В объятиях хищника

В мою дрожащую ладонь падают ключи на фирменном брелке. Хищник сдавливает мои пальцы до жгучей боли, не контролируя свою силу. Боже, он может сломать меня одними руками… Просто надавить сильнее.

У меня подкашиваются ноги, когда он рывком разворачивает меня к агрессивному внедорожнику и прижимается грудью к моей спине. От него пахнет штормом с электрическими грозовыми вспышками, которые разгоняют адреналин в крови сильнее, чем пальба в номере. В его же парфюме на каждую свежую ноту приходится две животные, я задерживаю дыхание, чтобы не чувствовать его аромат так ярко. Он обволакивает и подчиняет, как и его руки, которые уже усаживают меня на водительское место.

Он тоже садится в машину вскоре, и я срываю тяжелый внедорожник с места, пока нам не преградили путь.

– На перекрестке направо, до следующей развязки никуда не дергайся.

– Хорошо, – киваю.

– Если прикажу, делай тут же.

Мужчина смотрит в зеркала заднего вида. На его бедре лежит пистолет, а взгляд чернее ночи. Он ждет погони, но контролирует не только дорогу позади, но и меня. Выбрасывает ладонь и поправляет руль, помогая мне перестраиваться.

– Куда мы едем? – спрашиваю после развязки. – Нам лучше покинуть город. Даже область… У Метиса много людей, он не простит то, что случилось сегодня, и натравит…

Мужчина поворачивает голову ко мне. Мне неожиданно хватает одного его жеста, чтобы замолкнуть. Такие люди, как он, не произносят угроз, они умеют смотреть ими или напитывать каждый миллиметр пространства. Я просто чувствую это – как холодок крадется по спине, как сила и власть этого мужчины прогибает меня.

– Кто сказал тебе, что это хорошая идея? – спрашивает он ровным голосом.

– Какая? – еле слышно.

– Подставить меня.

В горле пересыхает. Я впиваюсь ноготками в кожаный руль и снова чувствую, как он берет управление на себя. Выворачивает колеса правее, оставляя нас в правильной полосе.

– Я сама, мне никто не подсказывал, – отвечаю. – Мне нужно было вырваться оттуда. Любой ценой.

Мужчина усмехается.

– Ты плохо подумала, девочка, – роняет он со льдом. – Чертовски плохо.

Вот оно.

Он не произносит грязных угроз. А я в это мгновение верю ему, что в клубах мне было лучше, чем теперь будет с ним.

Я отворачиваюсь к лобовому стеклу и заставляю себя думать только о дороге. Бояться поздно, я уже сделала выбор. Мужчина убирает ладонь с руля, бросая последнее указание взмахом – он хочет, чтобы я свернула к частному сектору, где коттеджные поселки прячутся за высокими заборами.

После я слышу, как он рывком распахивает рубашку и цедит ругательства с хриплым выдохом.

Он ранен.

Хотя, может, это к лучшему? Ему будет необходима моя помощь, и он не выкинет меня прочь тут же. А я ведь не выживу одна, не этой ночью точно, когда Метис бросит своих лучших людей на мои поиски. Мне нужно выиграть время, придумать хоть что— то, чтобы не оказаться снова в руках мужчины, который называл себя моим хозяином и требовал полного подчинения. Я больше не смогу, никогда не могла, но в последние дни я чувствовала, что скоро сломаюсь. Просто перестану чувствовать хоть что— то, стану безразличной ко всему игрушкой в чужих руках.

Именно это испугало меня больше всего, я побоялась однажды увидеть в зеркале девушку, которая убедила саму себя, что так можно жить и даже радоваться, когда хозяин доволен.

Нет.

Только не это.

Лучше рискнуть всем.

– Притормози, – мужчина отдает распоряжение.

Следом он бросает ладонь ко мне и сжимает мое бедро. Горячо и жарко, я непроизвольно сжимаюсь – полы халата распахнулись, но я только сейчас замечаю это. Я трогаю педаль тормоза, и Хищник переносит ладонь выше, собирая край моего халата.

– Сними это и выброси в окно.

– Что? – проносится в голове, но вслух ничего не произношу.

Не решаюсь.

Вместо этого делаю вид, что мне плевать на самые вызывающие приказы. Рывком стягиваю с себя халат и комкаю его, после чего отправляю в окно. Остаюсь без малейшего клочка одежды, которая бы прикрывала мое тело, но с тлеющей жалкими угольками гордостью.

– На мне нет ничего, никаких жучков, – произношу, чувствуя, как кожаная спинка салона неприятно холодит спину.

Или это нервы?

– Я хочу сбежать от Метиса, а не очнуться утром в его ногах.

На мужчину это не производит впечатления. Он не смотрит на мое тело, коротко бросает “поехали” и достает свой телефон. Мне же неловко управлять внедорожником без халата, хочется свести ноги и закрыться руками, но я не умею водить машину силой мысли, приходится двигаться и вытянуть руки перед собой.

Мы петляем по улицам еще двадцать минут, когда Хищник указывает ладонью на автоматические черные ворота. Они ползут вверх, впуская нас на территорию, которая представляет собой компактный двор с газоном, гаражом на две машины и одноэтажным коттеджем с вытянутой верандой. В любой другой ситуации, можно было бы сказать, что здесь красиво и уютно.

– Иди за мной.

После нового приказа мужчина выходит из машины и, не оборачиваясь направляется к веранде. Он открывает дверь ключом и оставляет ее раскрытой нараспашку, а еще через мгновения большие окна справа заливает приглушенным светом.

Я выбираюсь из внедорожника, прикрываясь руками, оглядываюсь по сторонам, но выглядит так, что в доме больше нет никого. Нет здесь охраны.

– Одежда должна быть в шкафу, – Хищник окидывает меня темным взглядом и возвращается к большому овальному столу.

Тот стоит посреди светлой столовой, которая соединена с гостиной. Дом выглядит дорого и обставлен, как отель. Ничего лишнего, но чертовски стильно. Я быстро понимаю, о каком шкафе речь, он тут один и стоит рядом с входом. Внутри оказываются только две ветровки и джинсовая куртка. Мужская, а значит большая и длиннее женской. Лучше всё равно не найду.

– Я могу помочь, – голос шалит, выдавая все пережитое и еще предстоящее волнение.

Я решаю войти в столовую и встать под огонек верхней лампы, которая сейчас выполняет роль операционного света. Хищник стянул с покатых плеч рубашку и та с красными разводами валяется на столе. Его задело куда— то в плечо, и на него мужчина выливает виски прямо из бутылки. Морщится, но не издает ни звука.

– Да, поможешь, – он нажимает сперва уверенным холодным голосом, а потом взглядом, в котором горят дьявольские искры. – Только сперва глотни. Медсестра с дрожащими руками – так себе развлечение.

– Я не пью.

Он хрипло смеется, играя налитыми мускулами. Его скулы заостряются и придают его внешности северной строгости, он точно Хищник. Прозвище появилось не просто так, а из— за летальной харизмы и перехватывающего дыхание послевкусия. От него исходит сумрак опасности, каждый шаг ему навстречу дается как последний, а в его глазах можно потеряться.

По— настоящему опасные мужики именно такие. Они не грубы и никак не демонстрируют свою силу без причин, они молчаливы и вызывающе расслаблены.

– Что мне делать? – спрашиваю, подходя ближе на носочках. – Вы точно должны знать, это ваша не первая пуля.

На его массивном теле горят старые отметины других перестрелок. Шрамы как дорожная карта его прошлого. Их так много, что мне кажется, что мирные дни в его судьбе можно пересчитать по пальцам.