Я – мать ваша!

Взгляд папы влажно поблескивал, помятость исчезла с лица, сменившись одутловатостью, руки более не тряслись. Отец успел хорошо поддать, но еще не напился.

– Что так долго возились? – пробурчал он недовольно.

– Тяжело вручную собирать, – оправдалась Лара.

– И всего полмешка?! Вот ленивые.

Лара покосилась в землю: стыдно папу родного обманывать, в бауле и половины не будет. Голос отца потеплел:

– Ладно, не сдам вас матери.

В разговор вклинился Степаныч:

– Слушай, Витька, айда ко мне! Неприлично как-то при детях…

Вдвоем мужчины встали и, пошатываясь, направились к калитке.

– Батька, можно нам бутеры? – не выдержал ожидания Тимофей.

– Поделите только поровну, – разрешил добродушно отец.

Тима схватил тарелку, троица забежала в дом. Лара осталась на улице.

– Ириска, ты приберись тут слегка. Стаканчики помой, чтоб мать не видела, а то унюхает – всем ведь влетит. В гневе она страшна: совсем не разбирает, кому тумаки раздавать. И это, – папа замялся, – мамке меня не сдавай. Хорошо? Я тебе доверяю.

Лара кивнула. Отец повернулся и вышел в калитку.

14.30 Могила исправит

Лара забежала домой и взяла с тарелки последнюю половинку бутерброда: черный хлеб, огурец и сверху кругляш колбасы. Внимательно осмотрела – братья поделили честно. Лара откусывала добычу мизерными кусочками и долго пережевывала смакуя. Вкусно! Солено, остро и сочно одновременно. Она почти забыла прелесть копченой колбасы.

Перекус закончился – Лара вернулась в реальность. У нее же грязные руки и ноги! Глисты заведутся. Ох, мать увидит… Им надо срочно отмыться. И дом следует тщательно осмотреть: все ли вещи на местах, не утащил ли чего папка.

Вымывшись под уличным водопроводом, четверка с пристрастием проверила все комнаты. К счастью, ничего не пропало.

До прихода мамы оставалось немного времени, Сеня предложил поиграть в настольную игру «Зоопарк». Расселись кружком на палас в детской, положили в центр картонку с нарисованными животными, лесенками, капканами и ловушками, поверх которых протянулась цепочка с цифрами от нуля до ста. Правила у игры простые: кинул кубик, сходил на выпавшее число; кто добрался до финиша, пройдя все препятствия, тот и выиграл.

Неспешно продвигались фишки, пацаны то и дело бегали до окна, пристально вглядывались наружу и грустно возвращались обратно. Дом семьи Лары значился номером три. Первый же размещался на перекрестке лицевой стороной к Центральному шоссе. Строение было старое, маленькое и низкое. Вокруг него хорошо просматривалась округа.

Маму заприметили издали, забегали и запрыгали. Кинули игру незаконченной и, волнуясь, выстроились у входа. Ближе всех встали мальчишки, далее – Кася, третьим рядом ожидала Лара.

Вот слышны шаги по крыльцу, шум на веранде, распахивается дверь. Мать заходит с двумя полными сумками, прислоняет их к стене на полу и раскрывает руки. Братья бросаются в объятия, мама их обнимает.

– Кася, иди сюда! – приветливо зовет она и тискает радостную Косулю.

Лара ждет. Мать вернулась в замечательном настроении, может, пригласит обняться и Лару. Так хотелось прижаться, почувствовать тепло.

Мама взглянула – сердце Лары забилось сильнее, щеки вспыхнули жаром. Сейчас!

– Что стоишь, прохлаждаешься? Смотрит она и лыбится. Нет бы матери помочь, эгоистка! Иди, товары разбирай.

Никогда мать ее не похвалит, никогда не обнимет. Других детей любит, а ее – нет. Лара судорожно вздохнула, схватила сумки и убежала в пустую кухню, чтоб никто ее не увидел. Удалось не заплакать.

Родительница армейским строевым шагом прошлась по квартире и заглянула к Ларе. Остальные дети проследовали за ней.

– Где крокодил? – зло спросила мать.

Лара открыла рот ответить: «Не знаю», – но Кася успела по-детски наивно выпалить:

– С дядей ушел.

Эх, Косуля! Поставить под угрозу благополучие дома одной неудачно вылетевшей фразой. Растешь ты быстро, но многому еще предстоит научиться. Что от настроения матери зависит жизнь их семьи. Что если мама спокойна – не будет гневно кричать, не будет ругать бесконечно отца, не будет обвинять и главное, бить не будет. А теперь всем обеспечена напряженная атмосфера и полная непредсказуемость. Страдает мама – страдает семья.

– С каким дядей?! – Мать в упор смотрела на Лару.

В голове Лары быстро мелькали мысли. Что еще заприметила сестренка? Бутерброды кушала – тарелку с закуской видела. А пустую бутылку? Наверное, нет. Зато соседи из дома напротив всяко наблюдали отцовские многочасовые посиделки, выдадут его в любом случае. Иногда кажется, они в бинокль целыми днями высматривают, настолько подробный их отчет.

– Степаныч приходил, – со вздохом ответила Лара.

Мамины руки уперлись в бока, звездочки в глазах налились металлом – стрельбы искрами не избежать.

– Рассказывай! – ледяным голосом приказала мать.

Лара пыталась увильнуть от ответа, когда выпалил Сеня:

– Папка нас заставил траву рвать руками.

Мама расширенными зрачками посмотрела на Лару и раздраженно процедила сквозь зубы:

– До последнего вздоха будешь папашу своего пропитого защищать?

Родители умело расставили ловушку для Лары, и она угодила туда. Папа, зная, что его раскроют, тем не менее попросил Лару его не сдавать. Мама требует быть верной только ей. Что бы Лара ни рассказала – кого-нибудь да предаст. Убежать бы отсюда…

Мать страшная в гневе, придется рискнуть доверием отца.

– Мы уходили за травой, когда приплелся Степаныч. Батя дал нам картофельный мешок и отправил в лес нарвать «гусиных лапок».

– Вот скотина!

– Мы и пошли, – завершила доклад Лара.

– А когда пришли? – выпытывала мать.

– В два часа дня.

– Дебилка! Что увидели, говорю, когда вернулись? – гневно крикнула в нетерпении родительница и топнула ногой.

Набрав воздуха, Лара выдала скороговоркой: