В гостях у дяди

8

Воздух внутри смешался с сигарным дымом, виски и одеколоном. Клуб представлял собой огромное помещение из нескольких комнат, каждая из которых имела своё предназначение. Одна комната использовалась для посиделок, другую обустроили под бильярдную, третью – как бар и в то же время столовую, четвёртую – для игры в покер или «дурака», и так далее. Шум колебал спёртый воздух, где смешались смех, светские беседы и пошлые шутки – словом, чисто мужской клуб для своих. У входа Мартина и Стефана встретил лакей и проводил в первую комнату, где у кресел сидели мужчины во франках. При виде гостей они встали, пожали Мартину руку и обменялись несколькими словами со Стефаном. Один из членов клуба, низенького роста человек с большим ртом, подошёл к Мартину и похлопал его по плечу.

– Ну что, какие новости? До скольких сегодня будешь?

– Не знаю точно, я ещё с супругой поссорился… ну, до вечера точно.

– О! Сыграем, а? Освоил технику покера?

Дядя подмигнул.

– Конечно, только сначала я хочу показать тебе мои умения гадать на картах Таро, Джисфрид.

– Правда? Что ж, давай, погадай. Кстати, забыл сказать: у нас новый член клуба, тоже помешан на всяких там магически штучках. Он обычно приходит к обеду. Если что, я тебя с ним познакомлю.

– Хорошо, пошли к столу.

Из ценного у Джисфрида только часы в нагрудном кармане да серебряный крест на шее – это заприметил Стефан. Он поплёлся за ними. Они прошли в комнату с ломберным столом, где практически никого не было. Дядя достал из комода карты и сел чуть ли не вплотную к Джисфриду, коснувшись его руки. Он разложил карты и сказал:

– Закрой глаза и нагни голову… Вот так. Стоп, что это? Крестик? Положи на стол, он мешает!

– Чем? – сказал друг, нахмурившись.

– Бог и Таро – вещи несовместимы, они не могут соприкасаться. Сними его, прошу тебя!

Тот со вздохом выполнил его просьбу и нагнул лысую головку. Мартин положил руки на макушку и сказал:

– Итак, я вижу, как рядом с тобой вьются ангелочки. Много ангелочков: пять девочек и один мальчик… Они смеются, играют… Вот ты дедушка, с детьми поменьше играешь… Стоп, а это что? Счастье семьи на фоне… бедности? Да, на фоне бедности, друг мой. Твой бизнес разрушается, остаются только дети, ты идёшь работать в бар… О, господи! Но нет, дальше всё хорошо, открываешь лавку… Но всё же, Джисфрид, твои детишки слабенькие: у старшей, третьей и у пятой дочерей жуткое пристрастие к спиртному…

– Господи, – прошептал Джисфрид, – у нас в семье через раз женщины пьют… Что же это?

– Порча?.. Да, это она. Она передаётся из поколения в поколение…

– Мне гадалка на рынке также говорила.

– Тихо! Я помогу тебе снять её…

– Стоп, – сказал друг и поднял голову. – Где ты научился снимать порчу?

Дядя улыбнулся.

– У меня бабушка экстрасенс. Для неё спиритизм – ежедневный ритуал, без которого она не может спать, а про снятие порчи со всех своих слуг – для неё это раз плюнуть!

Джисфрид прищурился и только открыл рот, как в фойе загудели, и он направился к источнику звука. Дядя снова приобнял Стефана и кинул в другой карман крестик. Они прошли следом за другом.

В дверях появился мужчина в старомодном цилиндре. Его смуглое лицо, выпущенные глаза и большой рот, который слегка закрывался чёрными усами, – всё выдавало в нём возбуждение и азарт. Он прошёл к толпе лёгкой походкой, как танцор, смеялся, пожимал всем руки, обнимался и подскакивал, говорил при этом быстро, даже как-то автоматически.

– Привет, как дела, как жена?.. Ну что, как там у вас с пивом, сменился пивовар?.. А где Гарри? Заболел? Передавайте привет…

Стефан нахмурился: что-то нетерпеливое и нервное было в этом человеке, а улыбка показалась ему натянутой – уж слишком она большая и неестественная. Он посмотрел на дядю и поднял бровь; тот сильно побелел и прошмыгнул обратно в комнату с ломберным столом. Племянник последовал за ним.

– Что с вами?

– Это он… тот самый сотрудник.

Не успел Стефан и рта раскрыть, как злополучного гостя привёл за руку Джисфрид и, словно не обращая внимания на подавленное состояние друга, сказал:

– Марти, знакомься: Ежи Домбровский.

***

Домбровский, как ни в чём не бывало, улыбнулся и протянул руку.

– Здравствуйте.

Дядя молча пожал её. Джисфрид удалился за пивом, и Мартин сказал сквозь зубы:

– Какого чёрта, Ежи?!

Он улыбался.

– А что тут такого? Мне нельзя и в клуб сходить?

– Мало того, что ты и так мою репутацию поставил под большой вопрос, так ещё и преследуешь!

– Вообще-то я хотел бы с вами поговорить и поэтому пришёл сюда. Но только наедине. – Он посмотрел на Стефана.

– Всё в порядке, мальчик в курсе.

– Это ещё кто?

– Мой племянник. Можешь говорить при нём.

Домбровский сел и наморщил лоб. Стефан по просьбе дяди закрыл дверь и встал в углу, прислушавшись.

– Этот Закс все границы переходит, – сказал Домбровский. – Теперь он требует семьдесят тысяч.

– Чего?! – сказал дядя Мартин, схватившись за спинку стула. – Да он с ума сошёл?.. Он… О боже…

– Угу. Хуже того, у нас три месяца. Что делать?

Дядя стал расхаживать взад-вперёд, заложив руки за спину. Он подошёл к Стефану и протянул руку; тот понял намёк и отдал кольцо и крестик.

– Это всё, что у меня есть, – сказал Мартин и протянул украшения Домбровскому.

– Не густо… И что дальше?

– Как что? Будем копить, копить и ещё раз копить. Будем вместе с тобой платить, мы в одной лодке. Ты пытался с ним поговорить?