Чаромунти. Путь к бессмертию

Мамы

– Галочка, я приехала! Купила мяса на рынке. Цены, я тебе скажу, с ума сдуревшие. Торгаши эти, цену-то говорят, и еще так нагло улыбаются, как будто осчастливили меня. А хлеб? То ли мука с позолотой нынче, то ли что? Он каждый день все дороже и дороже, – Елизавета Юрьевна открывала калитку и пока шла до дома, громко рассказывала все, что с ней произошло за последние два часа.

– Жили бы мы тут круглый год, можно было бы корову завести, ну или козу, – она встала возле крыльца и с улыбкой оглядела весь участок. – А я не поняла. Ты че там, закопалась совсем в своих грядках? Дорвалась коза до капусты. Как ты жила-то до сих пор без участка-то? А, Галочка?

– Ну, что ты раскричалась-то? – Галина Владимировна стояла в дверях теплицы, держа в руках ножницы.

– А что? Я разбудила твои помидоры?

– Соседей, Лиза, точно. Их от твоего темперамента спасает только то, что они не очень хорошо слышат. Ты же, как ураган, – Галина Владимировна подошла к подруге. Она знала, что пока та все не расскажет, не замолчит. Хотя, Елизавета Юрьевна в принципе не любила долго молчать, а потому и не молчала. Только в разговоре с сыном она сдерживалась, и каких это ей стоило усилий, знала только она сама.

Как же хорошо на природе летним днем. Дом на даче был большим, в два этажа и верандой, выходившей в сад. Когда Галине Владимировне предложили этот вариант, она, и ее подруга, Елизавета Юрьевна, сразу согласились купить этот райский уголок. Дача находилась недалеко от реки, рядом стоял лес, и было тихо и хорошо. Им повезло с соседями, они были практически невидимыми и неслышимыми. При знакомстве с ними оказалось, что вокруг жили очень пожилые пары.

Галина Владимировна и Елизавета Юрьевна были соседками по лестничной площадке. Их мужья работали в одном геологическом институте, от которого они получили квартиры. Познакомились они лет сорок назад, и стали друг другу больше, чем подруги. Они были совершенно разные, и все вокруг удивлялись, как они могут друг друга так долго терпеть. А секрет был простой: они и не терпели вовсе, привнося в жизнь каждого что-то особенное, они дополняли друг друга. После того, как их мужья погибли, они были вместе и всегда поддерживали и помогали растить сыновей.

Галина Владимировна, мама Сергея Никитина, была женщина строгих правил. Раньше она работала учителем русского языка и литературы, а выйдя на пенсию, не знала, куда применить свои умения. По состоянию здоровья врачи ей рекомендовали свежий воздух и активный образ жизни. Именно тогда Елизавета Юрьевна предложила ей купить дом за городом и жить там в теплое время года. Галина Владимировна поначалу это предложение раскритиковала, но под неотступным натиском харизматичной и не унывающей подруги, согласилась. Кто же выдержит такое? Галина Владимировна любила заниматься цветами, выращивала на подоконнике орхидеи, называя их идейными цветами. Они ее вдохновляли. А когда они переехали на дачу, как оказалось, Галина Владимировна попала в свою стихию, днями занимаясь пересадками, удобрениями, обработкой своих любимых растений. Теперь трудно было представить ее строгой учительницей.

У Елизаветы Юрьевны было много талантов. Особенно славилась она своими кулинарными способностями. Она могла приготовить блюдо так, что определить, из чего оно было приготовлено, не мог никто. О том, как это вкусно и слов не подобрать. Готовила она, всегда громко рассказывая или напевая песню. Она могла бы стать отменным шеф-поваром, если бы не ее характер. Елизавета Юрьевна всегда и всем говорила правду прямо в лицо, и слов особенных подбирать не трудилась. При всем при этом, она была добрейшая женщина, всегда могла поддержать и не только словами.

Говорят, расскажешь, кто твой друг и тебе скажут кто ты. Но в жизни бывают исключения. Несмотря на большую разницу в характерах, две подруги оставались такими, как есть, на протяжении стольких лет. Возможно, именно это помогало им дружить долгие годы. Сейчас их объединяло еще и то, что сыновья, которым исполнилось по тридцать два года, никак не хотели жениться. Тут в спорах каждая из матерей отстаивала свою точку зрения до конца. Галина Владимировна считала, что сын вправе решать сам, когда и на ком жениться. Елизавета Юрьевна напротив, не раз убеждала подругу, что сыновьям надо помогать в этом нелегком, полном обмана и коварства, пути.

– Галочка, я ему про семью, а он про свои камни. Ну, что тут поделаешь? Как истукан глухой. И я ведь стараюсь это делать деликатно.

– Ой, Лиза, деликатность и ты – две позиции явно противоположные. Ты ему об этом каждый день твердишь, вот мальчик и не выдерживает. От того и сбегает в тайгу, чтобы не слышать о твоем семейном счастье, – Галина Владимировна говорила тихим и ласковым голосом.

– Нет, ну что плохого-то в семье? Сережка-то тоже тянет. Чего они этой женитьбы боятся, как огня? Мы с тобой их так напугали, или девки такие страшные пошли?

– Да не боятся они. Просто не хотят торопиться. Давай поедим, а? Я ужасно проголодалась. Из твоей сумки так вкусно пахнет!

– Это можно. Я с собой привезла котлеток, – Елизавета Юрьевна преобразилась. Кормить она любила, – Ой, что я тебе хотела сказать-то? Совсем заболтала меня.

– Я заболтала тебя?! Ну, ты даешь, Лиза! Ты меня с кем-то перепутала, – смеясь, проговорила Галина Владимировна, усаживаясь за стол в предвкушении вкусного обеда.

– Мишка мне сообщил, что идет в поход через неделю. И хочет с собой взять, думаешь кого? Твоего Сереженьку! Хоть увидитесь, а то совсем не приезжает, все по Парижам своим прохлаждается, оболтус.

– Лиза, ты чего? Мальчик влюбился. Это понимать надо, – улыбаясь, смотрела Галина Владимировна на подругу.

Галина Владимировна скучала по сыну, но никогда не показывала вида. Она понимала, что ему в Петербурге гораздо лучше. Она радовалась его успехам, спрашивала про Мари, когда Сергей звонил. Галина Владимировна представляла эту девушку какой-то особенной, именно такую мог полюбить ее сын. Она не знала, как у них все сложится, и будут ли они вместе, но она искренне желала сыну счастья. И тоже мечтала о внуках, о том, что ее будут называть бабушкой. А еще Галина Владимировна знала точно, что давить на сына совсем нельзя. У него тогда начиналась обратная реакция, и он делает все наоборот.

После обеда обе женщины занялись своими делами. Галина Владимировна вернулась в теплицу к помидорам. Обрабатывая землю и ухаживая за растениями, она успокаивалась и чувствовала себя счастливой. А Елизавета Юрьевна принялась готовить ужин, мысленно разрабатывая новый план, как женить своего любимого Мишеньку. Процесс шел увлекательно, Елизавета Юрьевна то соглашалась с пришедшей на ум идеей, весело кивая, то опровергала неподходящую мысль, отмахиваясь от нее рукой. При этом она выкрикивала что-то неопределенное. Со стороны это было похоже на пантомиму сумасшедшей женщины, спорившей с самой собой.

Сергей прилетает в Париж

Ранним утром Сергей приехал в аэропорт. Рейс на Париж задерживали по погодным условиям. Над Петербургом нависали черные облака, и небо разделилось на две, разные по цвету, половины. А где-то дальше, шел грозовой фронт, и надо было просто переждать. Сергей нервничал, он хотел быстрее оказаться рядом с Мари, они не виделись целых сорок семь дней и даже несколько часов. Разговоры по телефону были, но ему после них становилось не по себе. Желание обнять и прижаться к Мари только усиливалось, и Сергей долго не мог заставить себя не думать об этом. После них он ходил раздраженный, и это видели все его сослуживцы. Александра понимала своего шефа, и старалась отвлечь решением рабочих моментов. И это ненадолго ей удавалось.

Сергей закрыл глаза, сидя в кресле зала ожидания. Он слышал голос диктора, который говорил о задержке рейсов, пока не провалился в глубокий сон, в котором увидел Мари. Она стояла неподалеку от него, улыбалась и жестом призывала его к себе. Они находились в лесу, это Сергей увидел, когда немного рассеялся туман. Затем он увидел Михаила, который подходит к Мари и встает рядом с ней, берет ее за руку. Теперь они оба зовут Сергея. Сергей открывает глаза и видит вокруг себя тот же зал ожидания, спящих рядом людей. Он не сразу понимает, что видел сон, видение было настолько реалистичным.

«Странно. Я опять вижу Мари и Мишку вместе», – задумался Сергей, и диктор объявляет о посадке на рейс Санкт-Петербург – Париж.

Мари после прогулки пришла домой. В голове настойчиво крепла одна мысль о том, что она хочет полететь в Россию, где, возможно, найдет ответы на все свои вопросы. Из гостиной лилась музыка Моцарта, наполняя дом праздничным настроением. Клавдия стояла перед сервированным столом, пританцовывая в такт музыки. Мишеля не было, вероятнее всего он опять был отправлен в магазин.

– Мари! Мы забыли купить круассаны с вишневым джемом. Сергею они так понравились в прошлый раз. Прогулка тебе пошла на пользу, у тебя даже взгляд изменился.

– Бабушка, я решила. Я полечу в Россию, и буду искать камень, – Мари обнимала Клавдию, радостно сообщая эту новость.

– Опять в Россию? И зачем тебе этот камень? Мари, это может быть опасно. Ты опять заставляешь волноваться свою стареющую бабушку? – Клавдия настороженно смотрела на Мари.

– Ну, почему же, стареющую? Ты у меня молодеешь на глазах. И ведь ты же сама сказала, что мне нужны эмоции, приключения. Говорила? Говорила. И потом, твой дед и мой прапрадед завещал нам это, и мы не может просто так про все забыть.

– Я надеюсь, что ты еще передумаешь. Хотя, по лицу видно, что ты все для себя решила. Какая же ты у меня красавица, только очень упрямая. А как же Сергей? Он будет с тобой?

– Именно это я и хочу ему предложить сегодня. Мы так давно не были с ним вдвоем. Я его так люблю, бабушка.

Клавдия обняла Мари и тяжело вздохнула. Опять эта Россия, и ей надо бы смириться, но у нее никак не получалось. И хотя прошло много лет после трагических событий в ее детстве, они оставили заметный след в душе Клавдии. И как не хотелось бы ей оградить себя от воспоминаний, происходящие сейчас события приближали Россию в ее теперешнюю жизнь. Грустные мысли были прерваны звонком в дверь. Мари, поцеловав Клавдию, побежала открывать двери. А Клавдия, смахнув навернувшуюся слезинку у глаза, стала снимать с себя передник. Мари, открыла двери и крепко обняла Сергея. У него были заняты руки, но Мари не обращала на это внимание и продолжала обнимать его. Клавдия подошла к ним и смотрела, как дети радуются встрече. Она вспомнила себя и Мишеля, как они обнимались на мосту. В те моменты их ничего больше не интересовала, только то, что они вместе и так близко друг к другу.

– Я тебе так ждала! У меня к тебе есть интересное предложение, но это потом, – загадочно произнесла Мари, глядя Сергею в глаза.

– У меня к тебе тоже. Здравствуйте, Клавдия, – радостно произнес Сергей.

– Я рада вас видеть, Сережа. Проходите, будем обедать. Надо только дождаться Мишеля, – Клавдия действительно радовалась приезду Сергея, но после разговора с Мари, ей стало грустно, ведь впереди предстояла разлука.

Когда пришел Мишель, они сели обедать. Мари рассказывала про свои новые знакомства в издательстве, и то, что она сегодня решила взять отпуск. Говоря это, она подмигнула Сергею, и поцеловала его в щеку.

– А что нового у вас, Сережа? Мари рассказывала, что ваша фирма нашла признание, или, как это лучше сказать, стала известной в Петербурге, – Клавдия хотела задать другой вопрос, но решила подождать с выяснениями.

– В агентстве все идет нормально. Моими кадрами занимаются два талантливых сотрудника. Есть еще моменты, которые требуют внимания, но у меня хорошая команда, и я вполне могу им доверять, – Сергей надкусил вишневый круассан и зажмурился от удовольствия, – М-м-м, такое можно поесть только у вас в Париже. Я в Петербурге перепробовал их везде, но они не такие замечательные.

После обеда Сергей и Мари пошли гулять. Сергей рассказал про предложение Михаила. Он долго описывал все красоты и достопримечательности сибирской природы. Говорил о том, что они смогут побыть вместе и лучше узнать друга в необычных обстоятельствах. Рассказывал про Михаила, насколько тот хорошо знает тайгу и мог бы поведать им интересные истории. В общем, пока Сергей все это говорил, Мари таяла от удовольствия и предвкушения того, что именно это она и хотела предложить Сергею. Она радовалась тому, что это происходило столь синхронно, и убеждалась в том, что приняла правильное решение. Когда Сергей замолчал, надеясь, что был убедителен, Мари обняла его и прошептала на ушко:

– Я с тобой согласна на все, – сказав это, она прижалась к его губам, и они на время забыли обо всем. Насладившись поцелуями, они пошли дальше. Им было так хорошо вместе, что они улыбались всем прохожим, встречая их ответные улыбки. Мари остановилась на мосту и посмотрела на воду.

– Сережа, я сегодня поняла, что мне очень хочется. Помнишь про дневник моего прадедушки? А про камень? Мне необходимо его разыскать. Ты мне поможешь?

Сергей взял Мари за руки и тихо произнес:

– Я всегда и во всем тебе помогу, ты же знаешь.

Когда они вернулись домой, Мари позвонила своему шефу и спросила об отпуске. Ей пришлось убеждать его, что ее отдых будет полезен не только ей. Она немного рассказала ему о планах побывать в Сибири, и что она готова сделать репортаж о своей поездке. Этим обещанием она уговорила шефа, и он согласился на все условия. Билеты были куплены на воскресенье, и у них оставался еще один день для сборов и прогулок по улицам Парижа.

Сердце Клавдии

Клавдия поставила пластинку с музыкой Моцарта и подсела к Мишелю. Ее волновало многое, и она хотела поделиться с ним, но ее опять что-то останавливало. Возможно то, что она сомневалась, ей чудилась опасность там, где ее вроде и не было. Ей хотелось разделить свои сомнения с тем, кто был рядом и смог бы ее понять и поддержать. Но она уже несколько часов не могла начать этот разговор.

– Дорогая, тебя что-то тревожит? Ведь все хорошо? – Мишель как будто прочитал ее мысли, чем очень ей помог.

– Мишель, я волнуюсь за нашу девочку. У нее очень упрямый характер, и она, мне кажется, даже не осознает, что делает. Она мне сегодня сообщила, что летит в Россию.

– Наша девочка влюблена. А это чувство самое драгоценное из всех. И она хочет быть с тем, кого любит. А тебе просто не хочется ее отпускать, признайся сама себе, дорогая, – Мишель поцеловал руку Клавдии и нежно посмотрел на нее.