Идеальные

– И все равно выходит, что я тебя подтолкнула.

– Да нет же. Это алкоголь. Поверь, трезвой мне бы и в голову не пришло такое сотворить. Короче, просто знай, что дело не в тебе.

– Ладно, – Кристина покачала головой.

Даша боялась оставаться наедине с родителями, но уйти на улицу не могла, слишком много соблазна в виде спиртного и заведений с ним. Она закрылась в своей комнате, надеясь, что родители сделают то, что делали все дни: не будут с ней разговаривать.

Серьезно, они и словом не обмолвились. Я ждала их в больнице, думала, навестят, но нет. И в день выписки не забрали меня. А теперь игнорируют дома. Это у них такой способ наказания с детства, но во мне и чувства, как в детстве. С трудом сдерживаю себя, чтобы не молить их о прощении, как тогда, хотя ничего такого и не делала плохого.

Закрытые двери не помогли. Мама с папой вошли, как обычно, без стука.

– Даша, пора нарушить эту молчанку, – сказала мама.

– Будто я ее начала.

– Уже и говорит, как Кристина, – прошептал папа.

Они сели рядом с Дашей. Она вспомнила шнур от фена, и стала оглядываться в поиске орудия. Потом поняла, что это не поможет. Родители не дадут ей даже выйти из комнаты и найдут другую вещь, чтобы ее побить.

– Мы просто хотим сказать, что тебе пора выздороветь и выйти в университет. Ты еще можешь начать учиться, чтобы отлично сдать сессию. Мы сделаем тебе справку, что все это время ты серьезно болела. Никто не узнает. Все будет хорошо, милая, – мама фальшиво улыбнулась.

– Нет, я не выйду. Вчера я уже забрала из него документы. Вон они лежат, посмотрите, если не верите, – Даша действительно сходила в универ с Асей, которая проводила ее туда и назад под самый подъезд.

Родители с ужасом глянули на бумаги на столе.

– Даша, ты не имеешь права… – лицо мамы побелело от ярости.

– Имею. Я имею право жить так, как мне надо, а не вам. Вы можете меня побить, лишить ваших денег и подарков, даже вашей любви, но мне все равно. Потому что я смогу себя поставить на ноги, а такая любовь мне не нужна.

– А какая тебе нужна? – закричала мама. – Эти розовые истории о всепринимающей родительской любви? Это бред сивой кобылы. Мы сделали из тебя что-то, сама бы ты не стала такой, как сейчас.

– Сделать из меня что-то можно было бы по-другому. Без побоев, унижений, угроз. Вы разрушили мою жизнь, – Даша тоже заразилась криком от мамы.

– Мы делали все для тебя!

– Вы делали это для себя. В каждой вашей фразе, в каждом наказании вы упоминали себя: «опозорила нас», « нас уничтожишь», «нам должна». Мне не нужна была такая жизнь, она нужна была вам. Вам нужно было иметь идеальную дочь. И я пыталась. Я почти ею стала. Но я больше не хочу.

– Да, мы не смогли бы хорошо относиться к тебе, если бы ты была другой. Как Кристина, например. Я не верю в принятие таким, какой ты есть, это чушь. Такой, какой ты есть, это всегда…

– Плохой, я поняла. Мам, ты сломала мне руку. Ты била меня, унижала, кричала, наказывала, говорила и делала то, чего я не заслуживала. Потому что я не была плохой. Я была обычной маленькой девочкой. Но ты клала меня на диван и избивала до крови, а ты, папа, держал и поддакивал. Это тот фундамент, на котором все держалось. Мое желание заслужить вашу любовь и одновременно дикий страх. Но я так больше не могу. Это неправильно. Это нужно прекратить.

– Даже сейчас, когда ты пала на дно, мы делали все для тебя, – мама, казалось, ее не слышала.

– И что же?

– Тебе отправляли к психиатру в больнице?

– Что? Нет.

– А должны были. Мы дали денег врачу, чтобы все выглядело, как простое отравление. Чтобы не было позора на весь мир.

Так вот чего со мной в больнице, как с хрустальной обращались.

– И снова вы сделали это для себя. Потому что мой психиатр опозорил бы вас, – Даша встала. – Я не хочу продолжать этот разговор.

– Сядь! – мама схватила Дашу за руки. Она хотела ее ударить, это было видно. Девушка вырвалась.

– Этот рубец, – она задрала футболку и показала белый шрам, – от того, как в тринадцать лет ты побила меня пластиковым шнуром. А этот – от шланга от стиральной машины.

– Такого не было, – попытался защититься папа.

– Было. Хватит уверять меня, Кристину, всех, будто они ненормальные и выдумщики. Все было. И ты меня держал, и сам подбавлял. С такой яростью, будто видел во мне кого-то другого, не свою дочь, а, может, родителей – алкоголиков. Я знаю, что это было, как бы вы не переубеждали. Однажды следы заметила учительница, но она ничего не сделала. Не удивительно, ведь вы создали имидж идеальности своим богатством и инвестициями в школу. Хотя, знаете, не стоило так стараться. Ребенку все равно не верят, когда он говорит, что родители его обижают. И никогда не помогают. Я помню, как ты сказала папе, что если дети совершенны, то вся семья совершенна, так что надо меня и дальше дрессировать. Это было не так давно. В том году, когда я оканчивала школу, и вам нужно было, чтобы я поступила на экономиста. Я не знаю, почему вы так жестоки, не знаю вашей истории, но что бы то ни было, я никогда не пойму. Я была ребенком. Вы забрали у меня детство.

– Детство заканчивается с началом школы. Мы никогда тебе и слова поперек не говорили до первого класса.

– А потом превратились в тиранов, – снова закричала Даша.

– Мы не тираны. Мы учили тебя жизни. Ты говоришь, что не понимаешь, но, поверь, будут свои дети – поймешь, – сказала мама.

– Тогда их у меня не будет. Я больше не часть вашей идеальной семьи, – Даша развернулась и вышла из комнаты. Она думала, что папа схватит ее, а мама ударит, но родители просто смотрели ей в спину.

Кристина неторопливой походкой шла с Юлей к метро. Девушка рассказала подруге о разговоре с Дашей.

– Мне кажется, она хочет наладить с тобой отношения.

– Ну да, наверное, многое переосмыслила. Я думаю, может, она и не была такой заносчивой и стервозной по характеру. В детстве она была доброй, играла со мной. Только потом начала меняться. Родители вбили ей в голову, что нужно утверждаться за счет других. Да и она защищалась так, скорее всего. Чтобы скрыть свои чувства, что ее идеальность это фальшивка, – Кристина вздохнула.

– Не знаю ее, но подозреваю, что ты права. Самозащита и родительское воспитание сделало ее такой.

– Как ты думаешь, можно ли оправдывать плохие поступки, равнодушие, жестокость, таким отношением родителей к тебе? Как у дяди Вити. И… – Кристина таки рассказала о том, что узнала о маме и тете Свете.

– Нет, не может. Понятное дело, что все они травмированы или типа того, но куча людей в мире пострадали, если не от родителей, так еще от чего-то. Если каждый будет издеваться над другими, тем более над своими детьми, которые от них зависят и беззащитны, и оправдывать это плохими родителями, то будет хаос. Нужно самому нести ответственность за свои поступки. Да, родители виноваты, они тебя обидели, ты имеешь право на них злиться, страдать, но другие люди ни в чем не виноваты. Тем более дети.

– Но по любому так будет всегда. Мало кто думает о том, что нельзя так поступать. Тетя Света и мама считают себя самыми правыми в мире. А еще я прочитала недавно в интернете, что некоторые матери рожают под пропагандой, что дети – это счастье, потом разочаровываются и ненавидят этих детей. И их как бы можно оправдать, мол, им же не рассказывали, что дети – это тяжело. Вот как понять, что правильно? Когда обиженные своими родителями заводят детей, ведут себя с ними плохо, но их нельзя винить, потому что они сами жертвы. Что делать с этой путаницей?

– Палка о двух концах, как говорит одна моя подруга. Мы никогда в этом не разберемся, потому что жизнь слишком сложная штука, каждый случай уникален. С одной стороны сочувствуешь, но с другой не можешь не презирать, ведь мог быть другой выход, но люди мало думают. А ты не хочешь написать об этом заметку?

– Куда?

– Ну, в нашей газете еженедельная рубрика, где разбирают воспитание детей, проблемы их. Следующая тема как раз про необходимость телесных наказаний. И там есть как вложение, называется «Личное мнение». Его всегда дает подросток, столкнувшийся с этой проблемой. Ты вполне можешь стать таким экспертом, поделиться своим опытом.

– Какое совпадение! Прямо как с работой для меня.

– Вообще-то темы стоят в очереди еще до того, как ты пришла сюда.

– Наверное, я согласна. Я что-то накалякаю, а вы скажете, как вам. Вдруг фигня выйдет.

– Ты всегда думаешь, что ничего не получится, но это не так, – Юля улыбнулась своей широкой искренней улыбкой.