Разреши нам быть счастливыми

– Откуда ты узнала его фамилию? – она нахмурилась.

– Нашла кулон, – я больше не боялась её гнева: она слишком много скрывала, чтобы иметь право злиться на меня.

– Лучше бы я его выкинула или отдала Штефану, пока была такая возможность.

– Расскажешь мне всё? – я посмотрела на неё примирительно.

– Да, но не сейчас. Я хочу спать, а кофе уже не помогает – она встала и вылила остатки из кружки в раковину. – Потерпишь до завтра?

– Что делать, выбора-то нет, – я пожала плечами.

И тут в дверь позвонили.

Я подпрыгнула и побежала открывать, уверенная, что это Алекс, но за дверью стоял доставщик пиццы.

– Здравствуйте, ваш заказ, – сказал он и протянул мне коробку.

– Мам, – крикнула я, – это пицца, дай денег.

– Принеси мне мою сумку из коридора, – ответила мама, и я, попросив курьера подождать, пошла на кухню с пиццей в одной руке и сумкой в другой.

Когда я вернулась, то с изумлением увидела, что в коридоре уже двое мужчин. Я замерла от неожиданности и тут поняла, что второй – это Алекс.

– Привет, – сказал он и улыбнулся.

– Привет, – от волнения меня бросило в жар, я слышала, как кровь стучит в ушах.

Я всё ещё стояла, прижимая к себе кошелёк, и смотрела на него, не в силах пошевелиться. Думаю, со стороны это выглядело глупо.

– Расплатись с ним, – Алекс указал на курьера. – У парня время – деньги.

– Да, – курьер улыбнулся, – вы совершенно правильно заметили.

Я достала тысячную купюру из кошелька и протянула курьеру. Руки предательски дрожали, и я очень надеялась, что Алекс этого не заметит.

– У вас мельче нет? Я только на смену заступил, со сдачей туго, – парень виновато улыбнулся.

– Сколько надо? – Алекс залез в карман куртки и достал бумажник.

– Четыреста пятьдесят, – ответил курьер. Алекс отсчитал без сдачи и отдал ему деньги. Наконец, курьер ушёл.

– Лиза, что-то не так? – мама вышла из кухни и, увидев Алекса, остановилась.

– Я тебя не приглашала, – сказала она с презрением.

– А я и не к тебе, – невозмутимо ответил он.

– Что ты хочешь от нас? – мать стояла в дверях кухни, уперев руки в бока, и злобно смотрела на Алекса.

– Мне кажется, я ночью тебе всё уже сказал. Что ты хочешь снова услышать? Что я передумаю и уеду?

– Было бы не плохо, – усмехнулась она.

– Этого не будет: я всегда заканчиваю то, что начал, и Лиза уедет со мной.

– А ты её спросил? Или у вас это не принято? А, ну да, я же забыла. У вас все решения принимает Герман, и это не обсуждается.

– Мам, хватит! – я не могла больше выносить эту словесную дуэль. – Я уже всё решила, и мы с тобой это обсудили. Чего ты опять начинаешь?

– Как ты меня бесишь, Алекс! Но, видимо, мне от тебя не отделаться, – бросила она презрительно и ушла обратно на кухню.

– Извини её, она, кажется, не в духе, – сказала я смущённо. Мне было стыдно за мать и её слова.

– Ничего страшного, я не ожидал от неё дружелюбия, – он улыбнулся. – У нас с ней как-то сразу не сложилось. Думаю, в этом есть и моя вина.

– Хочешь чая или кофе? – я всё ещё держала в руках тысячную купюру и, опомнившись, протянула ему. – И вот, деньги за пиццу.

– Не нужно, – он посмотрел на меня с осуждением. – От чая не откажусь. На улице ужасная погода, хочется чего-то горячего.

Алекс снял обувь. Я украдкой оглядела его. Он был одет в светлые джинсы и толстовку и, судя по всему, приехал не на мотоцикле. От него приятно пахло чем-то хвойным, и мне хотелось верить в то, что он надушился ради меня.

– Ты уже не выглядишь таким усталым, – сказала я.

– Я выспался и позанимался йогой, – он стоял напротив и возвышался надо мной на целую голову.

– Йогой? – удивилась я. Никогда бы не подумала, что он может заниматься чем-то подобным.

– Ты обещала чая, – напомнил он с улыбкой, я кивнула и пошла на кухню. Алекс направился следом.

Мать сидела в кресле с куском пиццы, раскрытая коробка стояла на столе. Когда мы вошли, она посмотрела на нас холодно, но ничего не сказала. Мне было неловко, Алекс действительно нравился мне, и я не хотела, чтобы мама оскорбляла его, но не знала, как этому помешать.

– Я полагаю, ты будешь рад услышать, – сказала она, – что мы с Лизой поговорили, и я разрешила ей поехать к отцу. Но только с одним условием.

– И что же за условие? – спросил Алекс, удивлённо подняв брови.

Он прошёл на середину кухни и разместился на табурете у стола. А я направилась к чайнику, чтобы заварить ему обещанный чай.

– Она должна вернуться к июлю, – сказала мама.

– Тебе чёрный или зелёный? – спросила я, открыв дверцу шкафчика.

– Зелёный, – ответил он.

– Боюсь, наш чай тебе не понравится, – бросила мать, – он слишком обычный.

– Ничего, я переживу, – парировал он. – Так что такое будет в июле, из-за чего Лиза должна вернуться?

Я сделала чай и поставила кружку на стол перед ним. Сама села напротив, спиной к маме, и взяла кусок пиццы.