Суд и право на Кавказе в XIX – первой трети ХХ в.

Однако непосредственные военные действия на Кавказе, жалобы отстраненных от участия в управлении местных дворян вызвали к жизни понимание необходимости введения этого института вновь.

В 1816 году по высочайшему повелению был составлен проект нового учреждения наместничества. Суть этого проекта сводилась к следующему. Генерал-губернаторы были поставлены в совершенно независимое от правительства положение. Местные власти были поставлены от генерал-губернатора в полную зависимость, исполняя все поручения, даже если они противоречили законодательству. В дальнейшем, в соответствии с Указом от 8 апреля 1829 г. любой министр российского правительства мог делать распоряжения подведомственным учреждениям только через генерал-губернатора. Без согласования с последним никакие меры правительства в отношении «благоустройства, казенного интереса и общей политики вверенного ему края» не принимались.

В начале 40-х гг. XIX века было принято решение о возрождении института наместничества на Кавказе, которое было учреждено Указом от 19 февраля 1844 г. Кавказским наместником был назначен граф М. С. Воронцов[128 - ПСЗРИ-2. Т. XX. №18679.].

Первоначально в число основных задач, поставленных перед институтом Кавказского наместничества, входило: организация военных действий, управление горскими обществами и подавление их вооруженных выступлений в случае неповиновения российским властям[129 - Некрасов Е. Е. Государственная власть и местное самоуправление в России: Опыт историко-правового исследования. М.1999. С.172].

Условия статуса Кавказского наместничества были разработаны наместником М. С. Воронцовым. Кавказскому наместнику принадлежали права, входящие в компетенцию соответствующих министерств, а правительственные ведомства лишались административного контроля над деятельностью наместника, что давало ему возможность при необходимости апеллировать непосредственно к самому императору[130 - Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. В 2-х тт. Т.1. Тифлис, 1907. С.84].

6 января 1846 года были утверждены «Правила об отношениях Кавказского Наместника», подписанные председателем Кавказского Комитета князем А. И. Чернышевым[131 - Правила об отношениях Кавказского Наместника. СПб, 1846. С.5—11], конкретизировавшие права наместника в отношении гражданских и военных ведомств Кавказа.

В период наместничества М. С. Воронцова произошел ряд территориально-административных преобразований, в основе которых лежал губернский принцип. В соответствии с Указом Правительствующего Сената от 2 мая 1847 г., Кавказская область «для соблюдения единообразия в общем именовании разных частей государства» переименовывалась в Ставропольскую губернию, а ее округа стали уездами[132 - Акты, собранные Кавказской Археографической Комиссией (АКАК). Т. Х. С.361—362]. В городах учреждались губернские правления во главе с председателями, входившими в состав канцелярии Наместника, а также губернские суды. Уезды возглавляли уездные начальники, в руках которых находилась полицейская, хозяйственная и судебная части[133 - Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. С.86].

После окончания Кавказской войны российское правительство приступило к очередной перестройке системы административного управления на Северном Кавказе. Главнокомандующий Кавказской армией князь А. И. Барятинский приказом от 3 мая 1860 года упразднил Кавказскую линию. Согласно «Положению об управлении горцами Кубанской области» 1866 г., прежняя приставская система правления была упразднена, и вместо нее вводились военно-народные правления. Местные жители Кубанской области были распределены по пяти военно-народным округам[134 - АКАК. Т. XII за 1856—1862 гг. Тифлис, 1904. С.191.]. Карачаевские и абазинские аулы вошли в Эльбрусский округ. Черкесы, абазины, ногайцы – в Зеленчукский. Черкесы, ногайцы, армяне – в Урупский округ. Лабинский округ объединил аулы западных черкесов, расположенных по рекам Лабе и Белой. Псекупский округ объединил аулы западных черкесов по среднему течению Кубани и нижнему течению р. Псекупс.

Определенным рубежом в административно-судебном строительстве на Северном Кавказе стала Кавказская война[135 - Мальцев В. Н. Влияние Кавказской войны на административно-судебные реформы на Северном Кавказе II половины XIX века // Кавказская война: уроки и современность. Краснодар, 1995. С.264.], которая оказала огромное влияние на содержание, характер и направленность реформ. Один из исследователей Кавказа, В. О. Бобровников, подчеркивал, что именно после окончания Кавказской войны, наиболее остро встал вопрос об организации нового управления на землях горских народов и что первыми значение происшедшей перемены осознали военные, что видно по официальной переписке того времени[136 - Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай. Право. Насилие. М., 2002. С.142.]. В рапорте российскому военному министру Д. А. Милютину от 27 августа 1860 г. наместник А. И. Барятинский писал: «Итак, мюридизму нанесен последний удар. Судьба… Кавказа решена окончательно. Полувековая война окончена… Я сделал распоряжение о немедленном устройстве во всех новопокоренных обществах нашего управления»[137 - АКАК. Т. XII. Тифлис, 1904. С.1178—1179.]. Таким образом, после разгрома имамата Шамиля и с окончанием Кавказской войны горцы оказались включены в российское правовое пространство.

Для управления кавказскими горцами в 1860-е гг. была разработана система специальных административно-судебных институтов, получивших название военно-народного управления. Как и любые государственные установления, военно-народное управление опиралось на свою идеологию, выработанную в ходе знакомства российского общества с горцами. Когда Кавказская война была еще в самом разгаре, в 40-е годы XIX в., высшие российские власти пытались как можно точнее уяснить себе характер местного права и общества у новых мусульманских подданных Империи на Кавказе. Они консультировались у лучших специалистов по мусульманскому праву у лучших специалистов в тогдашней России, профессора Казанского университета А. К. Казембека и российского чиновника Н. Е. Торнау, долго управляющего мусульманами Азербайджана, а также у востоковеда Н. В. Ханыкова. В ответ на запросы кавказского военного начальства Н. Е. Торнау дважды, в 1843 и 1848 гг., писал подробные аналитические записки о законах и обычаях мусульман Закавказья. В Наместничество А. И. Барятинского в начале 1860-х годов, он совместно с Казембеком, представил в распоряжение властей проект «Об устройстве судебного быта мусульман», где изложил свои взгляды на проводившуюся тогда судебно-административную реформу»[138 - Цит. по: Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа. С.147—148.].

Главным советом, данным историками, правоведами и этнографами правительству было сохранить сельскую общину-джамагат, поддержать адат, или «народное право» и создать в регионе условия, благоприятные для его постепенного перерождения в государственное право и возникновения у горцев гражданского сознания[139 - Кондрашева А. С. К проблеме соотношения обычно-правовых норм и официального законодательства на примере правового развития Кавказа (вторая половина XIX в.) // Обычное право и правовой плюрализм в изменяющихся обществах Материалы XI Международного Конгресса «Обычное право и правовой плюрализм в изменяющихся обществах». М., 1999. С.208.]. Эти идеи нашли понимание и поддержку у целого ряда влиятельных российских военных первой половины XIX века. Среди них наиболее последовательно проводил политику использования местного обычного права в российских реформах Наместник А. И. Барятинский, который попытался ограничить влияние шариата на Северном Кавказе и последовательно поддерживал адат. Именно А. И. Барятинский убедил правительство сохранить в местах расселения кавказских горцев «народное право» (адат) и самоуправляющуюся общину под контролем властей, иначе говоря, создать военно-народное управление[140 - Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа. С.149.].

Сущность этой судебно-административной реформы хорошо охарактеризовал последний Кавказский Наместник (1905—1915) генерал-адъютант И. И. Воронцов-Дашков, который писал: «Система военно-народного управления, созданная на Кавказе в период борьбы русских войск в местными горцами, основана на сосредоточении административной власти в руках отдельных офицеров, под высшим руководством главнокомандующего Кавказской армией, и на представлении населению во внутренних делах ведаться по своим адатам»[141 - Всеподданнейшая записка генерал-адъютанта графа Воронцова-Дашкова // Родина. 2000. №1.].

Таким образом, одним из этапов административного реформирования Северного Кавказа стало введение системы так называемого военно-народного управления. Следует сразу отметить, что, несмотря на наименование «военно-народное управление», управление по своей сути было чисто военным. Функции управления возлагались на русских офицеров, участие гражданских лиц было чисто номинальным. В историографии такое наименование принято, хотя и не отражает специфику управления народами Северного Кавказа в рассматриваемый период. Нормативными актами, регулирующими деятельность кавказской администрации в этом направлении, стали: «Особая инструкция для управления горцами», составленная кн. А. И. Барятинским еще в конце 1850-х гг., а также принятая 1 апреля 1858 г. «Положение о Кавказской армии», которая включала в себя инструкцию «По управлению народами, не вошедшими в состав гражданского управления»[142 - Отчет наместника Кавказского и главнокомандующего Кавказской Армией. 1857—1859 гг. Б.м., 1861; Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказским краем. Тифлис, 1907. С.168—169.].

26 мая 1862 года было утверждено «Положение об управлении Терской областью», по которому она делилась на три военных отдела: Западный, Средний и Восточный, а также семь округов: Владикавказский, Кизлярский, Грозненский, Введенский, Нальчикский, Аргунский, Хасав-Юртовский и Георгиевский.

Во второй половине 60-х г. XIX в. наблюдается очередной виток административных преобразований в системе военно-народного управления. Этот процесс был вызван как окончанием Кавказской войны, так и усилившимися тенденциями к переселению в Турцию достаточно крупной части горских народов. Были разработаны новые «Положения об управлении Терской и Кубанской областями» (1865—1866 гг.), согласно которым на этих территориях вводилось военно-народное управление под контролем российской военной власти, но при расширении определенных прав местного населения.

К 1870 г. военно-народное управление Кавказского края выглядело следующим образом[143 - РГИА. Ф.1268. Оп.11. Д.138. Л.36—37.]:

Структура управленческого аппарата была следующей: окружные начальники, их помощники, заведующий канцелярией и другие чины окружных управлений назначались местным начальством и по его представлению утверждались начальником области. Помощник начальника области по управлению горцами, осуществляющий надзор над окружными начальниками и управлениями, назначался главнокомандующим армией, по представлению начальника области, а утверждался в должности высочайшим приказом. Он состоял в непосредственном подчинении начальника области, принимал отчеты от служащих военно-народным управлением чинов, наблюдал за их действиями, принимал и разбирал жалобы на решения окружных судов, входил с представлениями к начальнику области о возникающих проблемах, принимал меры к поддержанию спокойствия. На него же возлагалась обязанность следить за своевременным поступлением податей и всех установленных денежных сборов, а также за правильным расходованием всех сумм, находящихся в ведении и распоряжении военно-народных управлений[144 - РГВИА. Ф.38. Оп.30/286. Д.879. Л.109—113.]. Как видно, достаточно обширная компетенция и огромная власть было сосредоточена практически в одних руках – помощника начальника области.

В его подчинении находились начальники округов, непосредственно исполнявшие полицейские и административные функции. Так, в рапорте исполняющего должность начальника Эльбрусского округа помощнику начальника Кубанской области по управлению горцами от 29 июля 1857 г. фактически были показаны категории дел, с которыми приходилось сталкиваться начальникам округов: невыполнение зависимых крестьян своих обязанностей по отношению к своим владельцам; пресечение распространения ложных слухов об отмене крепостного права; неповиновение начальству[145 - ГАКК. Ф.774. Оп.2. Д.359. Л.1—3.]. После отмены крепостного права в России и подготовки крестьянской реформы на Северном Кавказе должностные лица округов рапортовали о случаях жестокого обращения владельцев с крепостными крестьянами, ходатайствовали о рассмотрении этой категории дел в окружных словесных судах[146 - ГАКК. Ф.774. Оп.1. Д.239.].

На содержание военно-народных управлений правительством выделялись достаточно большие суммы. Так, в приказе военного министра Милютина о военно-народном управлении в Кубанской области от 21 января 1866 г., было указано, что ежегодная смета расходов на их содержание составляла 54859 руб. 15 коп. Однако часть расходов должно было взять на себя жители округов – 7805 руб. 80 коп. А с 1867 г. ими должна была быть покрыта половина всех издержек[147 - РГВИА. Ф.38. Оп.30/286. Д.12. Л.107.].

Система военно-народного управления на территориях Терской и Кубанской областей функционировала вплоть до 1 января 1871 г., когда в соответствии с новым постановлением Правительства от 30 декабря 1869 г., на этих территориях было введено «гражданское устройство»[148 - Сборник сведений о Терской области. Вып.1. Владикавказ, 1878. С.99.]. В результате около 400 тыс. горцев были подчинены общим с русским населением гражданским административным учреждениям. Главная причина, послужившая процессу слияния «всех смежно живущих элементов населения Терской и Кубанской областей под ведение одной, общей для всех, гражданской администрации» заключалось, по мнению правительства, в быстрых темпах роста тесных хозяйственных контактов между горским и русским населением[149 - Кондрашева А. С. Система военно-народного управления как форма политического компромисса российской администрации и северокавказских горцев // Вестник СевКавГТУ. 2004. №1 (6). С.73.].

В 1868 г. все горское население слилось в аульные общества – было введено аульное общинное устройство. Аульным обществам было предоставлено право избрание из своей среды аульных старшин и депутатов в состав постоянного народного суда[150 - О правах высших горских сословий в Кубанской и Терской областях. С.101.]. Их функции и компетенция были зафиксированы в специальном «Положении о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской и Кубанской областей».

Итак, с 1 января 1871 года военно-народные управления были ликвидированы. «Положение» от 30 декабря 1869 года[151 - Сборник сведений о Терской области. Вып.1. Владикавказ, 1878. С.99.] вводило у горских народов гражданское управление, что означало вхождение горцев наравне с русским населением в состав уездов, на которые были разбиты Терская и Кубанская области.

Так, в Баталпашинский уезд вошли карачаевцы и абазины бывшего Эльбрусского округа. В Майкопский уезд вошли черкесы, абазины и ногайцы Зеленчукского и Урупского округов. В Екатеринодарский уезд вошли западные черкесы (адыгейцы) Лабинского и Псекупского округов. В эти же уезды вошликазачьи станицы, расположенные по соседству с аулами. Кроме того, в Кубанской области было два уезда исключительно с казачьим и русским населением – Ейский и Темрюкский[152 - Очерки истории народов Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1967. С.431.]