Кража на Весенней улице

Прошло два дня. В поведении Берты ничего не изменилось, только после известия о нашем с Якубом рейде по её комнате она стала к нам строже относиться. Лина нас отчитала, и мы с ней не стали спорить.

Мы с ним пока историю эту не обсуждали, но теперь в доме чувствовалось какое-то напряжение, витающее в воздухе.

Луц за эти два дня не приходил. Ему некогда.

Погода испортилась. Похолодало, и пошёл ливень. Мы сидели в своей комнате и играли в карты.

Лина и Берта сказали, чтобы мы весь вечер сидели у себя. Они позвали своих подружек.

За дверью периодически раздавался смех, стук каблуков, споры; шаги становились то громче, то едва слышными.

Якуб несколько раз оборачивался.

– Когда этот «женский клуб» закончится? Чувствую себя здесь совершенно чужим.

– Ты мой брат по несчастью. Терпи.

Мы продолжали играть. Неожиданно раздался крик:

– Полиция!

Мы вскочили и побежали вниз. Толпа женщин, среди которых стояли Лина и Берта, вскочила со своих мест и ринулась к двери. Мы с лестничной площадки, пригнувшись, наблюдали, как вошли несколько полицейских и что-то спросили у одной из них. Та кивала в ответ.

Один из полицейских подошёл к Берте. Мы не слышали ни слова, но после короткого диалога она упала в обморок.

Мы стояли на месте. Полицейский поднял её (и как у него сил хватило?), положил на диван и несколько раз ударил по щекам. Она не приходила в себя. Другой полицейский пошёл за женщиной, которая впустила их, на второй этаж.

Мы словно по команде прижались к стенке.

Полицейский удивлённо посмотрел на нас, и мы кивнули.

– А вы кто?

– Якуб Крупский, – сказал друг. – Я племянник Берты Вайсс. А это мой друг, Лукаш Шнайдер.

– Сын того Шнайдера, что ли?

Я смутился и кивнул. Полицейский нахмурился, но тут вмешался друг:

– Он приехал из Нордеграунда вместе со мной и мамой. Он не знает своего отца.

– Такого отца лучше не знать. – Он поправил фуражку и прошёл вместе с женщиной в комнату Берты.

Мы на цыпочках подошли к распахнутой двери и выглянули из угла. Женщина указала на столик, на котором лежало то самое кольцо.

– …Я спросила фройляйн Вайсс об её новом платье, которое она купила на прошлой неделе. Просила показать его, а она направила меня в свою комнату; говорит, мол, загляни в шкаф.

– Почему она сама не поднялась?

– Она разливала напитки. Вот… я поднялась, посмотрела на платье. Но меня заинтересовал её столик! Сколько всего… Я увидела столько кремов, косметики…

– Зачем вы полезли в шкатулку?

– Хотела просто посмотреть украшения. Я и раньше бывала у неё в комнате, она мне показывала их. Просто стало интересно…

– Да понял я, понял… И?

– Ну я и заглянула… – Она сглотнула. – А там… а там это кольцо… Она про него ничего не рассказывала, а оно было таким же, как то, что пропало… Моё кольцо… Ну я и позвонила…

Полицейский надел перчатки и сложил кольцо в пакетик.

– Вы правильно сделали, фрау Вебер.

– А кольцо вы вернёте?

– Не торопитесь, пожалуйста. Мы его вам позже вернём.

Он повернулся и заметил нас.

– Кыш отсюда!

глава 15

Берту, естественно, арестовали. Я не знал подробности допроса, как Якуб или Лина, но нас тоже допрашивали. Ирония, но меня допросили в мой же день рождения.

Я стал совершеннолетним.

В общем, задавали вопросы про Берту, про подозрительное поведение, про её любовника. Я рассказал им почти всё.

Кроме истории с шоколадом и кольцом.

Якуб поступил также.

Луца я не видел. Он убежал. Залёг на дно.

Оно и к лучшему – и без него проблем хватает.

Однако его ищут.

Оставалось несколько дней до суда над Бертой. Известие уже облетело весь город и не только. Пришло письмо от папы Уве с вопросом: «Ты как? Всё хорошо?»

Я кратко написал ему: «Да».

Якуб с Линой отправились по магазинам. Я остался дома; у меня была какая-то апатия, не хотелось ничего делать. Поэтому я лежал на диване в гостиной и дремал.

Постучали в дверь.

Я вскочил и подбежал. Думал, что пришло следствие с проверкой.