Разрешите влюбиться. Теория поцелуя

– Верни мне моего ежа. – Она сглотнула. – И больше я не хочу слышать о тебе никогда!

Отвернула голову так, чтобы я не мог взглянуть ей в лицо. Спряталась за светлыми волосами и тяжело вздохнула.

– Прости меня, Ёжа. – Сам от себя не ожидал. Осторожно отпустил ее плечи, взялся правой рукой за ее тонкое запястье и потянул, заставляя посмотреть на меня. Она была такой хрупкой, почти воздушной, и у меня сердце застучало, как бешеное. Чуть не задохнулся от этой близости. С рваным вздохом втянул в легкие побольше воздуха и выдавил: – Извини, Насть. – Свободной левой рукой нежно коснулся ее лица. Тыльной стороной ладони стер горячую дорожку из слез. – Не знаю, что на меня нашло…

Она распахнула навстречу моему взгляду свои невозможно яркие, бездонные сине-голубые глаза и замерла. Я засомневался на секунду, обожженный ее этим испуганным взглядом, а потом все же продолжил: стер влагу с другой ее щеки и аккуратным робким движением убрал несколько прилипших к коже кудрявых локонов ей за уши.

– Что тебе нужно? – Прерывисто выдохнула она.

Я собирался прочистить горло, но чуть не подавился. В горле забулькало, изо рта вырвался лишь кашель, похожий на хрипловатый смешок. Сердце болезненно сжалось. Что же это такое со мной?

– Ничего. – Вытер оставшиеся слезинки с ее щеки.

Виновато улыбнулся, заставив ее недоверчиво нахмуриться в ответ.

– Тогда можешь меня уже отпустить. – Потянула руку.

– Нет. – Вдруг сорвалось с губ.

– Почему? – Большие, синие, лучистые глаза вспыхнули удивлением.

– Потому что не хочу.

Иначе, как мне было еще объяснить то, чего я и сам в себе не понимал?

Настя облизнула губы и взволнованно оглянулась на проходящих мимо студентов. А мне было все равно, кто нас сейчас здесь мог видеть.

– Ты выглядишь уставшей. – Сказал вместо этого.

А сам засмотрелся на мягкие, вьющиеся, спадающие волнами по плечам светлые волосы Ёжки. И в груди так противно зажгло: «Не хочу, чтобы кто-то другой вдыхал их запах. Только я. Они мои». И вся эта ее тощая фигурка, нескладная походка, насмешливые губы и перепуганные глаза – ни с кем ими не хотел бы делиться.

– Просто не было возможности выспаться. – Всхлипнула она и перестала дышать, когда я снова прикоснулся к ее щеке.

– Ты хоть завтракала сегодня? Обедала?

Покачала головой. Пошатнулась обессиленно.

– Ясно.

Зря я приблизился к ней так тесно. Мир потерял меня на мгновение. Я одурел от запаха ее волос, которые почти касались моего носа, и от нежного, молочного тепла, исходившего от ее кожи.

– Я пойду? – Спросила робко, но не отошла.

Мои пальцы все еще сжимали ее запястье.

– Нет. – Ответил, согретый ее дыханием. – Мы поедем.

Развернулся и потащил ее за собой, не спрашивая разрешения. Мое тело горело. Мне не хотелось, чтобы она видела сейчас мое лицо, оставшееся без маски холодности и безразличия. Я словно получил то, что так долго искал. И боялся отпустить от себя это, боялся потерять. Уже не представлял, как могу причинить ей боль, ощущал лишь захлестывающую разум потребность находиться с ней рядом.

Не понимал себя. И не знал, что делаю.

– Куда?

– Тебе нужно поесть.

Настя что-то то ли щебетала, то ли шипела себе под нос, сопротивляясь, а я про себя улыбался тому, как они с Сергуней были похожи – сразу и не разберешь, довольны ли или ужасно злы.

– Кто учил тебя манерам? – Наконец, взвилась она, с опаской оглядывая салон, когда я усадил-таки ее в свою машину.

Вежливо закрыл дверцу, обошел спорткар и сел на водительское сидение. Ёжа как раз рассматривала обивку потолка – сегодня я позаботился о том, чтобы не замерзнуть, и установил съемную крышу в закрытое положение.

– Пристегнись, – предупредил.

Не хотелось ее напугать. И очень скоро девушка поняла, почему. Я с ветерком прокатил ее по улицам города до одного очень приятного кафе, которое держали сестра Паши Сурикова, Маша, и ее муж Дима.

– Куда мы приехали? – Глаза Насти снова испуганно расширились.

Видно было, что ей неуютно.

– В одно очень хорошее место. Тебе нужно пообедать, восстановить силы, а потом мы обсудим условия сделки.

Она недоверчиво покосилась на фасад заведения, а затем повернулась ко мне. Ее щеки зарделись.

– Сделки?

– Ну, да. – Пожал плечами, глуша мотор. – Ты же хочешь получить Серегу обратно?

– Хочу. – Дрожащей рукой освободилась от ремня безопасности и снова посмотрела на меня.

– Так вот. Он у меня в заложниках. – Обворожительно, как мне казалось, улыбнулся ей. – И если хочешь увидеть его живым, ты должна выполнять все мои требования.

Вышел из машины, открыл пассажирскую дверцу и протянул ей руку. Ежова тяжело вздохнула и выбралась из тачки, проигнорировав предложенную ей помощь:

– Тогда ты должен знать. – Замялась возле входа в кафе. – Я не веду переговоров с террористами.

– Отлично. – Закрыл автомобиль и повернулся. – Тогда вчера ты видела Сергея живым и здоровым в последний раз. – Указал на вход. – Прошу.

Девушка напряженно втянула голову в плечи. Будто не знала, стоит ли идти или лучше остаться здесь.

– Так что, видишь, я не шучу. – Набравшись наглости, взял ее мягкую ладонь в свою. – Если откажешься выполнять мои условия, получишь его по частям. – Потянул за собой к входу. – В первой посылке будет крохотный пальчик, во второй ушко. Или сразу два. В третьей иголки. Я буду выдирать их по одной и без обезболивания.

– Ты ужасный человек… – Поморщилась она.

От меня не скрылась ее смущенная улыбка.

– В четвертой будет то самое, из-за чего Сергей больше никогда не сможет стать отцом.

– Еще и извращенец…