Разреши нам быть счастливыми

– Да пошла ты в жопу! – она резко открыла заднюю дверь, нагнулась выудила откуда-то из недр машины мою сумочку и плащ. – Забирай своё барахло и вали отсюда!

– Карин, хорош! – я попыталась сгладить момент, но подруга не была настроена на примирение.

Она громко хлопнула дверью и, не поворачиваясь ко мне, обошла машину и села на пассажирское сиденье. Я видела, что Артур проснулся и удивлённо смотрел на неё. У меня не было сил на выяснение отношений, и я вернулась к Алексу, всё ещё слыша, как машина завелась и уехала.

– Поругались? – спросил он равнодушно.

– К чёрту её! Психичка, – раздражённо бросила я и пошла к подъезду.

– Может, и к лучшему, – сказал он, нагнав меня. – Эта девушка слишком много пьёт.

Я посмотрела на него с осуждением но ничего не сказала и зашла в подъезд.

Мы молча поднялись на мой этаж. Я дулась на него за последние слова. Мне не нравилось, когда кто-то указывал на недостатки тех, кого я любила. Перед дверями квартиры я остановилась и открыла сумочку, чтобы найти ключи.

– Где они?! – раздражённо воскликнула я.

Неожиданно дверь квартиры распахнулась, и на пороге я увидела маму. Она грозно смотрела на меня и собиралась уже что-то сказать, но тут заметила Алекса. Лицо её переменилось, она приложила руку к сердцу, и я было подумала, что ей стало плохо.

– А ты, что здесь делаешь?! – воскликнула она, обращаясь явно не ко мне.

– Привет, Мария, – Алекс оставался спокоен. – Позволишь нам войти, или будешь держать за порогом?

***

Мы расположились на кухне. Я на мягком кресле, а мама и Алекс друг напротив друга, на высоких табуретах за столешницей. Несколько минут мама сверлила Алекса взглядом, но он, не смущаясь, выдержал это и даже не повёл бровью.

– И давно вы нашли нас? – спросила она ледяным тоном. Мне был хорошо знаком этот ее взгляд, колючий и презрительный.

– Около недели, – ответил он мягко. – Мы искали Лизу, а не тебя.

– Кто бы сомневался, зачем вам я?! Полагаю, Герман прогнал бы меня в любом случае.

– Не говори чепухи, это твои домыслы, ты не можешь этого знать, – Алекс не повысил голоса, но я видела – он рассердился.

– Твой русский стал намного лучше, ты почти избавился от акцента, – она пристально смотрела на Алекса, и в её глазах я видела если не ненависть, то уж точно не дружелюбие.

– Благодарю, – ответил он с подчеркнутой вежливостью.

– Лиза, иди уже к себе, я с тобой потом поговорю, – мать, наконец, обратила на меня внимание.

– Нет! Не в этот раз! – воскликнула я. – Я не ребёнок, мам! Хватит уже делать вид, что меня не существует! Ты мне должна много чего рассказать про отца! – я смотрела на неё с вызовом и с удивлением отметила, что гнев на её лице сменился усталостью. Она закрыла глаза и покачала головой.

– Почему сейчас? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь, но Алекс ответил.

– А ты хотела, чтобы она потеряла Дар, Мария?

– Дар, – презрительно фыркнула мать. – Это не Дар, это ваше проклятье.

– Мам, ты что, знала?! – я ошарашено смотрела на неё.

– Мне нужен кофе, – сказала мать и поднялась.

Раздражённо гремя посудой, она залила воду и засыпала зёрна в кофеварку, включила её и вернулась к столу.

– Я слышал, что ты хранишь у себя наш фамильный амулет, – сказал Алекс, когда она села напротив. Он полностью справился с эмоциями, и в его речь вернулась прежняя расслабленная медлительность.

– Да, эта безделушка у меня, – она пристально смотрела на Алекса, словно собиралась его загипнотизировать. – Штефан сказал, что для вас эта вещь имеет какое-то сакральное значение. Он просил ни за что её не возвращать.

Алекс хотел было что-то сказать, но мать остановила его, подняв руку.

– Но я отдам её тебе прямо сейчас, но хочу попросить взамен лишь одно, – она выдержала небольшую паузу, – чтобы ты, Герман и вся ваша безумная семейка убрались из нашей с Лизой жизни раз и навсегда.

Я испугалась. Мне вовсе не хотелось, чтобы Алекс, забрав кулон, ушёл навсегда, ведь только с его приходом в моей жизни появилась какая-то надежда и смысл. Я страстно хотела увидеть отца, брата и сестру. Желала научиться так же ловко, как Алекс, читать мысли людей. Это был не скучный мир цифр, балансовых отчетов, малолитражек в кредит и езды со скоростью сорок километров в час, в котором успешно жила моя мать. Это был мир, где можно, не задумываясь, ходить в дорогие рестораны, зайти в любой магазин и купить горнолыжный костюм за сорок тысяч рублей, сесть на мотоцикл и нестись вперед, не думая об ограничениях скорости. Я выбирала второй мир, но пока меня в него не приглашали, потому я наблюдала за матерью и Алексом, в надежде услышать это самое приглашение.

– Это не тебе решать, – мягко сказал Алекс и посмотрел на меня.

– Герману? – мать произнесла это имя с нескрываемой неприязнью. – Вы все ходите перед ним на цыпочках, словно он Бог, а вы его служители.

– Нет, не ему, – ответил Алекс, всё ещё смотря на меня, – а тебе, Лиза.

– Лиза ещё слишком юная, чтобы принимать такие решения, – тут же ответила мать.

– В её возрасте ты уже сбежала от нас, ни с кем не посоветовавшись и ни в чём не разобравшись. Ты не считала себя слишком юной, чтобы принимать такие решения, – он, наконец, посмотрел на неё.

– Ты ошибаешься, Алекс! Я как раз во всем разобралась, благодаря Штефану, – она презрительно фыркнула. – Я взвесила все за и против, Штефан мне объяснил, как у вас всё устроено и что меня ждёт через пару лет. Я никак не могла понять, почему Герман так сразу позвал меня жить с ним. Наивная, я решила, что он влюбился без памяти в мою красоту и покладистый характер.

– Так и было, Мария, – сказал Алекс, но мать лишь махнула рукой и продолжила:

– Мне было так мало лет, и я верила в чудеса. Иначе как объяснить, что меня, провинциальную простушку, сироту, вдруг заметил сам генеральный директор клиники? У него были деньги, власть и доступ к любым красоткам мира. Лишь сейчас я всё поняла. Я была одной из миллиона таких же невинных дурочек, которые проходят через его постель. Ему нужен был лишь мой ребёнок!

– Ты сошла с ума, Мария, – Алекс сокрушённо покачал головой. – Он не знал, что ты беременна.

Мать зло бросила ему:

– Герман мог это предвидеть! Он умеет видеть будущее.

– Будущего не существует, Мария. Есть лишь вероятности развития событий, но Герман не умеет их видеть, – в голосе Алекса послышался металл, он злобно сверкнул глазами, но почти тут же успокоился и продолжил без лишних эмоций: – Он лекарь, а не провидец. А я тогда вообще не смотрел в твою сторону, мне было плевать на ваши с ним дела. Ты меня раздражала тем, что лезла везде и всё вынюхивала, но я знал, что ты не опасна. Если кто и видел, так это Штефан. Но, судя по всему, он хотел лишь навредить нам.

Я не понимала и половины из того, что они говорили, и мне это начало надоедать.

– Мам, может, вы мне расскажете, о чём вообще речь?!

– Позже, – мать отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и снова повернулась к Алексу. – В любом случае, Алекс, она уже слишком взрослая, и ничего не получится. Она давно встречается с парнями, и Дар потерян.

Следующая фраза Алекса заставила меня покраснеть.

– Я знаю, что она девственница. Не пытайся меня обмануть, я всё же, если не забыла, могу читать твои мысли. А её возраст вовсе не помеха.