Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера

Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера
Кристофер Клэри

Спортивные легенды
Несколько десятилетий подряд Роджер Федерер, кажется, нарушает все известные законы физики, чтобы оставаться на пьедестале. Тем не менее его путь в мире спорта, полного цинизма, был не таким уж и легким. Лишь благодаря своей невероятной силе воли Федерер из темпераментного белокурого подростка с сомнительным чувством стиля вырос в одного из самых сдержанных и элегантных игроков. Карьера Роджера Федерера – это не только талант. Это еще и железная выдержка.

Путь, пройденный Роджером, не похож ни на одну другую теннисную карьеру. Бесчисленные победы и несколько сокрушительных поражений отточили бесспорное мастерство игрока и навеки закрепили за ним приз зрительских симпатий во всем мире.

Кристофер Клэри

Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера

Christopher Clarey

The Master the long Run and beautiful Game of Roger Federer

© 2021 by Christopher Clarey

© 2021 by Hachette Book Group, Inc.

© Е. Е. Лисневская, перевод, 2021

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Моей ослепительной маме,

которая передала мне свою любовь к перу и к теннису

Глава первая

Тигре, Аргентина

Приближалась полночь, и Роджер Федерер вот-вот должен был появиться.

Мы, журналисты, часто и подолгу ждем, на этот раз нам с водителем пришлось коротать время в пригороде Буэнос-Айреса прямо в автомобиле. Жалобная баллада Эрика Кармена All by Myself, доносившаяся из магнитолы, звучала будто для меня, ведь на заднем сиденье я был один на один со своими записями и мыслями перед интервью. Вряд ли эта песня имела бы смысл для Федерера, который, кажется, крайне редко (и, уж конечно, не в этот раз) остается в одиночестве.

Это была середина декабря 2012 года, последнего месяца того самого года, когда он вернул себе титул первой ракетки мира, выиграв Уимблдон. Это был его первый титул Большого шлема более чем за два года. Роджер оставил свою жену Мирку и трехлетних дочерей-близнецов дома, в Швейцарии, и впервые приехал в эту часть Южной Америки, чтобы сыграть серию выставочных турниров, билеты на которые были распроданы за считанные минуты.

Конечно, Федерер приехал в том числе ради денег: ему заплатят около 2 миллионов долларов за выступление, и шесть матчей принесут теннисисту больше, чем все те 8,5 миллиона, которые он заработал в виде официальных призовых за 2012 год. Но для Роджера имеет значение еще и шанс пообщаться с новой аудиторией в новом месте, сняв те ежовые рукавицы, в которых он держал и тело, и разум все предущие одиннадцать месяцев.

Другие чемпионы, уже сколотившие состояния, отказались, сославшись на смену часовых поясов. Но Федерер и его агент Тони Годсик учли неиспользованные рынки теннисиста, а также его неотыгранные эмоции. Тур, который привел его сначала в Бразилию, а затем и в Аргентину, превзошел их ожидания. Этим вечером в Тигре на импровизированном стадионе собралось двадцать тысяч человек – рекордное количество для теннисного матча в Аргентине, несмотря на то, что эта страна породила таких легенд тенниса, как Гильермо Вилас, Габриэла Сабатини и Хуан Мартин дель Потро. Последний и был здесь соперником Федерера.

– Для Хуана Мартина этот матч проходил немного странно, – прокомментировал Франко Давин, на тот момент тренер дель Потро. – Он играл дома, в Аргентине, а зрители болели за Федерера.

Такая же ситуация складывалась во многих теннисных странах. Роджер мог почти везде играть, как дома. Даже около полуночи несколько сотен фанатов все еще ждали его за пределами стадиона. Взрослые забрались повыше, чтобы лучше видеть, и взяли детей на плечи. Вспышки фотоаппаратов мигали без остановки, а их владельцы не спускали пальца с кнопки, чтобы не упустить хороший кадр.

Все замерли в ожидании, но как только Федерер вышел из боковой двери и направился к машине, легко передвигаясь даже после трех сетов против дель Потро, улица погрузилась в хаос.

– Пока-пока. Пока-пока. Пока-пока! – теннисист ритмично махал рукой фанатам, пока не добрался до дверцы машины.

– Как дела? – поинтересовался он у меня абсолютно тем же тоном, закрывая ее за собой.

Я следовал за Федерером по всем шести континентам. За двадцать лет я брал у него интервью для New York Times и International Herald Tribune более двадцати раз. Наши встречи происходили повсюду: от частного самолета до раздевалок Уимблдона, от Таймс-сквер до альпийских ресторанов в Швейцарии и люкса в парижском отеле De Crillon. Мы общались в номере с невероятно хорошим видом на площадь Согласия, пока будущая жена Роджера Мирка Вавринец примеряла дизайнерскую одежду.

От большинства других элитных спортсменов, с которыми я столкнулся, Федерера отличает одна интересная привычка: сначала он расспрашивает вас, причем ему действительно хочется узнать о вашем собственном путешествии, вашем восприятии турнира, страны, людей.

– Причина, по которой Роджер так интересен людям, заключается в том, что он сам в них заинтересован, – однажды сказал мне Пол Аннаконе, его бывший тренер.

Моя семья из пяти человек отправилась в собственное путешествие в 2012 году, и учебный год начался прямо в дороге: три месяца дети посещали школы в Перу, Чили и Аргентине.

Федерер хотел узнать о моем впечатлении от Торрес-дель-Пайне и острова Чилоэ в Чили, об Арекипе в Перу, но больше всего его заинтересовало обучение наших детей, как они отреагировали на разные школы и была ли от этого польза. Стало ясно, что Роджер планирует брать с собой семью и рассчитывает, что его дети повидают мир, будучи при этом частью его повседневной жизни.

– Прибывая в большинство городов на турниры, мы будто возвращаемся в гости к своим новым друзьям по всему миру, – сказал он. – Это ощущение, будто ты дома вдали от него. Сейчас я могу довольно легко его воспроизвести, особенно оставаясь с детьми. Я хочу, чтобы они всегда чувствовали себя комфортно, куда бы мы ни поехали.

Любопытство Федерера – вежливое или искреннее – задает тон интервью, превращая его в живую беседу. Это обезоруживает, хотя, похоже, он это делает без какого-либо намерения. Что Роджер создает целенаправленно, так это ощущение комфорта в экстраординарной атмосфере. Федерер может стоять на пьедестале (у него было много практики), но сам подчеркивает, что ему приятнее встречаться с людьми с глазу на глаз. Эту черту в теннисисте вполне могла воспитать его мать Линетт. Когда кто-то слышит ее фамилию или продавец видит ее на кредитной карте и спрашивает, связана ли она с «тем самым Федерером», она отвечает утвердительно, но затем быстро переключает внимание собеседника, спрашивая, есть ли у него собственные дети.

– Посмотри вокруг, послушай, – сказал Роджер своим характерным носовым баритоном, указывая в окно машины. – Мы вроде как пробираемся сквозь толпу людей в сопровождении полицейских, а это не то, что происходит со мной каждый день, понимаешь?

– Забавно, – ответил я, – мне казалось, тебе к такому не привыкать.

– Слава богу, на самом деле это не так. Я действительно считаю себя обычным парнем с увлекательной жизнью теннисиста – увлекательной, потому что ты постоянно появляешься на публике, путешествуешь по миру, встречаешься с новыми людьми. Ты сразу получаешь обратную связь. Тебе скажут, хорош ты или, наоборот, плох. Это немного похоже на жизнь музыкантов, и это хорошее чувство. Даже если ты плох, это не имеет значения. Работай над собой. По крайней мере, ты знаешь, над чем поработать, и это вселяет в тебя уверенность и мотивацию, вдохновляет. Должен признать, это прекрасная жизнь. Знаешь, временами бывает трудно, потому что путешествия могут переноситься достаточно тяжело. Тебе ли не знать. Но на днях мне пришло в голову, что я вошел в десятку лучших десять лет назад, а эмоции не поменялись. Это похоже на выход из телесной оболочки, невозможно поверить, что это действительно происходит с тобой. Мне очень повезло, и это одна из причин, по которой я хотел бы играть подольше, потому что на пенсии эти эмоции больше не вернутся.

Даже для Федерера стало сюрпризом, сколько ему еще предстоит выходить на корт.

В ту ночь в Аргентине Роджеру было тридцать один – столько же, сколько и одному из кумиров Федерера Питу Сампрасу, когда тот в 2002 году выиграл рекордный четырнадцатый титул Большого шлема в одиночном разряде на Открытом чемпионате США. Это оказалось последним матчем Сампраса и одним из лучших хоум-ранов в этом виде спорта, если бы теннисист не дожидался еще одного года, чтобы официально объявить о своем уходе.

Стефан Эдберг, еще один из теннисных героев детства Федерера, ушел из спорта в возрасте тридцати лет.

Но Федерер не остановился на своей карьерной лестнице тогда, в Буэнос-Айресе, как могло бы предположить большинство теннисных экспертов и болельщиков. Он все еще был в середине своего пути. Роджер будет эффективно играть в 2020-х годах, когда его сверстники по теннису уже займутся бизнесом, уйдут в комментаторы или начнут тренировать более молодых игроков – будущих соперников Федерера.

Глядя на Сампраса в его последних сезонах, в 2001 и 2002 годах, стало ясно, что на нем серьезно сказываются упорные тренировки и давление извне.

– Пит уже готов остановиться, а вот Роджер сделан совершенно из другого теста, – сказал Аннаконе, тренировавший их обоих. – Странствия по миру истощили Пита. Роджер, наоброт, получает от этого энергию.

Аннаконе поехал с Федерером на турнир ATP в Шанхай. На второй же день тренер вместе с остальной командой сидели в номере Роджера и общались. Внезапно в дверь постучали. Это была китаянка. Федерер объявил, что прибыл их учитель языка.

– Роджер сказал, что она будет приходить каждый день примерно на полчаса и мы постараемся запомнить несколько слов, чтобы немного понимать китайский, – вспоминает Аннаконе. – И я ответил что-то вроде: «Чувак, я почти не говорю по-английски». Но Роджер обещал, что будет весело. И ему действительно это нравилось. Федерер хотел выучить несколько фраз, чтобы поблагодарить фанатов на их родном языке. Он пребывал в истерике, слушая, как мы пытаемся что-то произносить. Роджер просто наслаждается различными аспектами путешествий, чего не делают многие другие.

Для Федерера, чей отец был родом из Швейцарии, а мать – из Южной Африки, ездить по миру было естественно, словно дышать. Родину матери теннисист впервые посетил, когда ему было три месяца, и на протяжении всего детства он туда регулярно возвращался. Сампрас не знал ни одного языка, кроме английского. Роджер говорит по-французски, по-английски, по-немецки и знает ретророманский. Он выучил немало слов на африкаансе благодаря своей матери и пару нецензурных слов на шведском благодаря своему бывшему тренеру Петеру Лундгрену.

Федерер, швейцарец, живший в приграничном городе Базеле, привык менять культурную среду с раннего детства. Но знакомство с образом жизни не гарантирует, что вы его примете. Федерер вел себя так отчасти потому, что у игрока была цель попутешествовать по миру. Что действительно заставило чемпиона приехать в Аргентину в 2012 году, так это осознание того, что все его матчи – Уимблдон и «Ролан Гаррос» – вдохновляют гораздо большее количество людей, чем он предполагал.

– Они такие страстные, – отметил он. – Знаете, здесь, в Южной Америке, у меня гораздо больше фанатов, чем где-либо еще. Они плачут и дрожат, они не просто в трепете – они так рады встрече с вами, что для них это почти не по-настоящему. Такое случалось и раньше, но очень редко. Здесь было не менее двадцати человек, которые обнимали меня и целовали и были счастливы, просто получив шанс прикоснуться ко мне.

Аргентинцы кричали и приближались к машине, но Роджер не отпрянул от окна. Наоборот, он к нему придвинулся.

Я спросил Федерера, знает ли он английское слово jaded (пресыщенный, заезженный).