Толпа и стадо

Характеристика некоторых особенностей поведения игроков на биржах как «стадного поведения» стало популярным в современной экономической литературе[30 - Bikhchandani S., Sharma S. Herd Behavior in Financial Markets // IMF Staf Papers. – 2000. – Vol. 47, N 3. – P. 279–310.]. Стадным называют поведение биржевых маклеров, которые покупают, если покупают другие, и продают, если продают другие. Понятно, что на бирже не может существовать ситуация, когда все покупают и никто не продает. Но достаточно обычна ситуация, когда 20 % игроков покупают (продают), а остальные действуют в противоположном направлении. Однако 80 % могут, наблюдая действия 20 %, сменить свою тактику и тоже начать покупать (продавать).

Исследователи предлагают не считать стадным поведение игроков, если они действуют независимо от остальных, а исходя из собственных расчетов и побуждений (ложное стадное поведение). Также отдельно рассматривается поведение инвесторов, которые следуют опыту других инвесторов, уже получивших от своих решений прибыль. Здесь присутствует рациональное поведение, может быть, и ложное (поскольку решение принято с запозданием), но не связанное с подражанием более удачливым соседям.

Обсуждение

Паника при пожарах, когда люди сконцентрированы в одном месте, возникает внезапно. Еще мгновение назад люди были счастливы, наслаждались моментом, не думали о плохом и не готовились к трагедии, и вдруг – ситуация круто меняется. Рвутся социальные связи, установки, принятые в обществе, остается лишь страстное желание вырваться, убежать, даже если для этого приходится карабкаться по горе из трупов, отталкивать детей. Мгновенный переход от спокойного к возбужденному состоянию можно связать с одновременным получением информации о бедствии. Позже мы расскажем, как различается поведение животных в стаде (стае), если сигнал передается от особи к особи или воспринимается сразу всеми (см. главу 4 о передаче сигнала в стаде и толпе). Имеет место и «заразительность» поведения людей в толпе (глава 4. Заразительность).

Очевидно, имеет место доминанта оборонительного поведения (глава 5. Мотивация, стимул, реакция). В обезумевшей толпе мало людей, способных хотя бы на мгновение остановиться, обдумать ситуацию. Все же, как мы видели, такие люди находятся. Их пропорцию можно оценить – 1-5 на 1000. В немыслимой обстановке уничтожения людей в Бабьем Яру фашистами на 100 тыс. погибших пришлось 28, кто догадался убежать, спрыгнуть раньше, чем настигнет пуля, в ров[31 - Люди, спасшиеся из Бабьего Яра [Электронный ресурс]. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki]. В стаде овец мы находим 3-7 самостоятельно мыслящих животных на 1000. В стаде северных оленей таких животных может быть треть, когда обстановка животным уже известна по предыдущим опытам, и 1 на 1000, когда находчивость проявляется в совершенно новой и предельно ужасной ситуации (бегство животных из забойной камеры).

Испуганными людьми владеет мысль – удалиться, вырваться из адской обстановки. Однако, как мы видели, на желание избежать опасность временами накладывается желание спасти близкого человека, социальные связи оказываются важнее, чем забота о своей безопасности. Еще один важный элемент панического поведения – особенности ориентировки. Даже в полной темноте люди сохраняют память о том, где находится выход, каким путем они оказались там, где находятся.

События во время пожаров выявляют поразительную бесчувственность обслуживающего персонала (уже упоминавшихся артистов театра, например). Убегая через служебные выходы, они не заботятся хотя бы сообщить о такой возможности погибающим людям. Мы можем оценить такое поведение как продолжение некого психологического барьера между артистами и публикой – они живут как бы в параллельных мирах. Однако профессиональные спасатели, например, пожарники, даже оказавшись на месте катастрофы случайно, активно вступают в бой с обстоятельствами, жертвуют собой ради других. Очевидно, у них существует внутренняя установка на такое поведение (пример такого поведения дан в главе 4 (о взрыве на Павелецкой)).

Иной характер носят паники, растянутые во времени: начинающиеся постепенно, существующие несколько дней и затухающие постепенно. Как мы видели, для таких паник характерно тревожное состояние людей, подготавливающее их к последующим паническим реакциям. Часто тревога в обществе возникает под влиянием слухов. В главе 5 (раздел «Боязнь предстоящего») мы подробнее остановимся на теории П. Симонова, объяснявшего эмоции тем, что человек прогнозирует будущее, переживает будущее иной раз острее, чем реальность. Слухи о приближении врагов, о возможном голоде, болезнях, насилии возбуждают сильные эмоциональные переживания. Люди пытаются изменить место пребывания, ситуацию, в которой находятся. Страх перед предстоящими мучениями доводит людей до самоубийства. Даже отсрочка смертной казни кажется большим наказанием, чем сама смерть.

Длительность паники позволяет заметить еще некоторые особенности: сохраняется ориентировка на местности (бегут в тыл, в лес).

Паника на войне

Битва, решившая судьбу Рима

Обезумевшая толпа ведет себя как стадо. Вот что рассказывает Тит Ливий о битве при Аллии, после которой галлы захватили Рим[32 - Тит Ливий. История Рима от основания города. – М.: Наука, 1989.]. «Галльский вождь Бренн, при малочисленности римлян, весьма опасался какой-то хитрости, и вот он решил, будто этот холм занят для того, чтобы ударить резервом во фланг и тыл галлов, когда те столкнутся с легионами лицом к лицу. Тогда он развернул строй против резервов в твердой уверенности, что, если он выбьет их с холма, победу на ровном поле при таком численном перевесе будет одержать легко. Вот до какой степени не только судьба, но и рассудительность была на стороне варваров!

А в противоположном стане ни вожди, ни воины не напоминали римлян. Во всех душах царил лишь страх и мысль о бегстве; помрачение умов было таково, что, несмотря на препятствие в виде Тибра, подавляющее большинство бросилось в Вейи, чужой город, вместо того, чтобы бежать прямым путем в Рим, к женам и детям. Лишь резервы еще недолгое время находились под защитой возвышенности, остальное же войско, как только передние сбоку, а задние с тыла услышали крики, враз обратилось в бегство от неведомого врага еще раньше, чем его увидело. Римляне бежали, не только не пытаясь померяться силами с неприятелем, не только не сразившись с ним и не получив ни одной царапины, но даже и не ответив на его клич.

Никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину, когда началась давка, а толчея затрудняла бегство. Страшная резня произошла на берегу Тибра, куда, побросав оружие, бежало целиком все левое крыло. Многих не умевших плавать или ослабевших под тяжестью доспехов и одежды поглотила пучина. Тем не менее огромное большинство без затруднений добралось до Вейи, откуда они не послали в Рим не только помощи, но даже вести о поражении. С правого крыла, стоявшего далеко от реки, под горой, все кинулись в город, где укрылись в крепости, даже не заперев городских ворот».

Победа у города дельфы

В «Истории» Геродота рассказана легенда о нападении персов на священный город Аполлона Дельфы[33 - Геродот. История в девяти книгах. – Т. VIII. – Л.: Наука, 1972.]. «Дельфийцы же, узнав о намерении Ксеркса, пришли в ужас. В великом страхе они вопросили оракул: закопать ли им в землю храмовые сокровища или вывезти в другую страну. Бог же запретил им трогать сокровища и сказал, что сам сумеет защитить свое достояние. Получив такой ответ оракула, дельфийцы стали заботиться о собственном спасении. Жен и детей они отослали на другую сторону в Ахею, сами большей частью укрылись на вершинах Парнаса, а свое имущество снесли в Корикийскую пещеру. Некоторые же бежали в Амфиссу, что в земле локров. Короче говоря, все дельфийцы покинули свой город, осталось лишь шестьдесят человек и прорицатель.

Варвары между тем были уже близко и издали могли видеть святилище. Тогда прорицатель по имени Акерат заметил, что священное оружие, которого никто не должен был касаться, вынесено из мегарона и лежит на земле. Прорицатель пошел сообщить об этом чуде людям, оставшимся в Дельфах. А когда персы поспешно достигли храма Афины Пронеи, случилось еще более великое чудо, чем это. Конечно, весьма удивительно, что боевое оружие появилось само собой и лежало перед храмом. Однако то, что последовало за этим, было самым удивительным знамением из всех. Ибо в то самое мгновение, когда варвары появились у святилища Афины Пронеи, с неба пали перуны[34 - Перуны = молнии.], а с Парнаса со страшным грохотом изверглись две оторвавшиеся вершины и поразили множество персов. Из храма же Афины Пронеи раздавались голоса и боевой клич.

Все эти чудесные знамения повергли варваров в ужас. Дельфийцы же, лишь только заметили бегство врагов, спустились с гор и многих перебили. Оставшиеся в живых персы бежали прямым путем вплоть до Беотии. По возвращении к своим, как я узнал, эти варвары рассказывали еще и о других явленных им знамениях: два воина выше человеческого роста преследовали их и убивали.

Это были, по словам дельфийцев, два местных героя – Филак и Автоной, храмы которых находятся поблизости от святилища Аполлона: Филака – на самой улице выше святилища Пронеи, Автоноя же – недалеко от Кастальского источника у подножия крутого утеса Гиампии. А извергнувшиеся с Парнаса обломки скал уцелели еще и до нашего времени и поныне лежат в священной роще Афины Пронеи, куда они стремительно обрушились, прорвав ряды варваров. Так-то произошло отступление отряда персов от дельфийского святилища».

Паника в русских войсках

Познакомимся с примерами войсковых паник в более недавние времена, чтобы опираться на эти и другие примеры в попытках понять природу паники.

«В Японскую войну, под Тюренченом, Восточносибирская стрелковая бригада генерала Кашталинского, после страшного долгодневного нервного напряжения от ожидания боя, приняла на себя удар всей армии Куроки и местами была окружена. 11-й Восточносибирский стрелковый полк колонною, с музыкантами впереди, со священником с крестом во главе полка штыками пробил себе путь отступления. Но после этого наступила реакция. Когда эти перемешавшиеся частями, измученные люди выходили из боя, в стороне показались скачущие. Это были наши артиллеристы, бросившие орудия и уходившие на лошадях. Кто-то крикнул: «Японская кавалерия!..» Началась сначала бесцельная стрельба, а потом бегство никем не преследуемых частей. Напряжение солдат было так велико, что одиночные люди были к вечеру того же дня в Фын-Хуан-Чене, в восьмидесяти верстах от Тюренчена!»[35 - Краснов П.Н. Душа Армии. Очерки по военной психологии. – Берлин: Медный Всадник. – 1927. – 158 с. – С. 92.].

Состояние беспомощности

В мемуарах о Великой Отечественной войне повторяются сведения, что бегство российских солдат нередко провоцировалось криками: «Танки!» или «Автоматчики прорвались!». Люди ощущали свою беспомощность и бежали с поля боя. Чаще бежали солдаты, до того незнакомые с танковой атакой (рис. 6).

– Вот ты вышел спозаранку,
Глянул – в пот тебя и в дрожь:
Прут немецких тыща танков…
– Тыща танков? Ну, брат, врешь…

– А с чего мне врать, дружище?
Рассуди – какой расчет?
– Но зачем же сразу – тыща?
– Хорошо. Пускай пятьсот.

– Ну, пятьсот. Скажи по чести,
Не пугай, как старых баб.
– Ладно. Что там триста, двести –
Повстречай один хотя б…

– Что ж, в газетке лозунг точен:
Не беги в кусты да в хлеб.
Танк – он с виду грозен очень,
А на деле глух и слеп.

– То-то слеп. Лежишь в канаве,
А на сердце маята:
Вдруг как сослепу задавит, –
Ведь не видит ни черта.[36 - Твардовский А.Т. Василий Тёркин. – Л.: Лениздат, 2012. – 288 с.]

Рис. 6. Наступление немецких танков

По Гранину, эмоциональное состояние солдата определяется предчувствием неминуемой смерти или знанием, что исход еще не определен, есть шансы выжить и т. д.

Беспощадное истребление всех встреченных нередко использовалось захватчиками, чтобы надолго посеять страх в покоренных странах, создать миф о собственной неуязвимости. Таково было отношение в России к татарам во времена татаро-монгольского нашествия (Ян, 2007)[37 - Ян В.Г. Чингисхан. – М.: Азбука, 2007. – 108 с.], у немцев к партизанам. Привычка к тому, что враг побежит, не окажет сопротивления, известна по поведению немецких передовых отрядов мотоциклистов, врывавшихся в массы советских солдат, скопившихся у переправ.

Рациональность солдата

Для человека, спасающегося бегством, его поведение кажется наиболее рациональным. Однако, как известно из военного опыта, побывав в нескольких трудных ситуациях, «обстрелянный» солдат уже способен предвидеть несколько возможностей спастись и задерживается на мгновение, чтобы сделать правильный выбор. Из воспоминаний старых солдат мы знаем, что реакция на смертельную опасность может быть мгновенной, т. е. сценарий действий бывает готов заранее. Например, в воспоминаниях К.К. Рокоссовского мы встречаем эпизод, когда стоя с группой других военных рядом с траншеей, он краем глаза заметил некую неправильную направленность подлетающих своих бомбардировщиков и скомандовал (и сам был первым в действии) прыгнуть в траншею.

Стимулы к началу паники в войсках

Симанский[38 - Симанский. Ibid. – С. 131.] указывает следующие факторы, способствующие возникновению паники в войсках: впечатлительность по отношению к новым видам техники (танки, тяжелая артиллерия), переутомление вследствие больших переходов, неорганизованность тылов, переполнение частей запасными, необстрелянными солдатами; присутствие в боевых линиях плохо обученных, нерегулярных частей.

Вот пример, позволяющий судить об обстоятельствах, предшествующих панике в войсках.

«И когда они это все обдумывали и обсуждали между собой, где-то во время первой смены караула из леса, рядом с которым они расположились лагерем, раздался какой-то зов, который был обращен к обеим армиям так, чтобы все могли его услышать. Он принадлежал либо герою, которому посвящена была эта священная роща, либо так называемому Фавну. Ведь римляне приписывали этому божеству панический страх, и такие явления в том или ином виде предстают пред взором людей, внушая им ужас или распространяя пугающие слух чудовищные звуки; таково, как говорят, дело этого бога».[39 - Дионисий Галикарнасский. Римские древности. – М.: Рубежи XXI, 2005 [Электронный ресурс]. – URL: http://simposium.ru/ru/node/88]

Паника и социальные связи

Константин Константинович Рокоссовский (рис. 7) вспоминал: «Еще в начале боев меня обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. Врага отражали обычно хорошо организованным артиллерийским огнем. Ну а пехота? Вопрос этот уже затрагивался в офицерской среде. Дал задание группе товарищей изучить обстоятельства дела и в то же время решил лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее оживленных участков.

Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе. Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Увы! Война показала другое.

Итак, добравшись до одной из ячеек, я сменил сидевшего там солдата и остался один.