Меч и Крест

На стене дома, за которую Катя ухватилась, чтоб не упасть, в сантиметре от ее ладони была приклеена смехотворная бумажка: «Любовные привороты и отвороты. Снятие сглаза…»

– «…Наведение порчи на врагов», – насмешливо прочитала она вслух. – Вот разводилово! Хотя-я-я… – Катя замялась. – И чем черт не шутит…

Она с сомнением посмотрела на часы и вдруг, внезапно даже для себя самой, вошла в высокую, в два этажа, дверь.

Холл, куда она попала, был сумрачным и абсолютно безлюдным. В окошке регистратуры, утопив взгляд в детективе Донцовой, сидела среднестатистическая «идиотка».

– Я по поводу врагов… – Катя нервно забарабанила пальцами по стойке. То, что она свернула сюда с целенаправленного пути, плохо вписывалось в ее идеальный образ самой себя.

– Порча на врагов? – бесцветно уточнила девица и потянулась к стопке бланков. – Триста одна гривня тринадцать копеек.

Катерина иронично дернула ртом – сумма была смешной. Слишком маленькой, чтобы решить за ее счет многотысячную проблему, и слишком большой для подобной шарашкиной конторы. Но ей так нестерпимо хотелось сделать какую-нибудь, пусть даже мелкую, гадость человеку, столь непозволительно резко разговаривавшему с ней утром по телефону.

Пусть у него хоть голова заболит, что ли!

– Имя, фамилия, адрес.

– Лариса Косач. Ярославов Вал, 32, квартира пять, – продемонстрировала образование Катя.

– Косач, через «а»? – продемонстрировала полное отсутствие образования Регистратура. – Идите к Кылыне, она еще час принимает. – «Идиотка» равнодушно обменяла направление на деньги и опять придвинула к себе книгу. – Три раза налево по коридору.

– И что, – презрительно фыркнула Катя, – существуют люди, которые ведутся на подобную херню?

– Ну, вы же повелись… – скучливо отозвалась девица, не поднимая головы от чтива.

Крыть было нечем. И Катя снова разозлилась. «Ладно, нужно быстрее заканчивать эту байду», – решила она и, сцепив зубы, зашагала к Кылыниному кабинету.

К счастью, наплыва посетителей там явно не наблюдалось. Катерина еще раз взглянула на часы и перевела требовательный взор на молодого человека, ожидающего своей очереди у двери.

На месте разбитного рыжего парня в мятой одежде сидел аккуратный, как картинка, блондин с глазами цвета зимнего неба и минусовым выражением лица!

Впрочем, ничего удивительного в этом вроде бы и не было. И каждый из нас без труда объяснил бы подобную смену декораций, предположив, например, что рыжий зашел в кабинет, а альбинос явился чуть позже… Если бы не одно странное совпадение: на безымянном пальце правой руки блондина сиял точно такой же перстень, а в левой он держал ту же самую книгу, открытую на той же самой странице.

В общем, тут стоило поразмышлять над теорией вероятности…

И будь Катя Дашей, она не преминула бы поинтересоваться, сколь велика возможность подобной случайности и не приравнивается ли она к многозначительному «нулю»?

Но Катя Дашей не была и потому, мгновенно прозондировав взглядом мужчину в белом костюме и прикинув на глаз стоимость его брюк и пиджака и даже вероятный бутик, где они были куплены не далее чем этим летом, подумала лишь, что данный представитель флоры и фауны – персонаж достаточно светский или, во всяком случае, способный понимать человеческую речь. Хотя книга Булгакова и подозрительно большой камень в его перстне свидетельствовали: он ей, конечно, не ровня и особо церемониться с ним не стоит.

– Вы к Кылыне? – сурово вопросила Катерина.

Блондин медленно поднял глаза и, изогнув правую бровь, оценивающе посмотрел на нее.

– Может, пропустите даму вперед? – не столько спросила, сколько приказала Катя.

– Не беспокойтесь, – лениво протянул блондин, сверля ее бледно-голубыми глазами. – Я зайду только на минуту. Мне нужно задать ей один вопрос, и я даже не буду дожидаться ее ответа.

– Точно на минуту? – начальственно уточнила Дображанская, пренебрежительно пропустив мимо ушей загадочное окончание фразы.

– Если быть точным, то на тридцать одну секунду, – холодно-светски улыбнулся блондин, обнажая безупречно белые зубы.

– Ладно, – разрешила Катя. – Скажите, что я за вами. – И развернувшись на каблуках, направилась к выходу.

– Постойте, – неожиданно окликнул ее бледноглазый, и, оглянувшись назад, Катя увидела, как он подбирает что-то с пола.

– Вы, кажется, потеряли… – Мужчина протягивал ей золотую цепь.

Подумав, Катя вернулась и приняла украшение из его рук. Цепь в виде золотой змейки, кусающей себя за хвост, оброненная здесь кем-то из посетителей, была вещицей экстракласса – старинная, золотая, наверняка авторская работа… Катя любила стоящие вещи: они единственные свидетельствовали о том, что в этом идиотском мире царит не только глупость и хаос.

– Спасибо, – сухо поблагодарила она блондина и, демонстративно надев цепочку себе на шею, пошла на улицу, походя заправляя обретенную змею за целомудренный ворот-стойку.

Щеголять чужой утратой было бы верхом идиотства: в любую минуту растеряха могла вернутся в «Центр?» в поисках потери.

Но что упало, то, пардон, – пропало!

* * *

Еще раз сверив адрес дома с торопливыми мамиными каракулями на бумажке, в которую та заботливо завернула «большие деньги», оторванные от семейного бюджета ради счастья своей юродивой дочери, дочь осужденно зашла в «Центр? Старокiевскаго колдовства на Подол?».

В дверях она столкнулась с высокой черноглазой дамой в брючном костюме, скользнувшей по ней невидящим взглядом.

«Какая красивая!» – чистосердечно поразилась Маша, невольно сворачивая шею вслед за ней.

Лицо дамы убивала резкая оправа очков с непривычно узкими, будто презрительно сощуренными стеклами. А безликая короткая стрижка отчужденно «умывала руки», точно не желая знаться с ее чертами, столь напряженными и злыми, что, казалось, по сведенным скулам дамы бежит высоковольтный электрический ток.

И все равно, в сравнении с черноглазой Рита, Лида и Женя казались лишь пародиями на красавиц!

«Если даже такая сюда ходит…» – приободрила себя Маша.

Нагнувшись к своей уже успешно развернувшейся машине, Катя повелительно постучала в окно – водитель поспешно опустил стекло.

– Едешь сейчас в салон, – распорядилась начальница, – берешь мою косметичку Таню и везешь ко мне домой со всеми причиндалами. И напомни ей, чтобы она краску для волос не забыла. Эта идиотка все время забывает, что мне седину прокрашивать надо.

Шофер пораженно посмотрел на Катерину и незамедлительно получил новую порцию крика.

– Чего вытаращился? Да, у меня седые волосы с девятнадцати лет! И чтобы через двадцать минут ждал меня на этом самом месте!!!

…Комкая в руках дорогостоящее направление, Маша Ковалева свернула за третий угол.

Блондин исчез, словно и не бывало, – на его месте, заложив ногу за ногу, сидел бело-джинсовый брюнет с татаро-монгольским лицом и черными, как волчьи ягоды, глазами. Осторожно обойдя его раскачивающийся в воздухе кроссовок, Маша села на самый крайний стул и вежливо спросила:

– Вы последний?

Брюнет поднял голову от книги, нежно посмотрел на нее и молча кивнул в ответ. На его руке сидел большой броский перстень с прозрачно-голубым камнем.

– Тогда я за вами, – вздохнула Ковалева и принялась сосредоточенно разглаживать смятую бумажку. Она успела заметить, что книга, которую читал сосед, – ее любимая «Мастер и Маргарита». И приревновать ее к нему…

– Почему вы сели так далеко? – нежданно поинтересовался брюнет. – Не любите мужчин восточной национальности?