Джутовая маска

– Волновалась за подругу!

– С ее слов! А еще с ее слов она нашла под качелями Дашины наушники, которые проглядел эксперт. А что, если он проглядел не только наушники, но и плеер? И вот тот снова у Дианы. Ты спрашивал, кто мог подкинуть плеер в ее комнату. Кому проще всего было это сделать? Ей самой! Ведь о том, что она нашла его случайно на столе, мы знаем только…

Он не закончил фразу, предлагая сделать это за него, и Карпатский машинально договорил:

– С ее слов.

– Вот именно. Уж не знаю, зачем ей понадобилась вся эта канитель с легендой, но мотивы и возможности у нее определенно были.

– Да, только она чуть не погибла тогда! – снова эмоционально возразил Карпатский. – Если бы я вовремя их не нашел, она была бы мертва.

Соболев только развел руками и выразительно вздохнул.

– Когда играешь с огнем, рискуешь рано или поздно обжечься. Но случившееся в тот вечер вполне могло стать причиной, по которой произошла история с девочками. От скуки или от стресса, но Диана могла мысленно вернуться к своему детскому злоключению и решить наказать бросившую ее в лесу женщину. Уж не знаю, как она вышла на Зайцеву, но в мире соцсетей и чрезмерной публичности это не так уж сложно.

– Диана не помнила… – начал было возражать Карпатский, но осекся, заметив ухмылку Соболева.

Да, об этом он тоже знает только с ее слов.

Карпатский отставил чашку с так и недопитым кофе и прошелся по кабинету, обдумывая новую версию. Да, если предположить, что все это время Диана врала, а на самом деле прекрасно знала, с кем живет, это переворачивает с ног на голову сложившийся у него образ.

Тогда она не невинная, недолюбленная родителями девочка, когда-то соблазненная взрослым мужчиной и много лет прожившая в паутине его лжи, а меркантильная хищница с такими же нездоровыми наклонностями, как у него самого.

Если она знала правду и действовала с ним заодно, могла ли она сама подложить окровавленный нож в тот дом? Если нет, то что она там делала и зачем позвала его? Если да, то почему была так напугана?

Карпатский прошелся по кабинету в другую сторону и снова зацепился взглядом за монетку-медальон, лежащую теперь на столе Соболева.

– Предположим, она все помнила, как-то вышла на Зайцеву и решила той отомстить, – медленно произнес он, испытывая отвращение к этим словам. – Зачем вся эта история с Бабой-ягой? Зачем второе похищение? Зачем медальон? И где она его взяла?

– Да мало ли где! – отмахнулся Соболев. – Где-то же в твоем представлении его взяла Юля Федорова. А насчет антуража… Кто знает? Та же жажда внимания, как вариант. Может, ей понравился ты, и Диана таким образом привлекает твое внимание? Или ей понравился Савин, и она играет с его верой в то, что он видит пророческие сны. Или самый правдоподобный вариант: ей понравился Влад Федоров, и она хочет стать для него новой Юлей. Ей определенно по вкусу состоятельные мужчины постарше. Влад – прекрасная замена Кириллу.

Карпатский вновь задумался, воскрешая в памяти лицо Дианы, ее глаза, взгляд в разные моменты времени. Когда он сообщил ей о том, что ее подруга мертва, когда она позвала его в заброшенный дом посреди ночи, когда они разговаривали на озере, когда она проснулась в его квартире после загула в ночном клубе, откуда он вынес ее на руках, поскольку она не стояла на ногах. Ее растерянность, когда Карпатский сообщил ей, что именно она потерялась на озере шестилетней девочкой, ее отчаяние и неловкость, когда он познакомился с ее матерью, разочарование, когда отказался идти с ней в лес искать пропавшую девочку в доме Бабы-яги.

– Чушь все это, – тихо резюмировал он вслух. – Диана не такая.

– Неужели? Ты ее сколько знаешь? Пять минут?

– Я ее достаточно знаю, – отрезал Карпатский громче. – Это интуиция, если хочешь.

– Ага! Ты обещал не говорить про интуицию! – в голосе Соболева вновь послышался азарт.

Карпатский мрачно посмотрел на него, и новоявленный напарник определенно что-то такое увидел в его глазах, потому что выражение его лица вмиг изменилось. Азарт угас, ухмылка исчезла.

– Слушай, если честно, я сам не верю в эту версию, – произнес он уже без напускного веселья, серьезно и спокойно. – По многим причинам. Но услышь меня: я знаю Юлю уже несколько лет. И для меня твои подозрения в ее адрес – такая же чушь, как для тебя моя версия с Дианой. Так давай не тратить время на чушь и искать кого-то другого. Идет?

Карпатский подумал немного и кивнул.

– Я тебя услышал, Андрей.

– Прекрасно, тогда…

Договорить ему не дал звонок телефона. Карпатский снял трубку.

– Да? Да, мы оба здесь… Угу… Ясно. Где?.. Хорошо, выезжаем.

– Что там? – поинтересовался Соболев, когда Карпатский положил трубку.

– Да что у нас может быть? Труп.

– Блин. – Соболев со вздохом поднялся из кресла, залпом прикончив свой кофе. – Они прям не отдыхают. На тебе или на мне поедем?

– На тебе. – Карпатский достал из шкафа куртку. – Я сегодня безлошадный.

Глава 3

2 июня, среда

г. Шелково

В районе узкого пешеходного моста прогулочная зона, тянущаяся вдоль реки, делала поворот под девяносто градусов и уходила в сторону бульвара. Сама река текла дальше, но теперь по ее берегам лишь протаптывались тропинки, да рос небольшой лесопарк. Не такое уж глухое место: люди приходили сюда на пикники, часто компаниями собиралась молодежь, особенно ученики недавно построенной неподалеку школы, желающие провести время в более укромном месте, нежели людная набережная. Но после наступления темноты сюда редко кто забредал, поскольку фонарей здесь не было и найти тропинку становилось весьма проблематично.

И все же девушка погибла здесь ночью, это Дмитрий Логинов определил довольно быстро. Вообще-то, его основной специальностью была судмедэкспертиза, но из-за недостатка квалифицированных кадров он еще несколько лет назад обзавелся дополнительными знаниями и навыками и теперь на полставки числился еще и экспертом-криминалистом.

За пятьдесят с небольшим лет жизни и почти тридцать лет в профессии он повидал многое, но с таким столкнулся впервые. Убийцы в Шелково обычно не отличались особой креативностью, чему он был рад. Маньяк с выдумкой за все время попался ему лишь однажды. Тот самый, что четыре года назад совершал убийства по мотивам городских легенд и оставлял тела в пентаграмме. Тогда, стоя над очередным трупом, Логинов испытывал примерно тот же трепет, что накрыл его сейчас, когда он только увидел девушку.

На первый взгляд она показалась совсем девчонкой: маленькая, худенькая. Лишь при более детальном осмотре стало понятно, что это не школьница-старшеклассница и лет ей не так уж мало. Наверное, по лицу это было бы более очевидно, но лица девушки Логинов пока не видел.

Оперативники появились, когда он едва начал фотографировать тело и место его обнаружения. Соболев слегка нахмурился, увидев жертву, Карпатский, казалось, никак не изменился в лице. Лишь во взгляде мелькнуло нечто мрачное, темное. Логинов давно заметил, что майор особенно чувствителен к смерти детей и юных девушек, будь она естественной или насильственной. Они все, конечно, реагировали на такое, но с годами хочешь не хочешь, а привыкаешь, начинаешь дистанцироваться. Карпатскому это давалось тяжелее других, как казалось Логинову.

– Димыч, привет, – первым поздоровался с ним Соболев, протягивая руку. – Что-нибудь уже скажешь?

– Совесть имей, – буркнул Логинов, пожимая протянутую ладонь. – Я на пять минут раньше вас пришел.

– Для тебя пять минут – как полчаса для других экспертов!

– Не подлизывайся. Пока из очевидного: наша жертва – женщина лет двадцати пяти – тридцати…

– Серьезно? – удивился Карпатский, поднимая на него взгляд. – Кажется совсем девчонкой.

– Да, это из-за невысокого роста и хрупкого телосложения. Я еще не смотрел содержимое сумочки, но если там есть паспорт, думаю, мое предположение подтвердится.

– Я могу заглянуть? – Карпатский указал на сумочку.

Та была перекинута через правое плечо, а висела слева, благодаря чему не потерялась, когда девушка убегала от убийцы. А она убегала, Логинов не сомневался. Еще и подвернула ногу в процессе, благодаря чему ее, возможно, и догнали. Додумалась же она идти в лес ночью на высоких каблуках!

– Только перчатки надень. – Логинов протянул ему пару.

– Что за хрень у нее на голове? – между тем поинтересовался Соболев, хмурясь сильнее.