все перепачканы в чернилах: руки, рубашки, брюки. Даже волосы и сам диван.

Оказывается, на полочке этого огромного старинного дивана стояла бутыль с чернилами. Ребята ее нечаянно свалили. Чернила и стали литься в темноте на диван и на пацанов. Эту картину трудно описать. Смеяться вроде грешно, жалко мальчишек, но вид у них такой, что не удержаться… Пытались их отмыть, но ничего не вышло. Крепко чернила въелись, пришлось первым автобусом этих горе – юннатов обратно домой отправить.

По приезде с выставки мы с гордостью рассказывали всем о том, как китайцы наш экспонат хотели купить. За тыкву вручили нам с Мишей почетную грамоту.

Позже мне приснился странный сон. Будто мы вырастили тыкву такой величины, что она загородила вход в школу. Приснится же такое…

3. БАБУШКИНЫ ПИРОЖКИ

Виталька любил поесть. К походу в первый класс готовился заранее и основательно. Попросил бабушку пирожков с ливером напечь и шанег с творогом. Мамка хворост нажарила. Все это он еще вечером в холщовую сумку уложил.

Утром 1 сентября зашел к Витальке друг Генка. Он – второклассник, у него все лицо в веснушках, прозвище среди пацанов носил – «Оторва»

– Ты, Виталя, – он говорит, – на линейку не ходи. Сам посуди, там будут бесконечные речи, лучше место хорошее в классе займи. Вдруг парт на всех не хватит…

– Ну уж, ты, Генка, скажешь… – Виталька говорит. – Как – то неудобно…

– Чего неудобного? – рассмеялся Генка. – Нечего беспокоиться. Заберешься в форточку – и все дела, я знаю, где твой класс, мне техничка тетя Ульяна показала вчера. От входа в школу недалече, около актового зала. Я и форточку уже открыл…

Похлопал Витальку по плечу.

– Слушайся старшего, как – никак, второклассник тебе совет дает. Я же о тебе, как друг, хлопочу… Ну, идем, что ли?

– Тебе, Генка, конечно, виднее, – согласился Виталька. Угостил друга пирожком.

Сказано – сделано. Виталька не пошел на торжественную линейку. Генка помог в класс ему через форточку пробраться. Выбрал себе парту у учительского стола. Виталька – добрый, решил всех одноклассников угостить.

Тут учительница в класс зашла С очками на носу и с букетом цветов. За ней – дети.

Удивилась, увидев его.

– Здравствуй, Виталик, – говорит. – А я решила, что ты заболел. В чем дело?

Виталька таинственно улыбнулся и шаньги молча на парту стал выкладывать.

– Какие шаньги! – обрадовались ребята. А Виталька еще и жаренный хворост достал.

– Угощайтесь, – говорит. – Знаете, какие шаньги вкусные! Куда с добром…

– Это как понять? – спросила учительница и подошла к Виталику. – Верю, что вкусные, но класс – не столовая. Убери, Виталик, пока все это с парты до переменки…

– Это почему? – упорствовал Виталька. Густо покраснел при этом. – У меня еще и пирожки с ливером есть.

– Да хоть бы и с повидлом! – возразила учительница. – Этого еще не хватало… Помочь, что ли убрать?