Последний день магии. Душа лишенца

– Так часто делают, – сказал Артур. – Мое имя появилось так же. Отец обожал иномирные книги, душу бы за них отдал. Особенно ему нравилась легенда про рыцаря…

– Кого?

– Воина, – исправился наемник. – Его звали Артур. Он был единственным человеком, который смог вытащить заколдованный меч из камня.

– О! Я слышал эту историю! – вспомнил Вэл. – Этот мужик расколол камень, и вспышка высвободившейся магии оставила на его теле след. С тех пор он мог колдовать, не тратя энергию – так зародился первый символ меркийской магии.

Артур внимательно посмотрел на него. Вэл смутился и отвел взгляд.

– Мне это папа рассказывал, когда я был маленьким.

– Твой отец умный человек. Не всем интересна история меркийской магии, а ведь символы на коже – это особый признак их колдовства. Кем, говоришь, твой папа работает?

– Он учитель, – соврал Вэл.

– Понятно… Ты ведь не просто так пришел ко мне, верно? Я один из немногих магов на ярмарке и привык выполнять мелкие просьбы. Не стесняйся, говори.

На просьбу Вэла создать несколько тестовых бумажек для проверки магии Артур сначала тихо засмеялся, а потом посерьезнел:

– Прости, малыш. Я знаю, что это нелегко принять, но магия не возвращается, сколько бы ты ни пытался.

Вэл покачал головой:

– Я не для себя… Просто так.

– Не для себя, говоришь? – Артур покосился на Рика, который смирно сидел на плече хозяина. Несколько секунд спустя силач выхватил из воздуха несколько тонких полосок бумаги. Стоило ему их коснуться, как листы мгновенно сгорели. Серый пепел смешался с искрами от костра и закружился в воздухе.

– Да, всегда забываю про это! – усмехнулся наемник и создал тестовики заново. На этот раз они спланировали на землю, чуть отлетев от костра. Вэл сначала обернул руку в рукав, чтобы тоже не поджечь бумагу своей магией, но потом чертыхнулся и взял голыми пальцами. Ничего не произошло. Сгорела только маленькая надежда в душе.

Артур заметил это:

– Не расстраивайся, малыш. Поначалу всем плохо. Но посмотри на ребят с ярмарки. Мне нравится здесь находиться – тут все по-настоящему. И радость, и детский смех, и еда. Когда мое задание закончится, я даже не представляю, как вернусь к этой серой бурде, что готовят все маги. Ты видел семью торговцев никсами? Смотреть на них – одно удовольствие. Он дарит ей полевые цветы вместо искусственных роз. Она подхватывает их дочку руками, а не магией, как остальные родители. В темноте они идут, держась за руки, а не подсвечивая ладонями путь. Лишенцы умеют жить по-настоящему, без всех этих магических подделок.

– И что, ради всего этого вы бы согласились отказаться от магии?

Артур покачал головой.

– Никогда. Но если это случилось – нужно искать поводы жить. Или сразу опускать руки – но ты этого не сделал. И не сделаешь, я точно знаю.

Вэл посмотрел на листики в руке. Ему показалось, что они слегка нагрелись, но это, скорее всего, случилось из-за жара от костра. Вэл поспешил убрать в карман злополучные бумажки.

– Легко вам говорить. Вы-то не теряли магию.

Наемник взглянул на Вэла, но тот не смог поймать его взгляд. Артур смотрел чуть ниже, на его клеймо.

– Я думаю, все мы скоро окажемся в одинаковых условиях. Магии в мире все меньше, люди оказались ее недостойны. Осталось только смириться. Мне надо идти, малыш.

Как только Артур отошел, Рик зашептал на ухо:

– Ты заметил?

– Что?

– Он кивнул мне!

– Да брось, тебе показалось, – отмахнулся Вэл. – Ты же знаешь, никсов не принимают всерьез. Прости уж, но это правда.

– Я тебе точно говорю! В этом лагере все подозрительные, а этот Артур – подозрительнее остальных!

– Ты преувеличиваешь. Наслушался своего… как его…

– Августа! И он не мой!

– Немой, говоришь? А как же ты с ним разговаривал?

Рик шумно вздохнул. Иногда спорить с Вэлом было просто невыносимо.

– От твоих шуток плакать хочется, хозяин. Это нормально?

– Наверное, у тебя депрессия, Рик.

– Странно, что у меня. Это же не я сбежал из дома и теперь хожу черт знает где, улыбаясь, как счастливый идиот.

– Перестань! – Вэл вспылил. – Мне просто погано на душе от всего этого, ты знаешь! Я будто руки лишился! Нет, даже хуже… Эти люди – единственные во всем мире меня понимают! Они такие же, как и я! Куда еще мне идти? Сколько часов плакать, чтобы ты был доволен?

– Я не становлюсь счастливым, когда ты плачешь, – тихо сказал Рик. – Я просто хочу, чтобы ты не терял себя.

Вэл зарычал от злости, и из ближайшей повозки ему ответил другой рык, более громкий и грозный!

Вэл отдернул ткань с рычащей повозки и отпрыгнул назад от неожиданности. На него сквозь прутья решетки смотрела огромная лохматая морда тигра. Увидев, что его клетку приоткрыли, зверь поднялся на лапы и вплотную приблизился к решетке. Однако он не смотрел на мальчишку. Зверь направил взгляд к небу.

– Что, тоже скучаешь по свободе? – понимающе сказал Вэл. Тогда тигр обратил внимание и на него. Он больше не рычал и не издавал никаких звуков. Вэл почувствовал, что тоскующий зверь понимает его боль. Они смотрели друг на друга, не обращая внимания на прутья решетки.

Вэл, отогнав страх, сделал шаг к клетку. Рик трусливо пискнул «хозяин!» и спрятался в капюшон.

– Мы с тобой почти братья. Ты – тигр. Я – Лев. Главное не забыть свое имя…

Темные животные глаза блестели от далеких небесных огней, и это завораживало. Вэл протянул руку, чтобы коснуться морды тигра, и тот блаженно приоткрыл пасть…

– Дурак, не трогай его! – услышал он далекий голос.

Вэла что-то оттолкнуло. Он упал на землю одновременно с щелчком пасти.

Над Вэлом возвышался дрессировщик: взгляд не хуже звериного. Вэл уже встречался с ним. Мужчина сильно выделялся на фоне доброжелательных торговцев. Возможно, близость с хищником сделала его жестче.

– Рука лишняя? – зло спросил дрессировщик и накинул на клетку ткань. Вэл услышал, как тигр внутри лег и шумно выдохнул.

– Не лишняя. Мне показалось, что он не против.