Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку

– Кстати, он вчера заходил. – Она играла бровями.

– Не может быть, – хмыкнула я.

– Ага, – Аня подняла футболку и попыталась оттянуть рукой несуществующий жир на талии, прикидывая, сколько еще осталось худеть к лету.

– И как он?

– Как-как, на тебя похож, только выше и крепче.

– Да я не об этом. Что говорит?

– Ну-у, – подруга намотала прядь волос на палец, силясь вспомнить.

– Понятно. – Разложив пирожные по тарелочкам, и накрыв пленкой, я отложила их в сторону. – Вы опять глазели друг на друга, а затем разошлись каждый в свою сторону?

– Нет. – Ответила она неуверенно и смущенно.

– Да, – усмехнулась я, снимая перчатки. – Как всегда.

– Ты же помнишь про обет? Воздержание, все дела… И вообще, твой брат жутко похож на тебя, а это так странно.

– Все верно, – я подошла к окну, заклеенному рекламой наполовину. На улице распогодилось, и люди сновали туда-сюда уже в одних кофточках и футболках. – А еще Пашка – дуралей, грязнуля и драчун. На черта тебе такой, спрашивается?

– Маш?

– А? – Обернулась я.

– Может, дашь шанс своему попугаю? Глядишь, он не такой, как все, и у вас…

– Нет. – Я спрятала глаза. – И он даже не в моем вкусе.

– Рано ты себя закапываешь, – бросила подруга, отворачиваясь. – Такими темпами через пару лет совсем закроешься ото всех и будешь беспрестанно ворчать, как бабка.

Она покачала головой и направилась в зал. Я проводила ее усталым взглядом, поправила косынку на голове и вернулась к обязанностям – мелким, надоевшим, но таким нужным, чтобы хоть немного отвлечься. Все-таки, Солнце всегда говорила дельные вещи, а еще чаще просто озвучивала то, в чем я сама себе боялась признаться. Каждый раз, когда мне хотелось закрыть глаза на проблему, она возвращалась к ней, чтобы заново обсудить. Еще, и еще, и так до тех пор, пока не находилось решение.

Единственным камнем преткновения оставались мои отношения с одногруппниками. Я упрямо твердила Ане, что мне и так нормально, но она настойчиво продолжала предлагать пути решения, вроде такого, как попробовать найти с ними общий язык, перейти в другой универ или посоветоваться с братом. А я привычно упиралась: нет, я не изгой, меня не обижают, мне и так хорошо, я на всех забила, и меня все устраивает.

– У тебя есть там кто-то, с кем хотя бы можно поболтать на переменке, если скучно? – спрашивала она.

Как удар под дых. Вроде уже привыкла, а все равно неприятно.

– Нет, – всякий раз отвечала я, ощущая тяжелый камень в груди, – как нет и потребности с кем-то там разговаривать.

– О чем и говорю, – сердилась Аня, теребя свои иссиня-черные волосы.

Хороший друг чувствует сердцем. Хороший друг видит боль даже за улыбкой. Хороший друг – это тот, кто, зная твои минусы, все равно тебя любит.

И Солнцева была именно такой.

– Там! – Она вбежала в кухню, словно ошпаренная. – Там!

Аня трясла рукой с блокнотом, указывая на зал.

– Что? – Я поправила фартук и взглянула на нее.

– Мне кажется, это он!

– Кто?

– Твой Дима! – Воскликнула она радостно.

11

– Мой кто?! – Переспросила я, еще не до конца понимая, что происходит, и почему вдруг так кольнуло сердце при звуке чужого имени.

– Попугай!

– Ого, – спохватилась я, – не ори только! Тс-с! Спокойно, вдруг это даже не он.

Но Солнцеву было уже не остановить. Вулкан начал извергаться, брызгая в разные стороны лавой-слюной.

– Он… это… такой… я… – Она закрыла лицо руками. – Это просто вау!

Пробравшись на цыпочках к двери, я отодвинула занавеску. В зале уже заметно прибавилось народу. Солнцева напирала на меня, толкая в бок, таранила локтями и коленями. Пришлось остановить ее на расстоянии вытянутой руки.

– Тихо ты!

– Ну? Ну?! – нетерпеливо подпрыгивала она. – Он? Он, да?!

Я пробежалась глазами по залу и остановилась на компании ребят за большим столиком возле окна. Ну, конечно. Вот она, наша золотая молодежь. Игореша, Максимка, Денчик, их облезлые курицы… и новенький, собственной персоной. Смеющийся и галантно отодвигающий стул для (кого бы вы думали?)… да-а… для Вики, смотрящей на него с самым ангельским выражением лица, на какое только может быть способна очковая кобра.

– Он, – прошептала я, высовываясь уже наполовину и забывая, что меня могут заметить. – Он…

И, спохватившись, быстро спряталась обратно. Прислонилась к стене, стараясь унять нахлынувшее волнение.

Там ведь по пути от универа куча сетевых кафе, и даже тир есть, если хочется пострелять не только глазками. Нет, надо было припереть сюда. Шли бы, вон, в кабак с караоке! Не хватало только опозориться сразу перед всеми, засветившись в этой дурацкой косынке.

– Маш, он такой… прикольный, – пропела на выдохе Аня, продолжая таращиться на их компанию через щель между стеной и шторой.

– Мне все равно, – сжав кулаки, я вернулась к столу.

Надела перчатки, сняла, снова надела. Подошла к холодильнику, открыла его, закрыла. Выдохнула, заметив, что подруга пристально за мной наблюдает.

– Маш, – сказала вдруг она, – это ведь нормально, что он общается с ними. А с кем ему еще сходиться? Красивый, хорошо одетый мальчик первый день на новом месте. Естественно, что его потянуло к таким же, как и он. А их к нему. Только вот ни что не мешает тебе последовать примеру. Я бы поборолась за такого парня, тем более, ты красивее, приятнее и умнее этих девчонок.

– Солнцева, – хватая миски с соусами, взмолилась я, – перестань, а? Меня и так бесит, что мысли раз от раза возвращаются к нему. И все из-за дурацкого спора. А тут еще ты!

– Зануда ты, Сурикова. – Анна сложила руки на груди. – Пойду я на разведку. Буду ковать твое счастье за тебя, раз ты так тормозишь.