Международная академия ЗВЕЗДЕЦ 5: Каникулы в Кристане

– Тьеррина, ты не обязана мне ничего доказывать, – он склонился к ее уху, пока они шли к краю площадки. – Я знаю, что ты драконица.

– Да ты что? – скептически вскинула бровь его истинная. – Мне казалось, что я человек и достойна разве что короткого, но запоминающего романа.

– Я уже извинился.

– А я приняла извинения.

– Я же о тебе забочусь! – прорычал ректор, вот не умел он по мягкому. – Перелет тяжелый для твоей маленькой драконочки. Мы вообще-то летим на север!

– Тогда я найду себе дракона, на котором полечу, – Тьеррина действительно развернулась, чтобы выбрать, а дракон Артуана ревниво взревел.

– Ты полетишь только верхом на мне!

– Я на тебя верхом не сяду, – рыкнула его пара. – Никогда!

– Я не позволю тебе сесть верхом ни на кого другого!

– Занимательные у вас отношения, – прокомментировала Брина, подошедшая сзади. – Но почти все стражники повезут мои чемоданы, так что тебе, Тьерра, придется лететь либо на одном драконе с Сирианом, либо на Артуане. Я понесу Тэдди.

– Справлюсь сама! – выпалила Тьеррина. – Мисси меня подстрахует.

И первой перекинулась в малышку-драконочку.

Драконочка с первого своего обращения серьезно так подросла, но все равно недотягивала до взрослого дракона. Тем не менее активно работала крыльями, взяв направление на север. Драконов сопровождали их фамильяры, при наличии связи «хозяин-слуга» они могли присоединяться к своему хозяину и питать магией. Окдон Брины не умел летать, поэтому она тащила его в лапах, а Одуванчик так и не стал полноценным фамильяром Артуана, поэтому отправился на передержку к матери ректора.

Несмотря на климат, который с каждым часом пути менялся на более холодный, дорога до Кроны была не самой трудной, а перелет не самым долгим изо всех, что когда-либо приходилось преодолевать Артуану. Но совершенно точно самым нервным! Потому что драконья пара решила прибавить ему седых волос!

Первые пару часов Тьеррина летела бодро, но потом стала отставать. Сначала немного, потом много… И вот они уже летят вдвоем, а делегации вовсе не видно – они вырвались вперед. Дракон Артуана летел с драконочкой рядом и большую часть этого полета уговаривал ее обернуться и полететь с комфортом.

На что слышал лишь рычание:

– Я дракон! Я все могу!

Не помогали даже короткие посадки-передышки. В какой-то момент он плюнул на все, схватил драконочку за загривок и забросил на себя, а Тьеррина слишком устала, чтобы сопротивляться.

Как потом написали в кристанских и алузийских новостях:

«Герцог Альдгорьерр появился во дворце короля Грорна на два часа позже. С его дракона скатилась драконица, герцогиня Нодарская».

Тьеррина

– Холодно у вас тут, – сказала я и поежилась.

Вместо ответа Фабиан подхватил лежавший на кресле плед и накинул мне на плечи. После теплой зимы Алузии Кристанские морозы воспринимались особенно остро. Я точно смогу здесь жить?

– Вообще-то, как драконица, ты можешь согреваться изнутри, – напомнил он, – пламенем.

Я вздохнула:

– Временами я забываю, что я драконица.

– Окружающие этого точно не забудут. Особенно после того, как ты свалилась с Арту…

– Еще одно слово про ректора, и я подпалю тебе хвост! – пообещала я принцу.

– Точно не забудут, – повторил он, а я вздернула нос и отошла к окну.

Прекрасно понимая, на что намекает Фабиан. Да, после оборота у меня усилилось все то, что было до: вспыльчивость, желание дышать огнем и кусаться! Все потому, что моя драконица проходила ускоренную трансформацию, из маленькой драконочки до половозрелой особи за пару-тройку месяцев. По крайней мере, мне давали такие прогнозы. Все потому, что у меня так поздно проснулась драконья магия, и теперь развивалась сумасшедшими темпами. Из-за этого были и перепады настроения, и все остальное.

– У меня к тебе деловое предложение, – неожиданно произнес Фабиан, приближаясь ко мне.

Теперь мы стояли рядом, почти касаясь друг друга, и могли лицезреть заснеженные пейзажи окрестностей королевского замка: высокие горы, разлапистые ели и бесконечную нетронутую зимнюю красоту сверкающих на солнце сугробов.

– М?

– Давай поженимся.

– Что? – У меня натурально отвисла челюсть.

– Смотри, отец хочет, чтобы мы с тобой продолжили род Фламенских и Нодарских драконами с уникальной магией. А если отец чего-то хочет, и ему этого не дать, он будет очень зол. Нам же это не нужно, правильно?

Я развернулась и в упор посмотрела на принца:

– То есть ты хочешь, чтобы я не злила твоего отца? Он в курсе, что сейчас опасно злить меня?

Помимо спонтанных оборотов, во время которых я могла дохнуть огнем, я все еще оставалась свободным существом! Женщиной! Личностью! И должна была сама выбирать… наверное. Не знаю, как там у этих герцогов-королей происходит.

– Ты не поняла, – весело сказал Фабиан, – давай изобразим, что мы согласны. Позлим Брину и ректора.

Мне послышалось «козлим Брину и ректора», и мне это понравилось. Не то чтобы я была очень мстительной… хотя вру, была! Эти алузийские снобы достойны того, чтобы их козлили! Или позлили. Что Альдгорьерр, герцог, чтоб ему другой дракон в окно пукнул, что эта принцесса-вышла-из-леса! Которая использовала моего брата в точности так же, как ректор использовал меня!

Конечно, теперь все по-другому! Коне-е-е-е-чно! Я же теперь драконица, а драконице можно предлагать серьезные отношения! Не Тьеррине, а драконице! Чтоб ему… два дракона в окно пукнули, а третий на голову наложил!

– Пока мы будем изображать будущую пару, отец будет добрый, – продолжил свою речь Фабиан, – переговоры пройдут проще, мир вернется на наши земли… и бла-бла-бла.

– Диплома-а-ат, – восхитилась я. Почти без сарказма.

Фабиан пропустил сарказм мимо ушей, а комплимент принял:

– Благодарю, моя герцогиня, – это было сказано тоже почти без сарказма.

Я фыркнула. С Фламенским мне сейчас было проще всего общаться: во-первых, при виде него мне не хотелось дышать огнем и не надо было думать, что говорить (над каждым словом), как двигаться (над каждым шагом), куда девать руки, ноги и себя всю (над каждым жестом!). А во-вторых, мы с ним, как это говорится, были на одной драконьей волне.

Он рассказал мне, во что слепо поверила Брина, читай, из-за чего они поссорились, а я ему – что мне предложил Артуан. Я ни с кем так откровенно раньше не разговаривала, как с Фламенским. Что ни говори, а спасение жизни сближает.

Из-под кровати вылезла Мисси и принялась обнюхивать Фабиановы ботинки. После чего начала с наслаждением тереться о принцевы ноги, и это стало последней каплей в принятии решения: моя фамильярочка ни к кому, кроме меня, так не ластилась.

– Идет, – я протянула ему руку.