Стигмат

Погружаясь в воспоминания, Стигмат тут же отгонял их от себя, как комаров, пищащих над ухом. Он нёсся по плоским крышам, надеясь, что они никогда не вернутся. Но эти кровопийцы постоянно возвращались и сосали из него силы жить. Некоторые моменты прошлого манили его, как мотылька, и он летел на эту горячую лампочку. Другие обжигали, стоило лишь долететь. С опалёнными крыльями он падал в бездну отчаяния, которую сам для себя открыл, а потом лежал на дне, в темноте и одиночестве. Без света. Без надежды. Без любви.

Из глубин мрачных мыслей парня вырвал неожиданный столб огня, пролетевший мимо него. Пламя жарким потоком опалило рукав толстовки и врезалось в каменную трубу. На белом теле дома остался чёрный красивый ожог в виде цветка. Стигмат затормозил и в недоумении развернулся. К нему, точно также перепрыгивая с крыши на крышу, бежал какой-то псих. Весь в чёрном, на голове капюшон. Не успел Стигмат сообразить, как из ладони преследователя вырвался ещё один столб пламени и полетел прямо в него.

Если бы реакция была чуть медленнее, он бы уже поджарился, как та труба. Но парень успел отпрыгнуть в сторону, упасть и перекатиться за другую трубу. Преследователь зловеще рассмеялся. Так смеются только психи, ну, или антагонисты из каких-нибудь ужастиков. Его трескучий, как поленья в костре, смех разрушил мирную тишину городских крыш. Казалось, даже ветер ослабил хватку и замер.

Тяжело дыша, Стигмат прятался за трубой, припав к холодному белому камню. Он ясно понимал, что обычный человек не способен извергать пламя из ладоней. А значит, Москва была права. За ним пришли.

– Сам выйдешь или тебе помочь? – раздался насмешливый трескучий голос где-то рядом.

Как быть? Бежать – он пошлёт вдогонку огненный столб, прятаться – найдёт по запаху, биться – силёнок не хватит, да и зачем, если это сам дух стихии. В любом случае, проигрыш будет за человеком. И Стигмат решился на отчаянный шаг. Помирать, так с музыкой!

Он врубил на всю громкость песню «Крылья», встал и вышел к преследователю. Посреди крыши стоял, поигрывая в руке огненным шаром, невысокий тощий паренёк с язвительной ухмылкой. Он уже снял капюшон, поэтому Стигмат сумел его рассмотреть: короткие огненно-рыжие волосы с красным хохолком, и большой рот с двумя рядами заострённых зубов, который больше походил на акулью пасть. Одет примерно также, как синеволосый – косуха с шипами на плечах, рваные джинсы и берцы на толстой подошве. Чем-то он напомнил Стигмату его друзей-панков.

Как только жертва покинула укрытие, рыжеволосый оторвался от созерцания шара в своей руке и устремил пронзающий взгляд на неё. Глаза парня отливали алым. В них будто горел негасимый огонь. Парень сжал кулак, и пламя в его руке тут же исчезло. Ветер разнёс по округе лишь крохотные жёлтые искры.

– После 11? – удивлённо спросил он.

– А? – Стигмат не понял, к чему такой вопрос и замер, сжимая в руке телефон.

– Песня группы «После 11»? – уточнил дух, явно теряя терпение. Огонь в его глазах разгорался.

– А-а-а, да, – парень неуверенно прибавил звук. Вдруг это последняя песня, которую он услышит?

Рыжеволосый хищно осклабился, в его ладонях зажглось уже два огненных шара.

– У тебя хороший вкус, Стигмат, – сказал он, приближаясь к жертве. – Я их тоже иногда слушаю.

– Ты знаешь моё имя? – удивился парень, но чуть позже понял, что удивляться тут нечему. Это духи. Раз уж Москва его знает, то и они должны. – Ты пришёл убить меня?

– Была б моя воля – убил бы. С особой жестокостью, – он противно облизнулся, всё ещё щеря острые зубы в улыбке, отчего у Стигмата по спине пробежалась толпа мурашек. – Но это не моя задача. Мне нужно только привести тебя к нему.

– Ты о Губителе?

– В точку.

– А ты…кто ты такой? – парень немного расслабился, зная, что этот тип его точно не убьёт. По крайней мере, пока он его не разозлит или не случится что-то из ряда вон.

Рыжий с наглой ухмылкой подошёл к нему и заглянул в глаза. Смотрел долго и пристально, а из динамиков всё ещё лилась старенькая песня из альбома «Детям до 16».

– Догадайся, – рыжий запрокинул голову, трескуче рассмеялся и снова взглянул на парня. Уже без улыбки. – Догадаешься – пойдёшь со мной, нет – убью на месте, а Губителю скажу, что ты оступился и упал с крыши, пока я за тобой бежал.

От его слов ветер, что только недавно ласкал кожу Стигмата тёплыми потоками, резко заледенел. Или это ему вдруг стало холодно? Парень сглотнул и нажал на паузу. Музыка прекратилась.

– Ты…, он не боялся, что ошибётся, ведь ему было всё равно, от чьей руки погибнуть. Однако что-то внутри не позволяло умереть прямо сейчас. – Ты – дух огня.

Рыжий снова рассмеялся. Треск его голоса в это мгновение будто вернул ветру тепло. Стигмат ощутил, как по коже разливается приятный жар.

– А ты неплох, Созидатель, – парень подошёл ещё ближе, осклабился, кончики его волос заполыхали. – Моё имя Жар. И я сильнейший из духов стихий. А теперь…, – он замолчал и с торжествующим оскалом впился пожаром глаз в жертву, – повышаем ставки. Назови остальных духов стихий, и останешься жив. Пока.

– Это какая-то игра? – недоумевал Стигмат. – Ты обещал не трогать, если угадаю кто ты такой.

– Никогда не верь огню. Он может казаться тихим и спокойным, покачиваясь на кончике свечи, а уже в следующую минуту спалит к чертям весь твой дом! А-ха-ха-ха-ха, – и снова жуткий смех разрезал тёплый летний воздух.

«Этот псих не отпустит, даже если угадаю», – с тревогой подумал парень, и принялся искать способы от него сбежать. Побег – единственный, хоть и крайне опасный метод. Но проблема в том, что, похоже, Жар неплохой паркурщик. Он в два счёта догнал Стигмата, не слишком-то напрягаясь.

Тогда парень решил осмотреться. Поблизости не было ничего полезного, кроме труб. Жар терял терпение. В его ладонях снова сформировались огненные шары. Он умело ими жонглировал и усмехался, краем глаза посматривая на свою жертву.

– Ну и? Ответишь или мне тебя прямо сейчас прикончить?

– Дай мне минуту.

Судорожно соображая, куда бежать, Стигмат шарил глазами по крышам. И тут вдалеке, через два дома, появилась слабая надежда. Приоткрытая дверь, которая вела к лестнице. Чтобы отвлечь духа, парень заговорил:

– Если ты – дух огня, следовательно, остальные духи тоже являют собой части природы. В китайской философии, например, стихий, насколько я помню, пять: огонь, дерево, вода, земля и металл. Но вас четверо. Получается, вы должны быть первородными элементами. А их как раз четыре: земля, вода, огонь и воздух. Но это не точно…

Жар с садистским удовольствием наблюдал за размышлениями Стигмата, но огненные шары в его руках только увеличивались. Парень посчитал, что сейчас лучшее время для того, чтобы сбежать. Если он помедлит ещё хотя бы минуту – дух его не пощадит, несмотря на правильность ответа.

– Ещё кое-что забыл, – Стигмат продолжил свои рассуждения вслух и потихоньку начал пятится назад, к краю крыши. Жар, вроде бы, этого не заметил. – Есть другая точка зрения на основные элементы. Кто-то думает, что их пять, но они другие: вода, земля, огонь, воздух и эфир, то есть дух. Но вы сами духи, поэтому эта теория не имеет смысла.

– Умный такой, раз в институте учишься? – съязвил Жар и метнул один из шаров в Стигмата. Тот успел вовремя увернуться, но ему опалило второй рукав. Столб огня разбился о кирпичный борт крыши.

– Я больше там не учусь! – выпалил парень, размахивая рукой, чтобы потушить тлеющий рукав. – Вы за мной охотитесь, должны знать.

– Смотри, пацан, не доводи меня. Огонь тоже умеет кусаться, – Жар ощерился и клацнул острыми зубами.

Момент настал. Стигмат сунул телефон в карман, случайно нажав при этом на кнопку воспроизведения, развернулся и помчался к краю. В один длинный прыжок он перелетел на другую крышу, зацепился за бортик, подтянулся и рванул дальше. Вслед ему летели проклятия и огненные шары, но за шумом ветра и песней группы «Сплин» он не разобрал и четверти слов.

Заветная дверь манила протяжным скрипом. До неё оставалось всего около ста метров, когда проклятия позади стали громче. Динамики орали, ветер свистел, Стигмат летел к цели. Темнота подъезда приближалась, а с ней и возможность выжить. Дедушка будет волноваться, если внук не придёт домой. Он останется совсем один. В пустой квартире, где когда-то было шумно и весело. Наедине с фотографией семьи, на которой внук не улыбается. Ну уж нет! Стигмат твёрдо решил выжить, чтобы вернуться к деду и улыбнуться ему ещё раз.

Мотивация дала выход адреналину, который годами копился в сломанном духом парне. За два прыжка он оказался у двери и прыгнул в чёрную пасть подъезда. Этажом ниже горел свет. И он, как мотылёк, полетел на него, но уже не для того, чтобы сгореть. Лампочки на этажах стали путеводной звездой в кромешной тьме его страхов и сомнений.

Стигмат с лёгкостью перемахивал через перила и бежал вниз, слыша, как наверху его костерит дух, который почти не отстаёт. На весь подъезд играет какая-то песня, кто-то с верхних этажей хлопает дверьми, проверяя, кто тут хулиганит. Парень надеялся, что Жар испугается людей и уйдёт, но тихая ругань всё ещё слышалась у него за спиной.

На втором этаже перед носом Стигмата открылась дверь и вырос плечистый мужчина в махровом халате и тапочках. Парень замер, а мужчина сурово взглянул на него из-под кустистых бровей.

– Только со смены! Поспать не дают! – он схватил парня за руку и хорошенько встряхнул. – Какого хрена по подъезду бегаешь? Ещё и с музыкой?

Когда мужчина отпустил руку, Стигмат тут же нажал на «стоп». Рок-волна перестала сотрясать стены и без того чахлого дома.

– Оформить административку тебе, что ли? Штраф заплатишь и гуляй, – мужчина бегло осмотрел помятого парня. – Весёлая ночка?

– Утро, – честно ответил Стигмат. – Вы из полиции?

– Верно. Покой мне только снится…Ты ведь не из нашего района, да? Я тут всех знаю.

Вместо того, чтобы адекватно ответить, Стигмат затараторил, тыча пальцем вверх:

– За мной сейчас парень бежит, остановите его, пожалуйста! Он собирается меня убить.