Вначале я умер…

– Ну не знаю, у всех по-разному, у кого в 50, у кого в 45, а у кого вообще в 40 лет, – отвечала она безразличным тоном.

«Ну а мне-то что делать? – думал я. – Мне-то уже хочется!». Но жена была непоколебима. Нет и все!

Мне казалось, что этой серой, унылой, безрадостной жизни 64-летнего девственника не будет конца, но спустя примерно полгода вожделения у меня наконец-то случился первый секс с проституткой Алисой, 47-летней полноватой брюнеткой с гладковыбритыми ногами и обвисшей грудью третьего размера. Должен признаться, что до этого я пару раз уже снимал ее и пытался начать сексуальную жизнь, но как она ни старалась руками и губами, как я не сосредотачивался, ничего у нас не получалось. А в последний раз всё прошло удачно – то ли звезды сошлись, то ли «Виагра» наконец-то подействовала.

Алиса обрадовалась, что у нее появился еще один постоянный клиент. У меня же первый секс не оставил каких-то невероятных впечатлений – все было как-то приглушенно и бледно. Честно говоря, я ожидал от секса большего. Думал, что испытаю какие-то абсолютно новые и яркие ощущения, взрывные эмоции, а случившееся больше походило на постельный микроинфаркт с судорогами. Видимо сказывался мой пожилой возраст, успокаивал я себя и надеялся, что с годами ощущения все же станут ярче и сильнее, а в молодости секс и вовсе станет чем-то вроде разрешенного наркотика, по крайней мере такое я читал в интернете.

Тем не менее, на следующий день в баре за кружкой пива, я не без гордости заявил Сереге и остальным собутыльникам, что покидаю клуб «старых пердунов» и перехожу в категорию «пусть еще сморщенных, но уже горячих перцев». В тот вечер мое тщеславие было обласкано восхищенными возгласами и завидными комментариями друзей. И я даже почувствовал себя счастливым человеком!

Мои визиты к Алисе стали регулярными. Конечно, я понимал, что связь с проституткой это аморально, но во-первых, я вычитал в интернете, что секс полезен для здоровья – он приучает сердечно-сосудистую систему справляться с нагрузками. А во-вторых, я просто не мог ничего с собой поделать – примерно раз в месяц-полтора меня охватывало вожделение и неудержимо тянуло к ее порочному, потасканному, но такому желанному телу. Я звонил Алисе и договаривался о времени встречи. За полчаса до встречи я принимал таблетку Виагры, упаковку которой мне приходилось прятать от жены в ящике с инструментами. И после этого похотливый самец, каким я начинал себя ощущать, отправлялся за очередной порцией сексуального наслаждения.

Я с удовольствием шлепал Алису по обнаженной заднице. А задница у нее, надо заметить, была такая мягкая и широкая, что бывало прямо во время акта в позе по-собачьи, я не мог удержаться от соблазна и прерывался, чтобы наклониться и слегка укусить ее поочередно за обе ягодицы. Ей это нравилось, и вообще она считала, что в сексе не должно быть никаких рамок и ограничений, и если тебе что-то хочется сделать с партнершей, и она не против этого, то это нужно сделать обязательно, чтобы удовлетворить свое сексуальное желание, пусть даже оно будет немного извращенным.

Алиса прожила почти на 20 лет больше меня и соответственно умела в постели многое. Кроме того она оказалась не глупой женщиной и после секса мы с ней много разговаривали на совершенно разные темы – от событий политики и спорта до новых моделей автомобилей и стиральных машин. И однажды, когда после секса мы с ней лежали в кровати гостиничного номера, я завел разговор об обратном течении жизни. Я подробно пересказал ей свою теорию. Она меня внимательно выслушала от начала до конца, ни разу не перебив, затем все так же молча, встала с постели, закурила сигарету, села в кресле абсолютно голая и погрузилась в раздумья. Она не проронила ни слова, пока не докурила сигарету до конца, и лишь затушив окурок в пепельнице, она легла ко мне в постель и вынесла свой вердикт.

– Я была бы против обратного хода жизни, как наверное, и все женщины мира. Обратный порядок не выгоден для нас. Попробую объяснить это на своем примере, точнее на примере своей профессии.

Она поднялась с кровати и встала перед зеркалом.

– Сейчас я старая и не слишком опытная проститутка, но через 15-20 лет я наберусь опыта и в совершенстве овладею своим мастерством, а мое тело омолодится, станет более упругим и соблазнительным, – она приподняла свои груди и поочередно показала их в зеркало, затем подошла к зеркалу ближе и осмотрела свое лицо. – С лица у меня исчезнут морщины, в глазах появится блеск, последние седые волосы окрасятся в натуральный цвет… Короче говоря, к 30 годам я стану молодой и опытной проституткой, а молодая и опытная проститутка, всегда лучше, чем старая и не опытная!

Она развернулась ко мне и я увидел, что она довольно улыбается.

– Иными словами, когда я перешагну 30-летний рубеж я перейду в элитную категорию проституток, цена на которых в разы выше, чем на меня сейчас. Поэтому я против обратного порядка жизни. И вообще в обратном порядке получалось бы, что для женщин жизнь это необратимый процесс старения, а 30 лет это возраст, когда стройная талия говорит тебе прощай и уходит вслед за упругими сиськами. И будь уверен, что в той обратной жизни, не только проститутки, но и все женщины мира больше всего на свете хотели бы не стареть. Они мечтали бы жить в нашем мире – жить и молодеть с каждым днем! Нет, я определенно против обратного хода жизни.

– Хотел бы я увидеть тебя через 20 лет! – с сожалением произнес я. – Меня и сейчас возбуждает твое тело, а после 30 я думаю, ты вообще будешь секс-бомба.

Алиса игриво повиляла широкой задницей, улыбнулась мне, затем посмотрела на часы:

– О, мне пора.

Она быстро оделась, встала перед зеркалом и, повернувшись сначала одним боком, потом другим, осмотрела себя с ног до головы. Немного поправила блузку, затем достала из сумочки губную помаду и изящно обвела свои губы в ярко красный цвет. Еще раз осмотрев себя в зеркале, Алиса удовлетворенно кивнула своему отражению и пошла к двери. Я услышал, как она обувает туфли, потом открывает и закрывает дверцу и ящики тумбочки у входной двери.

– Где у них губка для обуви? – недовольно спросила она.

Я встал с кровати и голый пошел к двери.

– Зачем тебе губка для обуви? – спросил я.

– Я всегда должна быть готова к встрече и поэтому должна выглядеть опрятно. Не хотелось бы, чтобы грязные туфли оттолкнули от меня потенциального клиента.

Она наконец-то нашла губку и несколькими ловкими движениями очистила свои лакированные туфли от едва заметных пятнышек грязи. Закрыв губку крышкой, она не бросила ее в ящик, а положила к себе в сумочку.

– Гостиница не обеднеет, а мне она всегда пригодится, – Алиса повернулась ко мне. – Ну, все я пошла, как совпадут желание и возможность, звони. Пока!

– Пока!

Алиса вышла из номера. Оставшись один, я подошел к зеркалу и осмотрел себя с головы до ног – худые руки, худые ноги, круглый живот и обвислая, дряблая задница. Мне не нравилось как я выглядел, но мысль о том что через 20-25 лет я обязательно стану красивее и привлекательнее обнадеживала меня. Получается в нашем порядке жизни тоже есть свои плюсы…

***

– Пфуууу, пфуууу, пфуууу, – Дашенька, сидя у меня на коленях лицом ко мне, старательно надувала щеки и усердно дула мне на волосы. – Деда, а ты боишься урагана?

Я обожал, когда внучка смотрела на меня так с хитринкой, явно замышляя свою очередную безобидную выходку. В такие моменты у нее было очень интересное выражение лица – по-детски наивное и одновременно умудренное жизнью, а в ее взгляде читалась уверенность в том, что все вокруг ее любят и желают ей только добра.

– Если ураган сильный, то да, – ответил я ей.

– Сейчас я наберу побольше воздуха, дуну и ты улетишь на Луну, – внучка засмеялась, а потом широко открыв рот, сделала глубокий вздох.

– Ой, боюсь, боюсь! – подыграл я ей, одновременно снимая ее с колен. – Спасайся, кто может.

Я поставил ее на пол и начал потихоньку убегать от нее. Заливаясь смехом, внучка бросилась за мной, не переставая на ходу надувать щеки и выпускать в мою сторону струи «мощнейшего урагана». Пригнувшись, я бегал по кругу в гостиной, и прятался от импровизированного урагана, то за диваном, то за журнальным столиком, то за плотной шторой. И всякий раз внучка с радостным визгом добиралась до меня и усердно дула мне в лицо. Мне становилось щекотно и я начинал смеяться, отчего внучка заливалась еще более звонким смехом. Мы с ней поиграли еще примерно полчаса, когда бабуля позвала нас обедать. После обеда Дашенька забралась на диван, чтобы как она выразилась «немножко отдохнуть» и моментально уснула. Жена принесла детское одеяльце и укрыла ее, а я убавил до минимума громкость телевизора, чтобы какая-нибудь идиотская реклама не разбудила ее ненароком. Несколько секунд мы с женой постояли у дивана, в умилении глядя на спящую внучку, а потом потихоньку ушли на кухню.

Дашеньке тогда оставалось жить 4 года, и она была нашей истинной отрадой. Она могла поднять нам настроение одной улыбкой или одной забавной фразой, поэтому каждая встреча с ней была для нас в радость.

Маленькие дети – очень открытые и искренние создания. Только дети могут так искренне радоваться обычным мелочам – дернуть кошку за хвост, плюхнуться лицом на подушку или взять у бабули горячий пирожок с повидлом – умудренные жизненным опытом, они своим поведением показывают взрослым, как можно радоваться простым вещам и наслаждаться каждым днем своей жизни!

***

Когда мне остался 61 год до конца жизни, на свет появилась моя мама. Ей предстояло прожить 83 года, из которых первые 17 лет – до появления моего отца – вдовой. Первые полгода она находилась в больнице в тяжелом состоянии. Мы с женой навещали ее каждый день, а сын с невесткой 2-3 раза в неделю. В выходные мы брали с собой Дашеньку, чем очень радовали маму – она все боялась, что не успеет понянчиться с правнучкой.

После выписки из больницы мама настояла на переезде в свою двухкомнатную квартиру, хотя мы предлагали ей пожить у нас. Так нам было бы спокойнее, и мы могли бы заботиться о ней на первых порах. Но получилось скорее наоборот. Как только мама встала на ноги, то сама начала заботиться о всех нас, особенно обо мне: «Ты поел? Что-то ты легко одет? Ты уже доехал? Что-то ты выглядишь уставшим, может тебе отдохнуть?» Так уж устроены мамы, что материнский инстинкт у них включается на полную мощность с первого дня жизни и не отключается до последнего вздоха.

Не забывала мама и о своей роли бабушки и прабабушки. Правнучку она баловала даже сильнее, чем мы с женой, а внука поддерживала и защищала в любой ситуации.

Диме на тот момент оставалось прожить 34 года. То есть он подходил к 30-летнему рубежу, возрасту в котором люди подводят итоги своей взрослой жизни – оценивают свои достижения и успехи, если таковые конечно имеются. Ему похвастаться особо было нечем и я начал предъявлять ему претензии. Еще бы не предъявлять – ведь он начал свою трудовую деятельность на посту заместителя директора по логистике в крупной торговой компании с численностью подчиненного персонала более тридцати человек, а сейчас скатился до старшего менеджера на складе розничного магазина той же самой компании, в подчинении у которого было лишь четыре грузчика, по двое в каждую смену. В итоге ему с женой и дочкой пришлось переехать в съемную квартиру, и пару раз мы уже давали ему деньги на оплату ренты. Иначе говоря, сын не оправдал моих ожиданий – я то наделся, что он продержится на руководящих должностях вплоть до студенческой поры. А ему казалось, все стало безразлично, он уже ни к чему не стремился, ничего не жаждал, и чем ближе он был к 30 годам, тем больше они с Натальей позволяли себе гулять и развлекаться с друзьями – такими же молодыми семейными парами. Естественно меня это раздражало, и я часто читал ему нотации из разряда «Ничего ты так и не добился!», кульминацией которых непременно становилась фраза «Да я в твои годы, знаешь кем буду?!».

Обычно после этой фразы возникала неловкая пауза, и дальше я пытался сочинить реалистичные прогнозы на будущее, которые должны были произвести должное впечатление на сына, но звучали они как правило не слишком убедительно.

На этой почве у нас постоянно возникали ссоры с женой. Она считала, что я излишне требователен к молодым, что «у них своя жизнь и вообще молодость бывает только раз в жизни», а я заявлял, что им еще рано впадать в беззаботную молодость, тем более что у них пока есть ребенок. Жена опять возражала, но я был непреклонен, прежде всего потому, что отдавал себе отчет в том что молодость, а затем и юность – это периоды жизни, когда ответственность за детей постепенно переходит на их родителей, и подсознательно пытался отсрочить начало этих периодов как можно дальше. В нашей жизни все родители хотели, чтобы их дети как можно дольше оставались взрослыми и самостоятельными.

60.

Стоял теплый апрель. Мне исполнилось 60 лет до конца жизни и мы решили бурно отметить мой юбилей. Заказали банкет в кафе «Касабланка», наняли ведущего, накрыли стол на пятьдесят человек, пригласили родственников и друзей. Это торжество заметно отличалось от моего предыдущего 70-летнего юбилея. За прошедшие десять лет на свет появилось множество моих родственников, большинство из которых были примерно моего возраста, поэтому обстановка на банкете была по-настоящему семейная и праздничная.

Мне, как юбиляру, было посвящено множество тостов и поздравительных речей, как шутливых, так и по-философски серьезных. Жена с сыном, невесткой и внучкой на руках вышли к микрофону вместе и зачитали мне душевное поздравление в стихах, завершив его такими простыми, но очень нежными словами:

– Мы все тебя очень любим!

Это было настолько трогательно, что у меня даже в груди защемило и заслезились глаза. Не желая, чтобы кто-то из гостей это заметил, я быстро предложил выпить за мою семью.

В продолжении вечера было сказано еще много теплых слов о том, какой я счастливый человек – живу в окружении детей и внуков, день ото дня молодею и здоровею, а скоро еще и на работу выйду. Последнее событие упоминали чаще остальных, о нем говорили, как о каком-то спасении. Возможно, я бы и согласился с ними, так как последние год-полтора на пенсии просто измучился от безделья и с нетерпением ждал, когда наконец-то смогу выйти на работу и заняться делом. Но две недели назад я сходил в пенсионный фонд и получил свою трудовую книжку, в которой была расписана вся моя будущая трудовая карьера. Помню, с каким трепетом я открывал ее в первый раз, и какой ужас меня охватил, когда я увидел что мне предстоит отработать в одной компании 36 лет! Это был шок!

36 лет в одной компании, господи! Я не мог поверить, что судьба меня так наказала! Во-первых, кто решил, что мне нравится заниматься производством пластиковых окон и дверей? Во-вторых, заниматься одним и тем же делом почти всю жизнь – это же сущий ад. 36 лет я должен буду производить пластиковые окна и двери. Это же бред полнейший, сумасшествие какое-то! Я уверен, что если бы люди жили наоборот, если бы у людей была возможность выбора, то они ни за что бы не согласились всю жизнь проработать на одном месте. Люди бы пробовали себя в разных областях, в разных направлениях, чтобы найти работу, которая им действительно по душе. И тогда в конце жизненного пути, просматривая свою трудовую книжку, им не приходилось бы сожалеть о годах жизни потерянных на нелюбимой или даже ненавистной работе. Но в нашей жизни о таком можно было только мечтать…

На работе меня встречали всем коллективом, все 92 человека собрались на площадке у административно-бытового корпуса под большой вывеской с названием фирмы «Окна и двери» (в обратной жизни она бы наверное называлась «Двери и окна» усмехнулся я про себя). Все уже знали, что мне предстоит отработать в компании целых 36 лет. Многим это казалось чем-то невероятным, а некоторые смотрели на меня с восхищением, отдавая дань моей корпоративной преданности. Был конец мая, ярко светило солнце, на деревьях уже вовсю зеленели листья и голосили птицы, а на земле остались лишь редкие проплешины земли, еще не покрывшиеся свежей зеленой травой. Настроение у всех было приподнятое.

– Уважаемый Валентин Алексеевич, в этот солнечный весенний день от всей души поздравляем Вас с началом долгой и плодотворной трудовой карьеры в нашей компании. Мы все очень ценим Ваш высокий профессионализм и преданность компании, и уверены, что наша совместная работа принесет успех и процветание всем нам! – торжественно заявил в микрофон генеральный директор компании и уже менее пафосно добавил. – Валентин Алексеевич, говорят, что работа это второй дом, и сегодня мы всем нашим дружным коллективом говорим Вам – добро пожаловать домой!