Позор дебютантки

– Не надо. Пусть поговорит с папой, – остановилась я сестру.

– Она снова разревется, отечет, сляжет, а мы потом будем ее в чувство приводить! – заметила Коралл.

– Ничего! У нас есть крупная сумма денег. Ну, по меркам аристократов, она некрупная. Но по нашим меркам – вполне. Мы можем поделить ее на две части! На какую-то сумму мы купим платья, а оставшуюся добавим к ренте, – рассуждала я, подводя бухгалтерию на бумаге.

Только я отложила карандаш, как в дверь постучали.

– Я открою! – встрепенулась Коралл.

Я ожидала увидеть герцога, но вместо него к нам вошел сухонький мужик. От него прямо веяло канцелярией.

– Королевский пристав, – произнес он, поклонившись. – К нам обратился граф да Бомон с требованием взыскать долг в размере три тысячи фартингов с вашей семьи… Или мы вынуждены будем отобрать у вас дом. Вот документы.

Глава 13

Мне очень хотелось крепко выругаться, но как истинная леди я побледнела и сделала вид, что собираюсь упасть в обморок. Это действовало на мужчин куда более устрашающе, чем обычное крепкое словцо.

– Мадам! – обалдел пристав, понимая, что меня надо ловить.

– Моя сестра не замужем! – заметила Коралл.

Я тут же потребовала документы.

– Да-да, конечно! – занервничал пристав он, протягивая мне несколько листов.

Так, что нам пишет местный бомонд?

Коралл стояла бледная и держалась за спинку стула. Сейчас она выглядела почти, как сошедшая со старинного портрета.

Бумаги перекочевали мне в руки.

– Что значит “дом обременен?”, – спросила я, внимательно прочитывая письмо.

– Это значит, что вы его унаследовали уже с обременением, – заметил королевский пристав.

– Простите, это с какого года? – прищурилась я, глядя на даты. – Да нас тогда еще на свете не было!

– К сожалению, долг бессрочный. Вот расписка вашего, я так понимаю, дедушки, – заметил королевский пристав, указывая на документы. Старинная бумага сверкала магической печатью, намекая, что это – копия.

– А почему именно сейчас они решили взыскать с нас долг! – возмутилась я, понимая, что срок давности такой, что мамонта впору хоронить. – Сто лет молчали, а тут прямо…

– Не сто лет, а, если быть точнее, восемьдесят шесть, – заметил поверенный. Сухость голоса возвращалась к нему вместе с равнодушием.

Тут же лежала копия письма графа де Бомона с обращением к королевским судебным приставам. Помимо нашего долга он просил взыскать еще с десяток несвежих долгов, самому старшему из которых минуло сто лет. Судя по отметкам, довольно успешно!

И тут я все поняла. Бальный сезон.

– У графа де Бомона, я так понимаю, есть дочь? – с вызовом спросила я.

– Семь дочерей. Шесть дебютанток, – кивнул королевский пристав.

Мне так и хотелось, чтобы это оказалось аферой. Но увы. Я смотрела на королевскую печать. И еще одну магическую печать: “Взыскать!”.

Вот почему многодетный отец решил разворошить старые бумаги и взыскать по возможности все возможные долги, чтобы снабдить красавиц всем необходимым для первого бала.

Сопя от негодования, я смотрела на сумму.

– Поскольку дом – это единственное имущество, которое числится на вас, мы вынуждены будем забрать его, если вы не погасите долг.

Пристав старался вести себя сдержанно и беспристрастно.

– А если мы заплатим, но позже? – спросила я, стараясь найти лазейку.

Расставаться с деньгами ужасно не хотелось. Но еще меньше хотелось расстаться с домом! Или будем погашать частично в счет ренты?

– К сожалению, мадемуазель, это невозможно. Королевский суд постановил взыскать долг в полном объеме! – произнес пристав, заложив руки за спину. – И в кратчайшие сроки. Иначе, сами знаете, что будет… Так что в ваших же интересах этот долг погасить.

Я чувствовала, как мысленно отрываю от сердца денюжку, которую удалось легко получить от герцога. А впереди дебют! Вот бы и нам найти какие-нибудь старые расписки! Может, и нам должны деньги?

– Хорошо, – процедила я сквозь зубы. – Только мне нужно обналичить чек и внести деньги в палату приставов.

– Я могу вас сопроводить, – кивнул пристав, а я чувствовала, что мне тяжело расставаться с деньгами, на которые было возложено столько надежд! А ведь можно было и лавку открыть на них! О, я бы со своей долей так бы и сделала!

Коралл принесла чепец. а я воинственно затянула его под подбородком, направляясь с чеком к черной невзрачной и заляпанной грязью карете.

– Прошу, – вздохнул пристав.

Я даже не поблагодарила. Настроение было не то.

– Давайте только побыстрее, мадемуазель. Сейчас все как с ума посходили! Граждане подали в Королевскую Долговую Палату огромное количество документов. Там расписки и двухсотлетней давности. Заседания суда каждые тридцать минут. Рассматривают сразу по десять исков. А все это проклятый бальный сезон! – ворчал пристав.

Меня это ни капельки не утешало. Я понимала, что нам нужно на бал. А на какой шиш? Словно обиженный хомяк я смотрела в окно. Все что наторговано непосильным трудом, все… все…

А с другой стороны, я понимала, что не будь у нас этих денег, то сейчас бы мы остались бездомными! И вынуждены были бы снимать комнаты.

Ворча собственным мыслям, пребывая в ужасном расположении духа и не менее ужасном расположении тела, которому было жутко неудобно на продавленном казенном сидении, я мысленно готовила себя к моменту, когда деньги перекочуют на чужие платья.

Бюрократические дела заняли у меня минут двадцать. Но пришлось подождать. На столике валялся кусок из свежей газеты с объявлениями.

“Почтенная строгая пожилая вдова готова сопроводить юных дебютанток! Недорого! Каждое строгое замечание оплачивается отдельно!” – прочитала я объявление в газете.

“Немолодая очень страшненькая вдова с двумя очень некрасивыми дочерьми прекрасно оттенит красоту ваших дебютанток! Некрасивые дочери оплачиваются отдельно!”, – прочитала я.

“Опытная немолодая женщина, замужем, введет ваших дочерей в высшее общество за умеренную плату! Оплата поголовно!”, – прочитала я, пока ждала своей очереди.

Наконец, я вышла из банка, потрясая обналиченной суммой.

До конца я не верила, что получу эти деньги на руки. Но когда мне отвесили мешок, я выдохнула с облегчением.