Юмор лечит. Новые смешные рассказы о жизни

Сложный выбор

Вспомнил я об одном случае, произошедшем со мной в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. В то время снабжение товарами городов и деревень происходило по мудрой советской системе. Не знаю, кто ее так толково составлял, но при жутком дефиците хороших импортных вещей в городских универмагах те же самые вещи могли месяцами лежать на полках деревенских магазинчиков.

Действительно, кому из жителей села с грунтовыми разбитыми дорогами, щедро украшенными коровьими лепешками, могло прийти в голову покупать югославские сапоги на каблуках или чешские модельные туфли? То же самое касалось парфюмерии. Почему-то среди колхозниц и доярок совершенно не пользовались спросом импортные духи, сметаемые с полок магазинов в городе. Коробочки с «Шанель», «Фиджи» и «Пани Валевской» без нужды пылились в витринах сельмагов. Куда бо?льшим спросом пользовался одеколон «Гвоздика», спасающий от комаров.

В сельских магазинчиках можно было приобрести собрание прекрасных книг, хрустальные вазы, тюлевые занавески, элегантную обувь и прочие вещи, совершенно невостребованные в нехитром деревенском быту, но регулярно поставляемые в местные торговые точки по распоряжению великих умов в правительстве.

Мне хорошо была известна подобная система распределения товаров, и я иногда отправлялся в поездки по пригороду: с одной стороны – приобрести дефицитные вещи, а с другой – отдохнуть морально от столичной суеты. В одной из поездок мне составили компанию полковник КГБ по имени Александр со своей женой Верой. Они тоже решили прикупить дефицитных товаров. Александр с супругой расположились на заднем сиденье моей черной «Волги», и мы отправились за город. Наш путь к деревенским благам лежал через элитный поселок, облюбованный партийной знатью для строительства правительственных дач и санаториев. Вековые сосны, чистый воздух и большое озеро с песчаным пляжем – все располагало для восстановления здоровья партийных руководителей, неусыпно пекущихся о благе народа.

Всю поездку Александр спорил с женой относительно планируемой в скором времени покупки машины.

– Давай купим «Волгу»! – настаивал полковник. – Смотри, какая прекрасная машина! Просторный салон, быстрый плавный ход! – Я согласно кивал, подтверждая его слова.

– Не хочу! Не машина, а огромное корыто, – возражала ему жена. – Давай лучше купим «Жигули». Славная, аккуратная машинка.

– В «Жигулях» тесно! И багажник маленький. – Александр не собирался уступать жене. В мечтах он уже давно лихо подъезжал к зданию конторы на шикарной «Волге».

– Зато расход бензина меньше!

– Бензин – не проблема. В конце концов, я полковник. Оформлю на «Волгу» служебные поездки.

– Но я хочу голубые «Жигули»! Они будут прекрасно гармонировать с цветом моих глаз, – привела неубиенный довод Вера. – А голубая «Волга» выглядит пошло!

Пока они спорили, припустил сильный летний дождь. Я был водителем с солидным стажем и уверенно вел машину по мокрой дороге, как вдруг непонятная сила словно подбросила «Волгу» и закружила ее на месте. Я крепко держал руль и пытался выровнять машину, но какое там! Автомобиль несся, выписывая зигзаги, как на ровном накатанном льду. Жена Александра вцепилась в переднее сиденье и громко визжала, выпучив от страха глаза. Наконец машину мотнуло в сторону, вышвырнуло с дороги и развернуло так, что она с силой врезалась передним бампером в высокий трехметровый забор, огораживающий правительственный санаторий. «Волга» остановилась, и сверху на нее рухнула секция снесенного забора. Я сидел ошеломленный, схватившись за руль и еще не веря, что адская карусель закончилась.

– Все целы? – спросил я.

– Кажется, все, – неуверенно ответил Александр.

– Выйти из машины! Лицом в землю! Руки за голову! – послышался грозный крик.

Через парк санатория к нам бежали охранники, на ходу вытаскивая оружие. Личные телохранители, прикрывая спинами пожилых, но очень влиятельных отдыхающих, быстро уводили их с парковых аллей. Те едва передвигались на трясущихся от страха ногах и робко оглядывались в нашу сторону.

– Я полковник КГБ! – крикнул Александр, выходя из машины и поднимая руки.

– Я сказал – на землю! – проорал крупный мужчина в форме охраны, направив на Александра пистолет. – И руки за голову, пока пулю не получил! Сейчас ты подозреваемый в совершении теракта!

Мы с Александром послушно легли на землю и терпеливо дожидались, пока его служебное удостоверение не вытащил из заднего кармана брюк начальник охраны.

– И правда, полковник КГБ, – пробормотал тот, разрешая нам встать и пряча оружие в кобуру. – Надеюсь, без обид? Сами понимаете специфику нашей работы.

– Все в порядке. – Александр промокнул платком вспотевший лоб. – Извините за ущерб хозяйству. Не справились с управлением.

– Угораздило же вас! – качая головой, посочувствовал один из охранников.

А я с удивлением и гордостью осматривал «Волгу», практически не получившую повреждений после кульбита со снесением забора. Только несколько едва заметных царапин на бампере.

Александр сунул охранникам десятку за неприятное беспокойство, и те помогли нам стащить забор с машины. Крыша автомобиля тоже оказалась цела, не появилось ни одной вмятины. Я был безмерно счастлив, что «Волга» не пострадала. Мы снова уселись в машину, и я повернулся к жене Александра, о которой мы совсем позабыли. Все это время Вера просидела молча, вцепившись мертвой хваткой в переднее сиденье и выпучив глаза от ужаса.

– Вот, пожалуйста, – радостно заявил я женщине, – ответ на ваш с Александром спор. Снесли добротный трехметровый забор, а «Волге» – хоть бы что! Теперь понятно, какую машину покупать нужно?

– Теперь понятно, – проговорила женщина, разлепив помертвевшие губы и повернувшись к мужу. – Никакую! Саша! Обойдемся без машины! Я жить хочу!

Алла Французова

Как мы худели деда

Это было самое изменчивое лето. Мы то изнывали от жары и не знали, куда спрятаться от палящих лучей солнца, то сидели, закутавшись в пледы с чашками горячего чая, и любовались струями дождя, стекающими, словно реки, по оконным стеклам.

В этот раз на дачу съехалось все наше многочисленное семейство: мои родители, дяди и тети с их детьми и бабушка с дедушкой.

Я очень любил такие семейные сборища, а если и уставал от чрезмерной суеты, то всегда мог схорониться с книгой на чердаке или уйти на речку. Но в основном проводил время в кругу семьи: мы любили собираться в беседке вокруг большого старинного самовара, распивать чаи из расписных блюдец, хрустеть сладостями и играть в настольные игры.

Мы приехали на дачу самыми первыми. Дом встретил нас прохладой и слоем пыли, скопившейся за зиму. А двор порос травой и выглядел весьма негостеприимно. Поэтому мама с сестрами, вооружившись тряпками, принялись отмывать дом, а мы с папой приводили в порядок двор.

Через несколько дней дом блестел, травка во дворе стелилась ковром, и на все чистенькое-готовенькое уже смело начали съезжаться остальные родственники.

Первые часы новой встречи с родными были самыми радостными. Все взрослые в эти моменты много говорили, смеялись и шутили. А мы с братьями и сестрами уже давно, как говорится, «выкупили ситуацию» и всегда умудрялись воспользоваться временем всеобщей доброты, чтобы раскрутить родителей на лакомства, бесконтрольно ими объесться или отпроситься гулять на дальнее озеро, куда детям обычно не разрешали ходить одним.

Итак, в первую неделю июня были уже все в сборе, кроме бабушки и дедушки. В этом году они задерживались из-за какого-то медицинского обследования.

Как только заскрипели ворота, мы со всех ног кинулись навстречу. Я первый добежал до бабушки, обнял ее цветастое платье и переключился на деда. А деда в этом году почему-то было очень сложно обнять. Вроде и руки у меня выросли по сравнению с прошлым летом, но он стал каким-то необъятным.

– Ого, деда, – сказал мой младший братик, – как ты вырос вширь!

– Да, – вздохнула бабушка, – стоило вашему дедушке выйти на пенсию, так он сразу набрал лишние килограммы. И врач сказал, что нужно срочно худеть.

Дед, глядя на шикарно накрытый к обеду стол, потер руки и сказал:

– Да, вот и начнем худеть. Завтра! А сейчас давайте как следует поедим.

И мы прекрасно отобедали наваристой солянкой с пирожками, салатами, холодцом, а потом разогрели самовар и выпили по несколько кружек чаю с сахарными крендельками. Вкуснотища! Мама с тетей не зря сутра хлопотали на кухне. Чего уж говорить, хорошо покушать у нас в семье любили всегда!

После обеда дед похлопал себя по тугому пузу и сказал:

– Ну все, завтра буду худеть. Только сегодня еще поужинаю как следует напоследок, а завтра прям с утра и начну.

И вечером у нас был прекрасный шашлык, печеные лепешки, овощи гриль и, конечно, традиционный чай с домашним медовиком на десерт.

На следующее утро бабушка сработала на опережение и поставила перед дедом тарелку заваренной в кипятке пресной овсянки с черносливом.

Он печально, с несчастным видом запихнул в себя несколько ложек безвкусной каши и принялся пить чай.

– Ну, к чаю обычно прилагается бутербродик! – сказал дед и как-то незаметно проглотил четыре бутерброда с сыром, маслом и колбасой.

Бабушка в этот момент случайно отвлеклась и очнулась, когда дедушка уже дожевывал последний бутер.

– Иван Семеныч! – вздохнув, сказала она. – Я же тебе овсянки диетической сделала, а ты бутерброды тоннами ешь. Так же похудеть не получится. А совсем наоборот. Мы же тебя после таких каникул через калитку не протащим. Застрянешь, как Винни-Пух. Я уже не говорю о том, как это скажется на твоем здоровье!