Средь бесконечной череды созвездий. Книга 2. Гатилайя

Энергия потекла по его каналам, обволакивая, чуть зависая на перекрестках его схем и узлов и легко скользя дальше. А затем, пролетев легким бризом через каждый атом, его составляющий, легко испарилась прочь, оставив звездолет выполнять поставленные перед ним задачи и далее.

На корабле царили тишина и покой. Ни разу не моргнул свет, не перегрелся ни один блок, бортовой компьютер работал четко и быстро, просчитывая варианты маршрута и анализируя возможные опасности на пути следования по нему.

Так что сидящий в кресле мужчина мог спокойно подремать.

Что он и сделал, откинувшись и вытянув ноги поудобней.

Лишь один раз он беспокойно дернулся во сне, когда ему показалось, что его звездолет внимательно посмотрел на него.

Но открыв глаза и проверив показания приборов, сидящий в кресле успокоился. И списав все на нервное напряжение последних дней, вновь задремал, вольготно откинувшись в кресле.

* * *

«Значит, состав звездолета и маршрут мне понятны. Осталось разобраться с его хозяином», – решила я, вновь расслабляясь.

Залезть в мозги капитана было не сложнее, чем в бортовой компьютер.

И глубоко вздохнув, я не полетела, нет. Легкой змейкой скользнула туда, где белесое марево сна незнакомца было не таким плотным. А проникнув в его шар внимания, не полезла дальше, а просто растеклась энергией по его оболочке. Не тревожа ни самого хозяина, ни сигнальную систему его сновидений.

Через полчаса я знала о нем все. Вытянув из его сознания и подсознания всю информацию, словно скопировав ее с жесткого диска на флешку. Нет, я не взламывала систему. Просто впитала ее в свое поле, как губка воду, и, убравшись прочь из защитной оболочки шара сновидений, аккуратно оттянула одну из своих энергетических оболочек на расстояние вытянутой руки от плотного тела, рассматривая скопированную информацию на предмет вирусов, ловушек и дезы. А убедившись, что все чисто, вновь стала одним целым со всеми своими тонкими телами, просматривая и анализируя полученные сведения внутри собственного поля.

«Значится, карантин. А то вдруг заражу чем-нибудь. Вирусы там всякие начихаю… Ну, ну», – ехидно ухмыльнулась я про себя, переворачиваясь на другой бок и зевая.

Ночь выдалась энергозатратной и весьма плодотворной. Надо было и поспать. Ведь судя по тому, что я узнала, завтра заканчивается срок моего карантина. А значит, предстоит знакомство с хозяином этого корабля. Мне точно стоит быть в форме.

Так что спать, спа-а-ать…

Глава 3. Капитан

Проснулась я от того, что пол подо мной начал проваливаться. Я попыталась вскочить, но не успела. Мою грудь перехлестнули два широких и крепких ремня, не давая возможности пошевелиться.

Испуганная, я чуть приподняла голову, разглядывая себя. Оказалось, что лежу в какой-то эллипсоидного вида, неглубокой нише, образовавшейся в полу, по рукам и ногам спеленатая ремнями, словно лялька пеленками.

А подняв глаза вверх, я обнаружила бесшумно вошедшего в каюту и теперь стоящего прямо надо мной капитана этого звездолета, который, чуть наклонившись вперед, весьма пристально меня разглядывал.

Должна заметить, что моя нынешняя поза и моя же беспомощность были для меня еще более унизительны, чем болтание в лапах роботов в подвешенном состоянии. Впрочем, сосредотачиваться на этих чувствах я не стала. А начала пристально разглядывать незнакомца.

Нет, никакой похотью от него и не пахло. Презреньем, высокомерием – это да. Хоть он и пытался их скрыть. Но сжатые в тонкую линию губы то и дело кривила брезгливая усмешка, непроизвольно показывающаяся на холеной физиономии. Взгляд ярко-синих глаз был холоден и жесток. Да что там холоден. Об эти две льдины можно было порезаться.

Ну а то, что он меня связал, говорило о его страхе перед моей скромной персоной.

Одним словом, начало было многообещающим. И повествовало мне о том, что мое будущее существование что с ним здесь и сейчас, что на его планетке, в общем, будет весьма непростым.

Но свои выводы я оставила при себе, как и свое отношение к такого рода тварям. Так что моя физиономия выражала лишь испуг, недоумение и интерес, что не являлось такой уж актерской игрой. Эти чувства я действительно испытывала. Вот и выдвинула их на передний план, чуть преувеличив с помощью эмоций. Что было нетрудно, зато позволяло скрыть остальные чувства, которые я испытывала к вошедшему в мою каюту самцу.

А вошедший, должна признать, был красив и импозантен. Что добавляло мне разочарования в отношении к нему. Я почему-то от красивых людей ожидала и благородства души и красивых поступков. Тем более от мужчин. Но в данном случае все было явно в точности до наоборот. И от этого на душе становилось как-то мерзко. Наверное, это называется предвиденьем.

Незнакомец тем временем приблизился еще на полшага. Незаметное движение пальцами, и под ним словно выросло кресло, поднявшись из пола светящимся белым цилиндром и распустившись, словно огромный цветок, под пятой точкой хозяина корабля.

Усевшись в него, мужчина вальяжно закинул ногу на ногу, отчего ступня его ботинка нависла над моей физиономией.

Что ж, уважение к моей персоне было просто налицо. Ни убавить, ни прибавить, что называется.

Но свое фе ему я демонстрировать не стала, с интересом рассматривая черную подошву его серебристых ботинок. А она была рифленая, с какими-то металлическими вставками из темно-серого металла.

Вообще, глядя на него, у меня создалось стойкое ощущение того, что он с превеликим удовольствием был готов впечатать эту самую подошву мне в физиономию.

Мужчина тем временем, перестав покачивать ногой, наклонился ко мне и холодно произнес, приложив ладонь к груди:

– Грх.

«Имя», – подумала я.

И в ответ произнесла как можно более доброжелательно, с искренним любопытством глядя на незнакомца:

– Рафика.

Ноздри прямого тонкого носа презрительно дернулись.

«Вид такой, как будто бы его сейчас на меня вырвет», – насмешливо подумала я, опасливо рисуя себе последствия этого действа представителя высшей аристократии.

Но слава Высшему, все обошлось. И капитан сдержал свои позывы. Так что мыться после нашей беседы долго и старательно мне не пришлось.

А пришлось облачаться в привезенную роботом одежду под изучающее-пренебрежительный взгляд Грх(а), а затем в сопровождении двух роботов следовать за ним.

Отправились мы первым делом в лингафонный класс, где меня усадили в высокое кресло, нацепили наушники, обвешали какими-то датчиками голову и шею, установили прямо напротив глаз какие-то две белые трубки, после чего свет погас, а перед моими глазами поплыли какие-то картинки, сопровождаемые звуком и легкой вибрацией прицепленных ко мне датчиков.

Так началось мое изучение языка. Сначала имбангов. А точнее, мбнг, в их языке не было гласных звуков. А потом и эсперанто Содружества.

По три часа на каждый.

Вышла я из этого кабинета ошалевшая, чуть покачиваясь от усталости. Голова казалась раздувшейся от вложенных в нее знаний.

А затем была экскурсия по кораблю. С произнесением названий кают, предметов капитаном и моим повторением за ним их наименований.

После чего меня отвели обратно в каюту и покормили (наконец-то!).

Чуть позже, еле-еле приняв душ, я завалилась спать.

И сил даже на сновидения у меня просто не было.

Глава 4. На корабле

Как выяснилось, это была яхта. Небольшая такая. Всего-то пятьдесят метров. Скромная, судя по наличию на ней удобств. Зато хорошо вооруженная, в рамках дозволенного Уставом Содружества Планет для частных лиц. С хорошими ходовыми качествами, тоже на предельных показателях, указанных в разрешительных сводах Устава для частников. Так что, с одной стороны, не придерешься, а с другой – эта машина при умелом пилоте была способна на многое.

На яхте, кроме карантинного отсека, имелось две каюты, машинный отсек, капитанская рубка, она же кубрик, медотсек, кладовая-кухня, спортзал, он же зал релаксации и лингофонный кабинет в одном флаконе, и машинный отсек. А также наличествовал инженерный, он же и оружейный, отсек и ниши для роботов и дронов, встроенные в стены корабля. Туда же были встроены и орудия для защиты от непредвиденных угроз. Имелось также пара шлюзов.

Кроме того, во встроенных в стены по всему кораблю и хорошо освещенных нишах росло множество самых разнообразных растений, нашедших себе местечко буквально в каждом отсеке корабля, кроме карантинного и шлюзов.