Горгона. Богини тоже ошибаются

Жизнь моя закрутилась еще быстрей. Казалось время бежит очень быстро, я не успевала насытится материнством. Хотелось растянуть это время на бесконечность. Той, которая уже отчаялась иметь детей эти дни, часы, минуты, кажутся мгновением. Дети росли неразлучниками, и, если Арина терпеливо транслировала недовольство на всю Гондальфу, когда брата не было рядом, маленький эльфеныш виарн, рычал как заправский зверенок. Его силы были блокированы мной так как были опасны для таких малюток, поэтому ему оставалось только рычать и царапаться. Лишь когда дети были рядом с друг другом наступало спокойствие и тишина. Тир назвал внука Альдаэром, что переводится с древнеэльфийского, как вершитель судеб. Спорить с отцом не стала раз позволила ему самому называть будем соответствовать имени.

Гауэррские эльфы прислали делегацию, чтобы вручить регалии хранителя, но я отложила вручение до его пятилетия прекрасно понимая, что случится в первую инициацию сил, ведь маленькое деревце зуллора, все также находился в моем хранилище и в момент рождения сына их воедино связала магия эльфов. Поэтому виарнскую силу пришлось спешно перекрывать, чтобы дать Алю немного подрасти.

В целом, можно сказать, что эти четыре года были самыми счастливыми для меня. Я полностью погрузилась в воспитание малышей. Вспоминала все что знала по земной жизни о детях, придумывала игрушки, мастерила из камня детскую площадку. Как–то так получилось, что площадка понравилась многим малышам из ближнего круга, поэтому мои дети росли в окружении не только стражи, нянек и деда, но еще и с целой ордой мелких мальчишек, к которым за несколько лет добавились горгонки. Арина естественно была командиром и вдохновителем всех забав и после трехлетия превратилась в настоящую разбойницу. Аль удивлял спокойствием и рассудительностью, но пока это не касалось сестры, за нее он разбивал носы и кусался как заправский собакен. Маленькие горести и такие яркие и красочные радости, вот что приносят с собой дети.

За эти годы родилось много девочек, наши задумки по ежегодному отбору избранных дал отличный результат и теперь, это перешло в традицию. А мы с Ариной с готовностью отдаем кровь в амризитовых пещерах, ведь с каждым годом будет требоваться все больше камней силы. Счастливые четыре года прошли очень быстро, а потом случилась беда…

Глава 8

С утра, я как всегда проснулась не одна, рядом сопели Ари с Алем, оба держались за меня ручками и переплелись между собой как два змееныша, не понять, где чья рука и нога. Саккараш мелкой добавляли хаоса, что интересно, они не делали различия кого защищать, и бывало обидчикам доставалось от серебряных и за Аля. Каждый вечер я укладывала спать детей в их кроватки и просыпалась по утру с ними в обнимку. Утренние обнимашки и щекоташки и мы шумной толпой моемся и завтракаем.

Слуг было мало, все–таки воспитание не барское. Меня напрягали чужие люди, которые ходят по моему жилью. Может быть именно это помогло спасти детей ведь мало кто заходил на мою половину. Этим же утром мне сначала показалось, что вокруг необычно тихо. И когда до меня дошло, что я не слышу Гондальфу… как описать это чувство, когда вдруг осознаешь, что не видишь и не слышишь.

Очень часто я отключала каналы, чтобы ночью нормально отдохнуть, включаясь по утрам, чтобы поприветствовать бабушку и Гондальфу, но в это утро я не чего не почувствовала. Все было так как раньше, когда я еще не побывала на своей родине. Тут же активировала Нехту, проверила защиту своего крыла, но нечего не почувствовала. В тот момент мне даже не приходило в голову, что могло произойти в самой защищенной стране мира с теми, кто в принципе является гарантом существования этой страны. Я укрепила защиту добавляя виарнские заклинания и строго запретила детям выходить наружу. Дети прониклись моим настороженным видом и согласились. Потом с восхищением рассматривали мою броню из облегченного амризита с сияющими камнями силы.

Дворец был пустынным и тихим, что само по себе странно, учитывая сколько тут жителей. Сначала я решила зайти к бабушке и застала там полный хаос и разгром, но по следам было понятно, что разнесли тут не горгоны, а мужчины. В спальне я нашла двух мертвых бабушкиных мужей. Они были уже холодные, умерли еще ночью. Сканирование стен и пола ничего не дало словно стучусь в закрытую дверь. После родов моя защита, что закрывала от сканирования осыпалась и теперь все, кто посмотрит на меня магическим взглядом видели во мне Дитя Алорна. Все силы природы пересекались в один радужный комок. Я могла оперировать любым потоком силы или несколькими сразу, все проблема заключалась в инициации. Еще несколько потоков было неяркими потухшими линиями, которые мне еще придется оживить: это вода, воздух.

Сейчас же мой родовой дар не работал, сняла перчатку с руки где находилась печать светлой богини. Болеть она почти перестала, а вот на опасность реагировал чуть заметной вибрацией. Нехта усиленно прокачивал броню заряжая камни, поэтому я чувствовала силу, пробегавшую по телу, но без слияния с Гондальфой… я чувствовала себя почти голой, как же привыкаешь к хорошему. В голове куча мыслей и не одной дельной. Когда вышла в общие покои показался стражник, в котором я узнала Бранса. Он шел каким–то рваным шагом, тяжело дышал, а его глаза были огромными от ужаса.

– Бранс, – я вскрикнула и бросилась к нему через огромную залу, но за несколько метров приостановилась, замечая не понятное состояние моего стража.

– Региера, – заикаясь проговорил Бранс и склонил голову в приветствии, – Вас ждет Региера Агата, в тронном зале.

– Что случилось? – С тревогой спросила я.

– Региера вам все объяснит, у нас беда, – при спокойном голосе горгона он выглядел как будто пробежал марафон. Я обошла его по кругу и побежала в тронный зал. Бранс не отставал. Бабушка сидела на своем троне. Одетая в церемониальное платье с высоким воротом, без кровинки на лице. Сакараш спокойно лежали за спиной. Рядом кучка родственников, на которых я даже не обратила внимания. Как–то не задались родственные отношения, все они считали, что я подкидыш, который отнял у них власть.

Бабушка смотрела на меня, не мигая и в ее глазах стояла обреченность.

– Что случилось? – Кинулась я к ней, схватила за холодную руку. – Гондальфа не отвечает мне, тебя я тоже не чувствую.

Рядом послышалось шипение, я сначала даже не разобрала что это слова, такая ненависть была в этих звуках.

– А она тебе ничего не ответить отребье. – Сказала, выходя из–за трона моя кузина. После того, как она набросилась на меня при встрече я почти ее не видела, вела она себя тише воды ниже травы, а тут…

Боковым зрением я заметила какое–то шевеление и резко отскочила назад, делая высокое сальто и приземляясь позади Бранса, который стоял смирно лишь лицо показало его напряжение.

– Что с бабушкой? – Крикнула я, осматривая все также неподвижно сидевшую Региеру.

– А бабушки почти нет, – ехидно ответила горгона и ее глаза заволокло темнотой.

– Нет! – Качнула я головой. – Что ты наделала?

– Я вернула себе свое, – высокомерно рявкнула тварь и тут я увидела, что из–за ее спины свисает толстый похожий на огромную пуповину жгут, который выходил из затылка бабушки. По этому жгуту толчками шла кровь. Меня замутило. Агата повисла безвольной куклой на этом жгуте, и я в ужасе посмотрела на других родственников, которые надменно посматривали на меня. Тут был и сын бабушки по совместительству отец кузины и третий муж, несколько родственников по материнской линии кузины, хотя самой горгоны я не увидела, но это не значит, что она не с ними за одно.

– Вы рехнулись, – спросила я с дрожью в голосе, – хотите превратится в монстров.

– С чего бы это, – выскочка взмахнула рукой, и я еле успела отпрыгнуть от появившегося из пола каменного хлыста, дворец содрогнулся.

– Я теперь повелеваю Гондальфой, – сказала кузина имя которой я даже сейчас и не вспомню. – Кровь бабули мне очень помогла, теперь, все как должно быть и знаешь, тебя я использую потом, а потом твою дочурку. Ведь во мне будет кровь старшей в роду.

Она опять стала заклинать, бабушка упала со жгута на пол как сломанная кукла, мерзкий отросток тут же сморщился и развеялся пылью, а кузина, захохотав, как злой гений принялась гонять меня по залу, пытаясь поймать.

Мне казалось, что все это снится, страшный сон, который развеется с утренними лучами светила. Но проходили секунды, а я все также скачу по залу изворачиваясь от сил Гондальфы.

Внутри разрастается ярость, но я сдерживаюсь понимая, что это снесет дворец и полстраны, а рядом дети. Перед глазами сожжённая деревня и сотни погибших, которые попали под ярость огня. Я так погрузилась в борьбу с кузиной и с самой собой, что пропустила появление еще одного существа. Из портального зала вышел Дим. Когда я его увидела, то на минуту замешкалась. Именно в это время тяжелый каменный кулак рухнул мне на голову, крошась мелкой крошкой, но свою задачу он выполнил, я была оглушена. Сквозь двоившееся сознание я вижу, как Дим надевает на меня ожерелье Майры и ненавистные колодки, слышу, как ему что–то кричит кузина, а потом темнота.

Глава 9

Очнулась резко, попыталась вскочить, но поняла, что связана по рукам и ногам. Небольшая комната без окон, стены покрыты ярким гобеленами. Большая кровать с балдахином на которой я собственно лежу. Полумрак и люстра на потолке с тусклыми магическими огнями.

–Твою мать, – хрипло сказала я, поднимая голову к потолку, – еще ведь рано, у меня еще год остался. Еще один долбанный год! – Уже закричала я надеюсь богини все еще наблюдают за мной.

– Если что ни будь, –погрозила я, – случиться с детьми, фигу вам, а не скипетр, сами воскрешайте своего братца дауна, – прошептала под конец, даже в мыслях запрещая себе думать о плохом.

– А ты все также поминаешь бедную фигу, – раздался рядом мужской голос. Тень в углу зашевелилась и с кресла, которое я сразу не увидела встал Дим. За эти годы он изменился, можно сказать заматерел, а может все дело в рваном шраме, который пересекал левую щеку, или дело в глазах, которые смотрели жестко и зло.

– Ну здравствуй любовь моя. – Сказал этот незнакомый мне сейчас темный.

– Где мои дети? – Не обращая внимания на горящий взгляд спросила я.

– Наши дети ты хотела сказать, – хмыкнул он, – с ними все в порядке.

Я тихо выдохнула, все–таки каким бы Дим не был темным душа у него есть. А в том, что он не видел своих детей виновата я.

– Это все ты устроил, – тихо спросила я, – моля богов чтобы он ответил нет.

–Да, – услышала я ответ, – мне пришлось.

Сердце в груди больно екнуло, покрываясь холодным льдом. На глаза набежали слезы. Он убил мою бабушку, пленил меня.

– Зачем? – Спросила я. – Ты и так бы получил детей, когда уйду, надо было потерпеть всего один год, ты же помнишь.

– Ты думаешь я сделал это чтобы добраться до детей, – зло усмехнулся тот чьи губы раньше дарили поцелуи.

– А разве нет? – сдерживая слезы спросила я.

Он долго пристально смотрел мне в глаза, которые постепенно теряли колючесть и темноту.

– Значит папаша тебе не сказал. – Тихо сказал он, но я услышала.

– Что с отцом? – С тревогой спросила я, потерять еще одного родного было уже слишком даже для Дитя Алорна.

– Засел в своем лесу, зализывает раны, старый лис. Я освобожу тебя, – тут же сменил он тему, – но мне нужна твоя клятва и последний твой год свободы.

– В чем заключается клятва? И если ты знаешь, что случилось с Гондальфой, я хочу знать…– на секунду у меня прервался голос, – хочу знать, что происходит.

Мне тяжело давалось спокойствие, я не чувствовала свою магию, ощущая себя беспомощной и слабой. Ожерелье Майры и колодки все также связывали меня. Убивало это бессилие, тем более после того, как я столько времени жила в спокойствие и неге. Расслабилась.