Позывной «Хоттабыч»#8. Исчадие Кромки

И к моей несказанной радости, гребаный Нитсшест откликнулся. Прямо-таки «хвостиком завилял», разве что в нос не лизнул, по причине нехватки Энергии. Ну, вот и здорово! Вот и подружились! Теперь охранная Магическая «зверушка» Ведьмы стала абсолютно ручной и не будет поднимать шум по поводу моего присутствия. Так или иначе, а задницу я себе уже частично прикрыл!

И если мне удастся уничтожить проклятую Тварь, то я все здесь нахрен сожгу! Дотла, до уголька, а пепел развею! Ведь все, что создано Стригой, создано на крови, муках и страданиях обычных людей. Эта гребаная сука ничуть не лучше эсэсовских Некромагов, а то и на голову их превосходит в Темных Искусствах. Поэтому все, что создано подобными деятелями, нужно уничтожать на корню! Выпалывать так тщательно, чтобы ни один росточек никогда больше не проклюнулся! И для этого я готов жизнь положить!

Бросив прощальный взгляд на ставший дружелюбным Нитшест, я довольно кивнул и осторожно двинулся дальше. Почерневшие от времени бревна избушки приближались, а я уже прикидывал: откуда же мне начать свое проникновение в заброшенное логово Стриги? Осторожно добежав до избушки, я толкнул дверь. Она оказалась заперта изнутри, так же, как и окна сруба, затворенные толстыми ставнями. Не подкоп же мне копать? Нет, это точно бредовая идея.

Оставался один более-менее приемлемый вариант: пробираясь к хижине, я заметил, что крыша крытая рассохшейся гонтой – клиновидными деревянными дощечками, когда-то плотно пригнанными одна к другой – местами провалилась. Вновь отрастив на руках страшенные когти, я, вгоняя их в податливое дерево, словно кошка забрался на крышу. Эх, была бы у меня Сила, я бы попросту вызвал Стригу на честный поединок, а не изображал бы из себя ипону-папу-гребаного-нинзя. Но Резерв у меня пуст, никаких Накопителей тоже не имелось.

А вот как с этим дела у старухи, мне не известно. Лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть. Так и людям не поможешь, и свою дурную голову сгубишь. Поэтому я аккуратно забрался на подрагивающие под моим весом подгнившие стропила, и уже совсем было собирался «занырнуть» в темное чрево дырявой крыши, как мой взгляд за что-то зацепился на самой границе периферического зрения. Магического Зрения, которое я до сих пор не отключил.

Я остановился, пытаясь сообразить, что же такое привлекло мое внимание. И поняв это, я едва не выматерился в полный голос. И то, что я видел, мне абсолютно не нравилось! Надо, наверное, объяснить некоторые аспекты смертельной для любых живых организмов (и не только людей) вредоносной деятельности Лесных Ведьм.

Эти мерзопакостные Твари сами ни в коей мере не являются живыми существами. Но и полностью мертвыми, как тех же поднятых Магами из могил Некротов, которым, чтобы «возродиться» для «потусторонней жизни» нужно перед этим обязательно умереть, их тоже нельзя считать. Я прослушал, что на этот счет мне говорил Кощей, и абсолютно не помнил каким образом Лесные Ведьмы достигают своего псевдоживого состояния, но то, что они перед этим не отдают концы – неоспоримый факт.

И вот для поддержания этой своей псевдожизни им нужны жертвы. Живые Существа. Которых они пожирают… Тоже живьем… Предварительно зачаровав и проведя над телом бедолаги некий обряд. Именно таким образом они поддерживают свое существование. И именно такие жертвы я видел на первой поляне в лесу, возле которой меня и подловил Первуша.

Но существовал и другой «подвид» жертв, именно для этого Ведьмы выборочно уводили с собой некоторых женщин и молодых девушек. Кощей считал, что они все были потенциально Одаренными, но, по какой-либо причине, не успевшими Пробудиться и пройти Инициацию. Вот их ждала совсем незавидная участь – этих бедняжек после специальной (тоже весьма болезненной) подготовки «слегка» поджаривали на Колдовском Огне, для причинения жертве невыносимых страданий.

Его бессмертие, изучивший в свое время немало Ведьмовских Гримуаров[2], считал, что причинение жертвам физического вреда, мучений и страданий, улучшает качество и выход необходимой Лесным Ведьмам Некроэнергии, а также куда легче происходит её трансформация в «удобоваримую» для усвоения дьявольскими Тварями форму.

Однако, даже с затяжным умерщвлением и поеданием жертвы, демонический Ритуал обычно не заканчивался: у каждой «уважающей» себя гребаной суки имелось свое личное кладбище, куда она зарывала бренные останки своих жертв, превратив их в некое подобие Цепных Ду?хов хама Атойгаха, которыми можно было воспользоваться в критический момент.

Этакий «засадный полк» на случай внезапного нападения врагов. И чем Ведьма старше и сильнее – тем импровизированное кладбище у такой Твари обширнее. Ведь на изготовление подобных Ду?хов идут лишь самые потенциально сильные Одаренные, (да еще и только женщины), которые встречаются не так уж и часто.

Из того же источника мне было известно, что у Лесных Чернокнижниц, возрастом в пару-тройку столетий, и которых Кощей считал «моложавыми бабками», личные погосты насчитывали не более десятка могилок. Особых проблем они доставить бы мне не могли, хоть и повозиться пришлось бы.

С Колдуньями, счет могильных холмиков на личном кладбище которых переваливал за пять десятков, нужно было держать ухо востро, но справиться с ними мне было бы по плечу. И лишь встретив Лесную Ведьму, на заднем дворе которой покоились останки не менее, чем пятисот замученных и съеденных жертв, мне стоило бы основательно задуматься: а вытяну ли? И все это, естественно, при наличии заполненного Силой Резерва. А я на данный момент абсолютно пуст!

Отчего же, спросите вы, Кощей так подробно посвятил меня в нюансы существования этих кровожадных Тварей? Все дело в том, что его ненаглядная подруга, подхватившая неведомую ранее для Асуров болезнь в виде Кромешного Проклятия, превратилась в некое подобие Лесной Ведьмы. Она стала, ни много, ни мало, а целой Бабой Ягой, о которой даже до нашего времени дошли страшные сказки и жуткие легенды. Вот и изучал Ведьм мой бессмертный приятель, надеясь найти лекарство от Проклятия. Но даже на сегодняшний день его тысячелетние изыскания ничего не принесли.

А я же, восседая на проваленном коньковом брусе лесной хижины, наблюдал в Магическом Зрении интенсивное свечение на обширнейшей территории. Могилки замученных жертв Стриги, давно уже не выделяющиеся даже оплывшими холмиками на поверхности земли, «расцветали» изумрудными сполохами энергией. И количество жертв этой кровожадной Твари совершенно не поддавалось счету! Невидимый обычным зрением погост растянулся по всему лесу с «тыльной» стороны хижины насколько хватало глаз!

Если гребаная бестия встретит меня во всеоружии, боюсь, что справиться с ней мне не хватит силы… А на одной физухе, даже в Кромешном Обличии, далеко не уедешь. Правда, есть призрачный шанс, что я успею её распотрошить раньше, чем она придет в себя после сытного обеда. Они всегда впадают в спячку после такого злодейства – им нужно переварить массу Некроэнергии, а это не так-то просто.

Маленький, призрачный, но шанс, угробить этого Монстра во плоти и не сдохнуть самому, все-таки есть, ёпта! Хотя, я-то уже мертв, причем неоднократно! Чего мне терять? Так что будем еще посмотреть, кто чью шкуру натянет в итоге на звонкий барабан! Но на данный момент – прочь всякие сомнения! Может, еще все обойдется, и гребаная дьявольская сука дрыхнет без задних ног.

Я перебросил ногу в дыру и буквально просочился в темный, пыльный и захламленный всевозможной гадостью чердак. Здесь, на первый взгляд, все было так, как и должно быть на чердаке лесной хижины с провалившимся потолком – местами росла сорная трава, воняло грызунами и сухим птичьим дерьмом.

Если не принимать во внимание, что этой избушке навскидку несколько сотен лет – тогда да, все так, как и должно быть. Однако, под центральной коньковой балкой до сей поры висели практические нетронутыми целые вязанки и веники чародейных трав. Слегка кружил голову сушеный цвет белены, топорщился острыми сухими и колючими шарами чертополох, а вот в самом темном углу чердака, где уцелела практически вся гонта, я рассмотрел небольшую вязанку-косичку, очень похожую на рисунок из одной древней книжки, что демонстрировал мне как-то все тот же приснопамятный Кощей.

«Неужто легендарная Разрыв-трава? – мелькнула в голове шальная мысль, и я, не удержавшись, выдернул из косички несколько невесомых травинок, засунув их в обернутое вокруг бедер тряпьё. – Будет время – проверю».

Я несколько раз глубоко вздохнул, наполняя кровь кислородом и переходя в некое подобие боевого режима, но не перекидываясь в свою Кромешную Ипостась, зависнув где-то на грани между двумя состояниями. Однако, все мои чувства обострились до максимально возможных величин. Теперь я даже слышал, как как шуршит в своей норке на крыше маленькая мышь, как бьется попавшая в липкую паучью сеть беспечная муха и много всего остального…

Но никакого присутствия в избушке гребаной злобной суки не ощущалось вообще. Можете мне поверить, я, как обладающий способностью управлять мертвяками, знаю, как «благоухает» настоящая Смерть, и это, отнюдь, не запах банального разложения. Если дьявольской твари тут нет, и она отлучилась по каким-то своим делам, мне несказанно повезло! Можно приготовить ей неожиданную и горячую встречу! Но для начала её отсутствие нужно было проверить, спустившись сквозь чернеющий квадрат люка непосредственно в «жилую» часть заброшенной хибары…

[1] Нитсшест – у германских племен шест для проклятия врагов. Название происходит от понятия нитс. Нитс – у древнегерманских племён термин, обозначающий потерю чести или статус злодея. Нитсшест представляет собой длинный деревянный шест с головой недавно зарезанной лошади на конце, иногда с накинутой шкурой лошади на шест. Голова животного была обращена в сторону цели. Само проклятие могло быть вырезано рунами на шесте.

[2] Гримуа?р, или гримория – средневековая книга, в которой, как считалось, описываются магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов) или содержащая какие-либо колдовские заклинания.

Глава 4

Лестницу, ведущую в темную избу и связанную пеньковой веревкой из ошкуренных жердей, я проигнорировал. Пусть она и выглядела еще довольно-таки сносно, но не хватало мне сверзиться вниз, раскатав её «по бревнышку». Ведь даже если не прогнили опорные тетивы и ступеньки, и их не сожрали изнутри жуки древоточцы, вполне возможно, что пенька давно утратила свои прочностные свойства.

Недолго раздумывая, я спустился в люк и повис на руках, одновременно нащупывая ногами пол хижины. Потолок оказался не таким уж и высоким – я ощутил под носком моей ноги твердую и ровную поверхность. Разжав пальцы, я мягко приземлился на едва скрипнувшие половицы, легко выдержавшие мой вес. Хотя, я был вполне готов к тому, что они могут провалиться в какой-нибудь глубокий подпол в любой момент.

Однако, полы в избушке были сделаны на совесть – из добротных половинок древесных колод. Подозреваю, что и дерево для них было выбрано не простое, а самое стойкое и крепкое, не поддающееся быстрому гниению. Ведь, если Лесная Ведьма бралась устраивать свой быт, то делала это качественно – её век, при самом удачном раскладе, может длиться очень и очень долго. А заниматься банальным ремонтом, пускай даже и каждые сотню-другую лет, ей совсем не с руки.

Очутившись в избушке, я замер неподвижной соляной статуей, анализируя окружающую меня обстановку всеми обостренными чувствами. Здесь царила практически полная темнота, лишь из чердачного проема попадало внутрь немного солнечного света, да тоненькая светлая полоска, в которой плясали невесомые пылинки, проникала сквозь затворенные ставни. Но свет мне был практически не нужен, Магическое Зрение позволяло мне ориентироваться в окружающем пространстве. А ведь имеется еще и обоняние, осязание, кожная и мышечная чувствительность… Я был готов ко всему – чай, не первый раз замужем!

Хижина изнутри оказалась намного просторнее, чем выглядела снаружи. Для жилищ Лесных Ведьм, как говаривал мой бессмертный дружок, это обычное явление. Эти Твари умели так хитро «расширять» внутреннее пространство, что оставалось только диву даваться. Четвертое измерение – вот тебе и темные невежды! Но факт оставался фактом – замеры избушки, просвещая, говаривал мне Кощей, изнутри весьма заметно превышали такие же, произведенные снаружи! В отдельных случаях разница была очень существенной.

Внутренний «интерьер» жилища Ведьмы был прост и незатейлив: большая, чуть не в полхаты печь, оборудованная лежанкой и огромной топкой, в которую легко помещался довольно крупный бедолага, которому очень сильно не повезло в жизни. И его дальнейшей судьбе я абсолютно не завидовал, ибо ему предстояли непереносимые муки.

Большую часть оставшегося пространства занимал грубый массивный стол и лавки, вырубленные, как и полы из потемневших от времени половинок дубовых плах. В углу огромный сундук, расцветающий в Магическом плане Колдовскими Рунами, проклепанный медными поеденными патиной полосами, на которых Печатей и Формул, как блох на бездомной собаке. А медь – так не переносят на дух эти поганые суки честного холодного железа. В моей голове тут всплыл грубый и низкий голос Кощея, читающий мне очередную «лекцию».

Разговор шел о том, что во все времена человек полагал, что металлические вещи способны дать ему защиту от Колдовства и злых Духов. Наши предки считали, что Ведьмы и прочая Нечисть бессильны против железа и потому его опасаются. Для защиты собственного жилища от проклятой Волшбы люди клали под ковры и диванные подушки кованые ножницы, чтобы не допустить в жилище Ведьм, вешали над входной дверью подкову, чтобы отпугнуть незваное зло и приманить удачу, забивали в колыбели младенцев железные гвозди.

Даже в моем родном мире, так сказать, научно-технического прогресса, многие и по сей день были уверены, что стальные и чугунные предметы, случайно найденные на дороге, могут принести счастье и защитить от дьявольских происков. Сталь и железо клали под порог дома и кровати рожениц, заворачивали в пеленки и прятали в колыбели детей, которых собирались крестить. И так происходило по всему миру, а не только на бескрайних российских просторах.

В холодных, овеянных ветрами северных странах верили, что три стальных острых осколка, воткнутые в землю, освобождают ее от влияния Ведьм. Во Франции, чтобы избежать влияния дурного глаза от проходящего мимо человека, держали в руке какую-нибудь железную вещь. Да и у нас на Руси существовал обычай хоронить самоубийц на перекрестках дорог, а, чтобы их Духи не тревожили людей, в их тела забивали острый железный штырь.

Так что, по сути, из всех доступных металлов Ведьмы обязательно выберут либо медь, либо золото. Серебро им вообще начисто противопоказано – этот благородный металл обладает защитными свойствами от всех злых сверхъестественных Сил. К примеру, пули, отлитые из серебра, могут убить Оборотня, Вампира, Ведьму и другую Нечисть. Этот металл дает защиту от Сглаза и Колдовства. И даже медь может разрушать злую Магию. К примеру, звон медных колокольчиков отпугивает Призраков и разрушает часть Демонических Чар. Этот эффект используется практически во всех восточных монастырях и храмах.

А вот золото – это действительно самый Колдовской металл, только очень дорогой и весьма редкий. Его блеск манит и притягивает к себе Злых Духов. Он радует их до такой степени, что они зачастую забывают обо всем на свете, в том числе и о своем намерении причинить какое-нибудь Зло.

Я в тот момент со смехом процитировал известные всем строки из сказки Пушкина: «там царь Кощей над златом чахнет». Чем несказанно повеселил своего Бессмертного приятеля. Однако, отсмеявшись, Кощей подтвердил пагубное действие большого количества золота на свой рассудок. Было время, когда он столетиями не выходил из собственной сокровищницы, буквально позабыв обо всем на свете. Он также предупредил и меня самого опасаться «золотых ловушек», поскольку, обретя Проклятие Кромки, я тоже стал еще той Тварью, над которой властна «золотая лихорадка».

Пока «визуальное» исследование брошенного жилища всеми доступными мне средствами не закончено, я не собирался выходить из боевого режима. Но все мои обостренные чувства молчали, как и не отзывалась наработанная годами «чуйка» на опасность. Складывалось такое ощущение, что эта ведьмина хибара действительно пуста. Где же шатается эта чертова Стрига?

Однако, я не расслаблялся, пытаясь найти возможный «схрон» Ведьмы. Предположения насчет нахождения обожравшейся свежего мяса гребаной суки в подполе – не оправдались. Обнаружить вход в гипотетическое подземелье, где Лесная Ведьма могла организовать потайную лежку, как это происходило в большинстве подобных случаев, мне не удалось, хоть я и проверил каждую половицу в этом проклятом жилище.

Огромный зев печи, не закрытый заслонкой, тоже оказался пустым, хотя бывали прецеденты, когда Ведьмы спали после обильной трапезы именно в её обширной топке, после погашения Колдовского Огня. Ведь сама печь, напитанная многочисленными эманациями страданий, ужаса и смерти, обеспечивала проклятым созданиям комфортный и продолжительный сон, как у младенца в уютной колыбельке. Сундук я тоже обследовал, но он был заперт на огромный висячий замок, покрытый, как оковывающие сундук полосы, наплывами зеленой патины. Основательно подергав запирающее устройство, я убедился, что без хорошего лома, сковырнуть его не удастся.

По всему выходило, что эта хижина действительно осталась без своей сморщенной безобразной хозяйки. По какой причине она её покинула, меня абсолютно не волновало. Однако, будучи настоящим профессионалом своего дела, я обследовал избушку Ведьмы еще раз, с настоящим маниакальным рвением. Но и повторная проверка не принесла никаких «положительных» результатов. Я облегченно выдохнул, выныривая из «боевого режима».

На плечи тяжелым и неподъемным грузом неожиданно резко навалилась усталость. Мышцы болезненно заныли – все-таки я еще немощный старикашка, хоть и успевший немного омолодится. Я присел на лавку и слегка расслабил подрагивающие от напряжения конечности. Руки тоже ходили ходуном, не отставая от ослабших ног. Но небольшой отдых и усиленная регенерация принесли свои плоды: вскоре дрожащие руки перестали треморить, успокоился и нервный тик, терзающий забитые непосильной нагрузкой мышцы. Я вновь почувствовал прилив сил и способность без проблем распоряжаться собственным телом. Можно было двигать на выход.

Но я неожиданно вспомнил о стебельках Разрыв-травы, которые прихватил на чердаке. Был один относительно быстрый способ проверить её работоспособность. О её, прямо-таки чудодейственных возможностях, было написано едва ли не в каждом Ведовском Травнике и практически в каждом Ведьмовском Гримуаре, которые демонстрировал мне в своей лаборатории Кощей.

Никакой Проклятой Силой эта редкая травка (более редким считался, наверное, пресловутый Папоротников Цвет) не обладала. Однако приписываемые ей свойства поражали воображение и считались в солидных научных кругах Советского Сюза не иначе, как выдумкой – полетом фантазии неудержимого на выдумки «народного творчества». До сей поры никакого практического подтверждения заданным возможностям сказочного сорняка найдено не было.

Но на самом деле могла эта неприметная травка делать поистине фантастические вещи: разверзать землю в месте, где зарыты сокровища; с её помощью можно было обращать железо в золото, и она могла дать человеку вечное счастье, а также исполнить любое, даже самое заветное желание. Насчет исполнения желаний Кощей, конечно, посмеялся. А вот «вечное счастье», как он заявил, вполне реальный эффект – настойка из Разрыв-травы, при соблюдении определенного обряда, могла даровать погружение в яркие грезы, подобные наркотическому экстазу и неотличимые от реальности.

Сейчас же меня больше интересовал тот нюанс, описанный в большинстве Магических Травников, что с помощью этого растения открываются любые замки и запоры. К тому же, у меня был вариант, где эту способность можно было проверить – запертый медный замок на сундуке Ведьмы.

Конечно, перед попыткой применения данного средства, я испытывал изрядную долю сомнений, как-никак, а я все-таки образованный современный человек, пусть и немного устаревший, с развивающимся старческим маразмом и прочими возрастными отклонениями. Но с другой стороны, я столько необычного повидал за последнее время, что хватит на сотню прожженных скептиков.

Так или иначе, но я знал, что главной способностью этого редкого природного Артефакта являлось «пересиливание» кованых металлов – любых производных хладного железа. Попав на эту траву, коса обязательно переламывалась. Помещенная под наковальню – она не давала кузнецам сковывать железо. А если хоть на один её стебелек наступал конь, у него выпадали гвозди из подков. Поэтому в многочисленных советах по её поиску для добывания Разрыв-травы на луг, где предположительно она могла произрастать, требовалось вывести коня в железных путах, которые рассыпались бы при соприкосновении с ней.