Wind Song

***

– И все-таки я опоздал – пронеслось у меня в голове, когда я медленно шагал по огромному зданию. Академия Ваите, как я узнал из уст Такеру, очень древнее образовательное учреждение, созданное Великими Кланами, дабы научить одаренных детей, таких, как я, применять свою силу во благо и вообще научиться контролировать ее. Признаться честно – полученная информация ничего не дала, лишь сильнее ввергнув в заблуждение, и теперь стала пищей для рассуждений, которые пока, к сожалению, ни к чему не привели. И тому была причина.

Так я продолжал медленно шествовать по простирающемуся на приличные расстояния зданию, наконец, отыскав нужный кабинет. Я подошел ближе к двери с красиво вырезанными на ней символами, которые все сильнее переплетались ближе к центру. Это была интересная резьба, но я не стал сильно заострять на ней внимание, собираясь постучать о прочную поверхность с табличкой, на которой было написано красным по белому "Директор", но тут она отварилась сама, позволяя войти.

– Эл Драгнил. – начал я спокойно, когда дверь за мной захлопнулась, слегка кивнув мужчине, что величественно расположился на своем рабочем месте и сел напротив, закинув ногу на ногу.

– Знаю. – Кивнули мне, внимательно разглядывая.

Этот взгляд был чем-то знаком, но я решил не придавать этому особого внимания. Сам мужчина был подобен великолепной птице, а увидев табличку с его именем, я лишь убедился, что имя было действительно отражением его самого – Ардрам. Алые как кровь глаза, высасывающие из ментально слабого человека всю жизнь и ввергающие в состояние подчинения. Черные как смоль вьющиеся волосы, доходившие до плеч, придавали лишь больше шарма этому удивительному человеку.

Однако для меня это было лишь разминкой, потому что сильнее маминого ментального взрыва и абсолютного контроля я не встречал ничего. В такие моменты даже отец не решался трогать ее, зная, что ментально она сильнее чем он. Однако я был несказанно рад, когда узнал, что это мамино умение передалось и мне.

– Хорошо, – кивнули мне одобрительно, – значит, Эйрин говорила правду Идалии, что ее сын превзойдет ее в ментальном плане.

Услышав имя матери, мои зрачки расширились и я настороженно воззрился на величественного феникса, что восседал на своем троне.

– Вы знали мою мать? – внутри все резко стало как на иголках, но внешне я был нечитаем как водная гладь.

– В ментальном контроле ей не было равных. Даже моя супруга ей уступала. – Поделился он со мной, предаваясь воспоминаниям и слегка склонив свою голову вниз, словно скорбя, однако это была секундная слабость, которую не всякий смог бы заметить, – Но Идалии уже восемнадцать лет нет с нами. Она…

Сердце пробило удар

Ду-дум

Ду-дум

Я лишь сжал свои руки в кулаки и молча кивнул. Внезапно, закрытое настежь окно распахнулось потоком сильного ветра, ударяя прохладой в голову и нарушая неприятную атмосферу своим легким посвистыванием. Недавно сидевший мужчина уже стоял и вдохнув побольше отрезвляющего воздуха, начал:

– Эл, с этого дня ты учишься в классе Вендатте. Ты являешься учащимся этой академии и как ее директор, я несу за тебя ответственность. В академии Ваите есть три класса: Бескрылые, Крылатые и Вендатте. Последний является высшим, и туда входят особый разряд учащихся. На данный момент в составе всего шесть человек и ты будешь седьмым. Это уже решено.

Я поднялся, как только Ардрам Рихтарио закончил говорить и подошел ближе.

– Вы хотите сказать, что меня без различных испытаний и прочих усилий зачислили в элитный класс? – задал я четко вопрос

– Все верно. – глубоким басом ответили, внимательно смотря в глаза анализируя и пытаясь расшифровать какой-то код.

– Отказываюсь. – сказал как отрезал, придавая тону морозного шлейфа

– Аргументы. – предъявили мне серьезно, но я чувствовал, что с этим человеком не так-то просто иметь дело.

– Наша жизнь чем-то схожа с водой. То она спокойная и чистая, то суетливая и грязная. Но, в конце она вновь становится чистой и спокойной. Парадокс, не такли? А знаете почему? Потому что она переживала трудности жизни и с каждым таким ударом становилась чище и прекрасней. Так и люди. Чем больше нас пытаются сломать, тем сильнее мы становимся. Чем больше нас хотят изменить, тем больше мы желаем оставаться верными себе, чем больнее нас обжигают, тем крепче мы закаляемся. Мы вольны огранить себя до совершенства упорным трудом и путем проб и ошибок, а вольны просто сдаться, довольствуясь тем, что имеем, и остаться без той внутренней красоты, что приобретаем, преодолевая препятствия.

– Чего же ты хочешь, дитя? – воззрились на меня своим тяжелым взором.

– Огранить себя, Ардрам Рихтарио. – уверенным взглядом, что подобен неприступной вечной мерзлоте, ответил я своему оппоненту.

– Хммм, – протянул он, а потом щелкнул и дверь отварилась, – будьте сильным, юноша. – Сказал он мне тоном наставляющего отца, – а теперь иди.

Я лишь посмотрел на него серьезно и молча кивнул, покинув кабинет. И дверь предо мной начала закрываться.

– Иди. И найди свой путь, Эл Драгнил. – прошептали что-то напоследок чужие губы, но мне так и не довелось расслышать последних слов.

– Хей, что застыл? Пошли уже, итак опоздали… – послышался из-за спины чей-то удрученный голос. – Хей, парень, я тут состарюсь, пока ты спустишься на землю – протараторив это, странный юноша схватил меня за кисть и потащил за собой, – блин, как я мог умудриться опоздать в первый учебный день. А еще и зам директора заставил какого-то новенького проводить. А он еще и медлительный, как черепаха. – кряхтел он недовольно, резко притормозив, ввергая меня в заблуждение своим нестабильным поведением, а потом повернувшись ко мне, с лицом психически нездорового провопил – разве я это заслужил? – я лишь непонимающе хлопал ресницами от этой странной ситуации, – ха-ха-хах – раздался чистый заливистый смех, – ну честное слово, как черепаха. Парень, ну ты даешь. – похлопав меня по спине, он двинулся вперед, – ну, чего как приросший стоишь, потопали, мы и так опоздали, – сказал он, неспешно зашагав.

И я пошел за странным существом, так как назвать его человеком не поворачивался язык. Догнав это нечто, я зашагал с ним наравне, и мы двинулись вперед, сменяя один поворот за другим. Мы шли долго, но скучно мне не было. Было даже как-то слишком весело. И выделять здесь стоит слово "слишком", так как мой сопровождающий не замолкал ни на минуту, но я держался как мог, пытаясь скрашивать эту неразряжающуюся батарейку любованием за пробивающиеся сквозь окна яркие солнечные лучи, и отметил, что в этой части коридора они наиболее насыщенные и падают под идеальным углом, придавая этой части академии ноток мистики. Я продолжал наслаждаться красотой, пока меня не опалило странное чувство внутри. Оглядевшись, я не заметил ничего, пока на свет не вышел юноша, подобный истинному аристократу с парой слишком притягивающих и пугающих одновременно изумрудных глаз, что встретились с моей фиолетовой бездной, поглощающей и безжизненной. Эти глаза, магнетические и опасные, зацепили меня, словно я встретил своего давнего знакомого. И где-то в глубине этих сочно-зеленых очей читалось абсолютное превосходство, за которым было спрятано что-то обжигающее, словно вечный огонь надежды, что всегда верит в то, что в мире нет ничего невозможного и эта вера горела в нем, словно он был источником вечной жизни, что подтверждали сильно взъерошенные огненные волосы, которые под всполохами света становились еще насыщеннее. Но… Где-то на самом дне было сокрыто нечто, что я не мог прочитать, лишь смерч из непонятных обрывков и чем дальше я заглядывал, тем сильнее пульсировали мои виски. От странной тяжести, голова начала кружиться, но я не собирался так просто сдаваться и в чужом взгляде появилась еще и толика одобрения, что не могло не сделать меня довольным перед тем, как мы прошли друг друга и наш зрительный контакт прервался.

"Сильный" – лишь это слово витало в мыслях.

Слушай, мы уже… – не договорило "существо", – дружище, с тобой все нормально? Ты как-то побледнел. Ты не боись, у нас опоздавших не убивают – засмеялся он так, что даже звук стеклоочистителя – песня по сравнению с этим "оперным пением".

И только встав напротив входа в класс, я собирался ответить юноше, как меня перебили. Стуком выбитой кем-то двери. Признаться честно, так меня еще никогда не встречали. Но я так и остался стоять с невозмутимым лицом, в то время как мой сопроводитель как-то странно присвистывал со взглядом, полным смешанных чувств. Однако меня удивило другое – напротив выбитой двери стояла хрупкая девушка, а не здоровый бугай, с бирюзовыми волосами, доходящими до лопаток и миндальными глазами, такими чистыми но в то же время недовольными и раздраженными.

Она просканировала меня с ного до головы и недовольно цокнув, подошла так близко и, впившись своим наблюдательным взором, сказала дерзко:

– РАЗОЧАРОВАНА – и стала удаляться хищной, но уверенной походкой.

И в этот момент из соседнего кабинета полетела чья-то книга.

– Ид Берсилал! Я. УБЬЮ. ТЕБЯ. – выскочила учительница из-за дверей.

–Ну, почти не убивают. – Почесав затылок, в который попали учебником, сказал парень, подмигнув и высунув язык.

В этот миг волновало лишь одно отчаянное:

"Куда я попал?"

Глава 5

Я шел по дорожке, со всех сторон засаженной красивыми деревьями с тонкими стволами и уже довольно сильно осыпанной листьями всевозможных цветов осени-кудесницы. Первый день в новом учебном заведении был для меня, все это время находившегося на домашнем обучении, в новинку. Эти перешептывания, суетливость сверстников и чрезмерная болтливость выматывали сильнее изнуряющих тренировок по искусству боя с отцом. И признаться честно, за эту пару дней, наполненных монотонностью и безжизненностью, я совсем от всего этого отвык. Эти беззаботные улыбки, лучащиеся счастьем; радостные вопли из-за подарков от семьи – слышать это было пыткой. Я не завидовал, не злился, лишь скорбел и тонул в собственном водовороте из острых шипов, что выпивают тебя капля за каплей. И не в силах мириться с этим, я решил выйти на время перерыва и развеяться, а пара тоскующих глаз не отводила взгляда с неба, в надежде избавиться от всего, что эхом отдавалось где-то в закоулках моего дна.

Приятный ветер дул смело в спину, но не сильно, а бережно, словно умиротворенное море на закате, согревая своими последними нотками тепла, что сохранились от палящего солнца. Я вобрал в себя побольше этого света, вспоминая, как красиво под лучами солнца блестела папина улыбка и как танцевали мамины рыжие волосы под дуновения ветерка. Я лишь сделал легкие отрицательные колебания головой слегка наклонив подбородок вниз, смахивая наступающую ностальгию и продолжая дальше блуждать глазами по бесконечной небесной глади. Я все чеканил медленно шаг, наслаждаясь своей прогулкой в тишине, которая вскоре вновь будет нарушена персонами, с которыми мне предстоит еще долгое время обучаться в одном классе. Я лишь устало вздохнул, осознавая, насколько плачевным было мое положение дел. С другой стороны такой расклад выбран мною самостоятельно, так что я лишь с гордо поднятой головой принимал все его "особенности". И только я собирался возврщаться в этом приподнятом состоянии духа, как вдруг услышал за углом, скорее всего, заднего двора академии, знакомый голос. Я лишь подошел и убедился, что он действительно принадлежал человеку, которого я знал. И решил, что пока не стоит вмешиваться, пытаясь вникнуть в суть ситуации и оценить обстановку, примостившись ближе к массивной поверхности.

– Он передает, что ты позор семьи. – надавили на чужую кисть больно, сплюнув в сторону и высокомерно пялясь в чужие глаза.

– Этот идиот всегда думает лишь о статусе и положении, – протянул парень на низких тонах, придавая голосу хрипотцу , – совсем уже потерял человечность, раз поднимает руку на собственного брата. – посмотрели высокомерно в ответ, но лишь с мерзким презрением в тоне.

– Да как ты смеешь! – рявкнул другой, замахнувшись, чтобы ударить нареченное мной "существо" по морде.

– Хватит. – пронзительно сказал я, сделав перехват в нескольких миллиметрах от лица жертвы с такой силой, что даже ощущалась дрожь чужой руки, постепенно нарастающая по всему телу. И эти колебания чужого тела усиливались и юноша, явно выглядевший старше меня на пару лет не выдержав, упал на колени. В это время я обдал каждого соучастника сей процессии взглядом бездны, ментально вонзающей в них поиндивидуально сотню ножей, жестоко истязая плоть и затягивая в свою абсолютную пустоту, которая заточала в тиски, а потом медленно разъедала чужие души, не давая им шанса на новую жизнь. На новое начало.

С заметным импульсом я отбросил чужую руку, видя, что добился желаемого результата – совсем недавно осмелевший парень, валялся у моих ног постанывая, как побитая собака, и бережно хватаясь за свою руку, на которой уже был заметен синяк. Это лишь добило шестерок еще больше и они сами неосознанно начали трястись.

– Уходите. – морозом по коже обдал я каждого, – Немедленно.

И они скрылись. В глазах читался только ужас.

– Да я по жизни везунчик. – Сказали задорно, улыбаясь во все тридцать два зуба.