Мятежный

– Ты Роман Проценко. – Она встревоженно потерла лоб, и вот оно – выражение явного страха и отвращения.

Мое сердце забилось быстрее, хотя и не должно было. Я напомнил себе, что меня это не должно волновать… только вот уже волновало, потому что я потратил часть денег Даррена.

– Что ж, ты знаешь, кто я. И какие выводы из этого можно сделать?

– Никаких выводов. Мне плевать, даже если ты Папа Римский или Джастин Бибер. Я не хожу на свидания.

– Я тоже, так что перестань вести себя так, будто я тебя домогаюсь, – сказал я откровенно.

Она немного расслабилась и коротко кивнула. Что-то мне подсказывало, что это ее версия улыбки, и она не вызвала во мне волну ненависти. Обычно калифорнийские девушки улыбались так, будто на них смотрит весь мир. Но движения Джесси были осторожными, тихими.

– А как твое имя? – спросил я, потому что на самом деле не должен был этого знать.

– Никак. Ты закончил? – кивнула она на колесо.

– Почти, Никак.

Фактически все было готово. Но я не хотел, чтобы она уезжала. Неизвестно, когда мы увидимся в следующий раз. Но я точно знал, что в каком-то долбаном, судьбоносном смысле я хотел ей помочь. У меня возник свой интерес в этом деле. Я кое-что знал об изнасиловании. Черт, может, именно поэтому я и был мальчиком по вызову. Как-то неправильно говорить «нет», когда у стольких женщин даже не было выбора.

С другой стороны, не мог же я заставлять Джесси торчать тут часами.

– Все готово, Снежинка. – Я встал, вытирая масло о свои камуфляжные штаны. Все еще находясь на приличном расстоянии от меня, она кивком головы указала на кофе, стоящий на капоте, чтобы не подходить ближе.

– Снежинка?

– Тебя не могут звать Никак, поэтому я выбрал Снежинку.

– Это какой-то политический комментарий? – она прищурила глаза. Я еле сдержался, чтобы не закатить свои.

– Никакого политического подтекста. Ты просто похожа на снежинку.

– Почему?

– Потому что ты охренительно бледная.

Потому что я нашел тебя в грязи, именуемой жизнью, и ты выделялась. Как возможность, которую я не могу упустить.

Джесси впервые встретилась со мной взглядом. Ее глаза были пугающе выразительными. Цвета океана. Понимаю, как банально это звучит, но, черт возьми, это чистая правда.

– Я… ну, спасибо, наверное.

– Постой, – сказал я, швыряя ящик с инструментами на землю с глухим стуком. – Теперь я должен тебе кофе.

Она уставилась на меня так, будто я отрастил вторую голову, зеленого цвета и с шапочкой в форме пениса.

– Это так не работает, – она недоверчиво нахмурилась.

– Кто ты такая, чтобы говорить, как это работает? – Я прислонился бедром к ее автомобилю, щурясь от солнца.

– Кто ты такой, чтобы говорить, что и как работает? – Ее глаза расширились, и гнев перевесил настороженность.

– Я владею кофейней. И знаю о кофейном этикете больше тебя, я должен тебе кофе. Давай встретимся завтра.

Она схватила нетронутый стаканчик с капота, подошла к ближайшей мусорке и выкинула его. Затем вернулась к своему внедорожнику и открыла водительскую дверцу.

– Вот. Теперь ты ничего мне не должен.

– Но ты за него заплатила, – сказал я, не совсем уверенный, что только что не облажался, но выбора у меня не оставалось. Она крепкий орешек. Я настолько привык пробивать своим очарованием дорогу в женские трусики, что совсем забыл, как прокладывать путь к сердцам.

Как правило, это было до неприличия легко.

Я разминал свои татуированные руки, поднимая доску для серфинга.

Собирал в пучок распущенные светлые волосы.

Сгибал пальцы и потягивался, зевая и обнажая кубики на прессе.

Обычно этого достаточно. Бум. И они готовы.

Но с ней я был вне игры.

Она скользнула на свое место и потянулась к дверце, чтобы захлопнуть ее у меня перед носом. Мне нужно было что-нибудь придумать, что угодно, потому что я все меньше и меньше контролировал ситуацию, и мне это не нравилось. Джесси Картер не реагировала на мои ухаживания. Меня будто окатили холодным дерьмом из ведра прямо в лицо. Я просунул ногу между дверью и рамой машины.

– Постой.

Себе на заметку: никогда не приближаться к Джесси Картер, если поблизости есть дверь.

Она хлопнула дверью мне по ноге. Черт.

Я выдернул свою ногу, и в этот же момент она вскрикнула в недоумении. О чем я думал? Все просто – я вообще не думал. Вместо того чтобы прыгать и молиться о том, чтобы она не сломала мне ни одной кости, я сверкнул своей самой дерзкой ухмылкой.

– Я не собиралась захлопывать так сильно. – Она поморщилась и вроде бы говорила искренне. Контраст между ее черными волосами и светлой кожей шокировал. Она напоминала картину. Не такую странную и провокационную, как у Питера Пауля Рубенса[16 - Нидерландский живописец, один из основоположников искусства барокко.]. Скорее что-то в духе диснеевских принцесс. Нарисованную возбужденным шестнадцатилеткой, который подарил ей пару фантастических сисек.

– Правда? Тогда загладь свою вину. Кофе. Завтра. Считай это собеседованием. Мне нужен бариста, Снежинка, – прошипел я, понимая, что мои слова звучат отчаянно, но мне было насрать.

– Я не ищу работу.

– Уже есть другая?

– Это не твое дело.

– Ты права. Для начала укрепим дружбу. А позже я заманю тебя на работу. Но сначала – кофе.

– Нет.

– Что мне сделать, чтобы ты согласилась?

– Ничего.