Корпорация

Женщина покраснела.

– Иначе разговор не получится, – добавил я

– Раздеваться совсем?

– Да, полностью.

В красивых серых глазах капитанши читался испуг и смущение.

В шесть часов утра в дверь моей квартиры на Суворовском позвонили. Лариса уехала ночью, я вызвал ей такси. На мониторе домофона группа людей, часть из них в полицейской форме. Я мог бы уйти через балкон на крышу, оттуда в подъезд чёрного хода. Мог бы оказать физическое сопротивление, всё-таки это не группа захвата, а простые менты. Но я не стал делать ни того, ни другого. Зачем? Ведь я обычный гражданин, немного инвестор, немного адвокат. Старший в гражданском показал мне ордер, полицейские приступили к работе. Почти сразу же, из-под ванной, в присутствии понятых, вытащили пакетик с белым порошком. Лариса, ай-я-яй! Вечером, когда она разделась, я не стал досматривать сумочку, а просто оставил её в ванной. У меня и мысли не было, что она может мне что-то подбросить. Зачем?

Потом обычная процедура. Выемка порошка, денег, гаджетов, деловых бумаг. Опись имущества, разброс вещей по всей квартире. Меня отвезли в районное УВД, опросил дознаватель, затем следователь. Откуда в квартире наркотики? Я не знаю, честное пионерское. Где взял? Нигде. Имена, фамилии сообщников… И так по кругу. Уже вечером меня отвели в какой-то подвальный кабинет. Конвоир усадил на стул, не сняв наручники. У стенки стоял оперативник, держа в руке резиновую дубинку.

– Ну что, Иванов, будем говорить?

– Я уже всё сказал.

– Ты помог бежать Зябликову?

– Его освободил судья.

– Кто сделал ему документы, по которым он выехал за границу? Через кого он угрожает Архипову? Через тебя?

– Послушайте, гражданин, не знаю кто Вы… Почему меня допрашивают без адвоката? Если мне предъявлено обвинение, то…

Договорить я не смог. Зайдя сзади, мент бьёт меня ногой в бок, я падаю со стула, ударяясь головой об стену. Он ставит мне ногу на горло.

– Ты у меня заговоришь, падаль, ты всё расскажешь. Ты знаешь Агронома?

– Нет…

Я мог бы вывернуться из-под ноги садиста. Мог бы его и нокаутировать, даже скованный браслетами. Но я знал, что идёт запись на видео, поэтому любое моё насильственное действие по отношению к сотруднику будет использовано против меня. Дополнительная уголовная статья.

Угрозы и побои длились нескончаемо долго. Я уже лишился пары зубов и целостности нескольких рёбер.

– Видишь, мразь, вон ту швабру, что стоит в углу. Сейчас я засуну тебе её в задницу, а вытащу через пасть.

В этот момент кто-то вошёл в пыточную, я не видел. Один глаз был залит кровью, а второй прижат к грязному плинтусу.

Утром меня посетил молодой, бодрый мужчина, он был вполне доволен жизнью.

– Здравствуйте, господин Иванов. Я Ваш новый адвокат, всё у нас хорошо. Скоро едем на меру, суд выпускает Вас на подписку. Потом дело замнут. У Вас нет жалоб на содержание?

– Нет.

– Если судья спросит, откуда у Вас не лице следы побоев?

– Скажу, что упал с лестницы по неосторожности.

– Ну и чудно, привет Вам от Михал Михалыча.

Вряд ли он знал, кто такой на самом деле этот Михал Михалыч.

Через несколько дней, когда я сидел на веранде своего коттеджа и пил кофе, мне прислали фото. На асфальте лежал мёртвый человек, из брюк у него торчала швабра. Надпись под фото гласила: «Капитан службы контрразведки центра „Сириус“ Митрохин стал жертвой нападения неизвестных хулиганов». Процесс прошёл именно так, как он говорил.

Я смотрел на фото убитого. Центр «Сириус»… Да, люди из конторы славятся своими садистскими выходками. Размышления прервал сигнал домофона, это вахтёр.

– Павел Николаевич, к Вам такси.

– Кто там?

– Женщина, зовут Лариса Валерьевна.

– Скажи, что сегодня я не принимаю.

Через минуту звонит Лариса.

– Паша, извини, я всё объясню.

– Что ты хочешь?

– Открой ворота, я всё объясню и компенсирую.

– Ты привезла фарфоровые зубы?

– Ну, пожалуйста, Пашенька, у меня для тебя новости, очень хорошие.

– А в сумке килограмм кокоса?

– Меня заставили, обманули, но теперь мы всё исправим. Это была проверка.

– Чья проверка?

– Я расскажу.

Нажимаю кнопку шлагбаума.

С порога Лариса лезет обниматься.

– Извини, милый, тебе больно? – она дотрагивается до жёлтого пятна на лице.

– Нет, уже прошло.

– Так вышло, понимаешь. Мне сказали, что это проверка, я не знала, что тебя арестуют и будут бить. Тебе здорово досталось?

– Так кто тебя послал? – я делаю вид, что заканчиваю сердиться.

Лариса взволнована, но это ей идёт. Лёгкий румянец, распахнутые ресницы, алые, влажные губы…