В объятиях хищника

Я не боюсь вида крови и это очень помогает. Я не отвожу глаза и четко делаю всё, что он говорит. Что взять в руки и подать ему, где зажать, а где помочь с узлом. Ему повезло, что пуля вышла навылет, а я умею делать уколы. Пришлось научиться в клубе Метиса, когда девочке, с которой я первое время жила в одной комнате, назначили курс лекарств.

Я накладываю последнюю полоску лейкопластыря и с осторожностью провожу по плечу Хищника. У него горячая сталь под кожей, которая обжигает мои пальцы и одновременно хранит угрозу. Стоит нажать чуть сильнее и поранишься. А уж если он захочет продемонстрировать свою мощь…

Но он никак не показывает, что испытывает боль, и лишь по бледному лицу можно понять, что он пережил пулевое ранение недавно.

– Вы потеряли много крови, – сообщаю, наблюдая, как он продолжает стоять на ногах.

Ему бы лечь или хотя бы присесть. Тем более с повязкой покончено, можно убирать испачканные бинты и ненужные больше ампулы. Мне хочется быстрее приступить к этому, чтобы быть занятой делом и показать, что я могу быть ему полезна.

Я расчищаю стол, украдкой наблюдая за мужчиной, который о чем— то раздумывает. Он в одних черных брюках, под пояс которых уходят налитые косые мышцы. Его тело фактурное и бугрится мускулами, две черные татуировки на правой руке в виде схематичных крестов смотрятся как метки. Непонятные мне.

– Сядь на стул, – он вновь вспоминает обо мне и подвигает барный стул к столешницу.

Я кажусь себе еще меньше под его напирающим взглядом. В первое мгновение мне показалось, что у него карие глаза, но сейчас я сомневаюсь. Сероватый оттенок затягивает радужку и придает его взгляду опасную глубину.

– Хорошо, – мой кивок не играет роли, скорее это нервное.

Я возвращаюсь к мужчине и ощущаю его широкие ладони на своем теле. Он подсаживает меня, затаскивая на стул, и опирается на столешницу, надвигаясь надо мной.

– Как давно ты у Метиса?

– Два месяца.

– Откуда он тебя взял?

– Мой отец проигрался на ставках в его конторе. У Метиса не только ночные клубы, есть еще спортивные конторы, куда ходят как в казино. В надежде сорвать куш, а на деле оставляют последнее.

Я поднимаю глаза на Хищника. Он не показывает раздражения, хотя я поддавшись эмоциями наговорила лишнего. Он лишь немного ведет подбородком, показывая, чтобы я не тянула и продолжала.

– Его люди пришли за деньгами в наш дом. Их не оказалось, и меня забрали в уплату.

Я веду плечами, последние слова даются с трудом. Я произношу их шепотом, два месяца не позволили смириться и мне до сих пор тошно от одних воспоминаний о том дне, когда ко мне отнеслись как к веще. Как к товару, который можно записать в счет.

Я закрываю лицо ладонями, но позволяю себе не больше пару мгновений слабости. Следом распрямляюсь и снова смотрю на Хищника. Мне нужно понимать, как он глядит на меня и что собирается делать. Я полностью в его руках, за меня некому заступиться и некому заплатить.

– Пару ночей я работала официанткой, а потом попала на глаза самому Метису. Меня перевели в его главный клуб, чтобы я встречала там только его. А на следующей неделе я должна была уже поехать в его дом. Он захотел, чтобы я всегда была рядом.

Сухо и кратко. Я уместила весь ужас в нескольких предложениях, хотя в душе он занимает каждый уголок. Отравляет и изводит каждый вечер, когда я пытаюсь заснуть, а не сойти с ума из— за воспоминаний. У меня никого не было до Метиса, я не знаю, что такое нежность и ласка.

Я знаю только грубую сторону.

Только то, что стараюсь не вспоминать.

– Откуда ты узнала, кто я? – Хищник наклоняет голову на бок и не отводит крепкий взгляд от моего лица, а по моим щекам, кажется, уже текут слезы.

Это происходит помимо моей воли. Я хочу быть сильной, хочу выстроить стенку до неба между своим вчера и сегодня, только ничего не выходит. Я держусь из последних сил, чтобы не начать всхлипывать, как слабачка, и оттягиваю край джинсовой куртки как можно ниже. Закрываю свои бедра, хотя мужчина ни разу не бросил туда взгляда.

Он смотрит только на лицо.

– Услышала, как охранники шептались. Я подговорила бармена, он новенький и ему было жалко меня. Он поэтому никак не отреагировал, когда я заговорила с вами за стойкой. Он мог бы позвать охрану и ничего не получилось.

– Ты понимаешь, что его убьют?

– Что?

– Не понимаешь, – он качает головой и отворачивается к шкафу, с полки которого достает компактный чемодан. – Иди наверх, прими душ и успокойся.

Наверху оказывается три спальни. Одна хозяйская с большой кроватью и камином и две поменьше. Я занимаю ту из них, в которой есть своя ванная комната. Замираю на месте, замечая, что в дверь врезан замок. Я отвыкла от таких мелочей, в клубах всё нараспашку – нигде не уединишься и не закроешься. Но я не запираю дверь, только прикрываю за собой и оглядываюсь по сторонам. Нахожу навесной шкафчик, где есть аптечка и, к счастью, успокоительное. Легкое, на травах, но мне хоть что— то.

Я запиваю таблетки водой из— под крана, недолго раздумываю над мыслью принять душ и, в конце концов, соглашаюсь с Хищником, что мне это нужно. Теплая вода тоже успокаивает, но больше всего я хочу смыть с себя запах клуба. Всё то, что происходило там, и дай бог больше никогда ко мне не вернется.

Джинсовая куртка отправляется на крючок, а я захожу в тесную кабинку с треснутой перегородкой. Кто— то навалился на нее всем весом и пластик не выдержал. В остальном же здесь царит идеальный и даже стильный порядок. И гель пахнет приятным ванильным ароматом.

Я намыливаю себя руками и думаю о том, что можно сделать. У меня не было времени как— то подготовить побег, я схватилась за первую возможность, которая появилась.

Появилась в лице мужчины с лицом Дьявола и руками Палача. Его поведение сбивает меня с толку, он пока ничего не сказал на мой счет, он не распускает руки, не кричит и не угрожает. Только короткие распоряжения, которым я повинуюсь. Им не сложно повиноваться, он не просит ничего ужасного. Правда, кто знает, что будет завтра?

Мне чертовски нужен хоть какой— то план. Место на карте, где я буду чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности. Уехать, как можно дальше, поменять имя и взять у судьбы второй шанс.

Неужели, я не заслужила?

Я вытираюсь насухо и снова закутываюсь в джинсовую куртку. После душа начинает клонить в сон, кровать выглядит соблазнительно, на нее брошено сразу несколько подушек, а белье выглядит чистым. Я выглядываю за дверь, прислушиваясь к шорохам, но меня никто не зовет. Стоит тишина, если не считать потрескивание камина на первом этаже.

Уже поздно в любом случае, и мужчина сам сказал мне успокоиться. Лучше всего – уснуть. Я забираюсь под одеяло и через некоторое время засыпаю.

Открываю глаза от резкого рывка. Я с противным криком, который оглушает меня в первую очередь, поднимаю корпус и прижимаюсь к жесткой спинке кровати.

Хищник откидывает одеяло в сторону и что— то протягивает мне.

– Что? – я звучу хрипло со сна, а сердце бьется так, что я едва дышу.

– Телефон, – подсказывает мужчина. – Он защищен, я хочу, чтобы ты поговорила с Метисом.

– С ним? Зачем?

Я не хочу слышать его голос. Только не его.

– Делай.

Он бросает телефон на мои бедра. Потом сдвигается к прикроватной тумбочке и зажигает лампу с коричневым козырьком. При рассеянном свете черты его красивого лица заостряются, а в глазах появляется холодное свечение, от которого леденеет в душе. Он намного старше меня и опытнее, а сильнее так вовсе на целую бесконечность. Мне рядом с ним действительно только “делать”, без вопросов и споров.

– Что мне говорить его?

– Спросишь, сколько Метис заплатит мне, если я верну тебя ему.

Прямо мне в глаза. И каждое слово как удар.

– Нет, – я мотаю головой, сжимая телефон до скрипа. – Пожалуйста, нет…