Пьесы для театра

ТАНЯ: Это не в наших силах. Сейчас нами управляют обстоятельства.

АНДРЕЙ: Я не понимаю! Да, я сволочь, я дурак, я дрянь!!! Ты не можешь меня простить, но зачем ты бросаешь сына, свой оркестр, друзей, зачем, почему?!! Кому это нужно?!!

ТАНЯ: Не горячись. Ты думаешь, что я жертвую всем этим из-за своей гордости или из-за того, чтобы тебе было больнее? Нет. Это не жертва, это выбор. Это решение пришло само собой как единственно верное. Ты знаешь, мы практически не разговариваем с Люськой, но как только я решила уехать, она завела со мной серьезный разговор.

АНДРЕЙ: И что она сказала тебе?

ТАНЯ: Что я не должна здесь оставаться, поскольку ее сын полюбил другую женщину.

Андрей хватается руками за голову и стонет

ТАНЯ: Я ответила, что я это понимаю и готовлюсь к отъезду.

АНДРЕЙ (с надрывом): Но я не полюбил другую женщину!

ТАНЯ: И мне показалось, что она вздохнула с облегчением. Видимо, готовилась к крупному разговору с объяснениями, а он не понадобился.

АНДРЕЙ: Танечка!

ТАНЯ (останавливается, потом медленно подходит к нему): Артему очень тяжело. Попробуй ему помочь.

АНДРЕЙ: Таня! (шепотом): Спаси меня! Нам всем тяжело.

ТАНЯ (будто пробудившись, возмущенно): Всем?!! Нет, ты знаешь кому в этой ситуации становится легко и спокойно. (тут же угасая, тихо): Я тоже больше не могу, Андрей. Это должно было произойти. И мы с тобой всегда это знали. Просто ты на все закрывал глаза из-за своей слабости, а я продолжала терпеть из-за своей отрешенности. Она права, у меня никогда не было времени подумать, оглянуться, оценить. Я все время бежала, я неслась куда-то, мне надо было ездить, летать, репетировать. Я, конечно, любила и тебя, и Темку, но не задумывалась об этом. Это все прилагалось к моему забегу как публика, сидящая на спортивной трибуне и болеющая за бегуна. Бежишь ради нее, потому что если публики нет, то и финиш не нужен. Но я вас просто не замечала, ни тебя, ни сына, ни ее. Бежала и считала шаги: и – раз, и – два, и – три… И вот сейчас я могу все переоценить. У меня есть для этого время.

АНДРЕЙ: Ты уже переоценила.

ТАНЯ: Да.

АНДРЕЙ: И что ты поняла?

ТАНЯ: Ты знаешь грузинскую пословицу: дорогу увидишь тогда, когда арба перевернется? Человек тихонечко засыпает, пока спокойно погоняет волов. А наша арба катилась к пропасти. И перевернулась для того, чтобы, растеряв свой скарб, мы смогли спасти свои жизни.

АНДРЕЙ: Ты изменилась.

ТАНЯ: Нет… Ты же сам все время повторял мне, что люди никогда не меняются. Я такая же. Просто приходят обстоятельства, в которых мы ведем себя по-новому, непривычно для окружающих.

АНДРЕЙ: Я изменю обстоятельства.

ТАНЯ (грустно усмехнувшись): Зачем говорить про сорванную ветку, разбитую чашку, единожды входящего в воду? Разве это имеет смысл?

АНДРЕЙ: Я не смогу жить без тебя.

ТАНЯ: Так кажется поначалу. Потом привыкаешь.

АНДРЕЙ (энергично, быстро): Выслушай меня! Я не знаю, как это произошло. Я не хотел, не думал. Когда эта женщина (Таня болезненно морщится) стала появляться в нашем доме, я и представить себе не мог! Это была игра! Мне хотелось подразнить ее, не тебя, а ее, с этой ее закомплексованностью и какой-то придуманной любовью к трупу. Ты не представляешь, она даже водила меня на могилу этого артиста и рыдала там. А мне было весело! Мне было весело посмеяться над ее глупыми фантазиями. Я издевался над ней! Не вслух, но в душе я издевался и хохотал! А потом… Потом она возомнила, что я влюблен в нее и открылась, что она никогда ни с кем не спала.

ТАНЯ (с усмешкой): И ты посчитал своим долгом?…

АНДРЕЙ: Да! Да!!! Я посчитал! Посчитал долгом, шуткой, возомнил себя спасителем! Назови это как хочешь, потому что я сам не знаю, как это назвать! Тогда я остался у них в первый раз. Ты была на гастролях.

ТАНЯ: Это было первого мая.

АНДРЕЙ: Ты знаешь?

ТАНЯ: Да, Андрей, я знаю. Я разговаривала по телефону с Люськой.

АНДРЕЙ: Что-о-о? Мать тебе это рассказала сама?

ТАНЯ: После концерта я, как всегда, позвонила Артему, поговорила с ним. Он сказал, что бабушка просит передать ей трубку. Вот так и поговорили.

АНДРЕЙ: Что?! То есть… Как она сказала тебе об этом?

ТАНЯ: Спокойно.

АНДРЕЙ (в бешенстве начинает носиться по комнате): Как она сказала об этом?! Зачем?!

ТАНЯ: Ну, наверное, затем, чтобы все получилось так, как она задумала.

АНДРЕЙ: Но ведь она сама… Она сама мне… Она обещала, что ты не узнаешь.

ТАНЯ: Именно поэтому я и приехала раньше, чтобы самой все узнать и оставить ее ни при чем. Сыграла по ее правилам.

АНДРЕЙ (почти шепчет, так как от волнения ему трудно говорить): Где она?

ТАНЯ: Наверное, отдыхает у себя в спальне.

АНДРЕЙ (совершенно выходя из себя): Я убью ее!

ТАНЯ (спокойно): Не убьешь. (со значением): Она – мать.

АНДРЕЙ: Я убью ее!! (выбегает из комнаты)

Таня остается одна, продолжая медленно укладывать вещи. Через несколько секунд за сценой раздаются вопли.

Появляется Люська. Вслед за ней вбегает Артем. Несколькими секундами позже входит Андрей. Он падает в кресло и обхватывает голову руками, и так продолжает сидеть, не реагируя на происходящую сцену.

ЛЮСЬКА: Он поднял на меня руку! Он хотел меня ударить!!! (Артему): Твой отец замахнулся на меня! Мой сын! И это мой сын!

ТАНЯ (отрешенно): Что вы кричите? Он вас и пальцем не тронул.

ЛЮСЬКА (Тане): Не тронул?!! Он посмел замахнуться! Он хотел! Он бы ударил, если бы я не выбежала!!! Это все ты! Это из-за тебя!!! Из-за тебя он хотел убить собственную мать!!!

ТАНЯ: Так не убил же.

ЛЮСЬКА: Ах ты дрянь! Сука! Шалава!

АРТЕМ: Бабушка! Что ты говоришь?!!!