Осколки разбитой кружки

Аран подозрительно сощурился:

– Хм, если только не боишься влюбиться. Он девушек очаровывает, как цветок – пчелок. Я своими глазами видел, как он раньше девчонок менял по нескольку раз на неделе. Говорит, правда, что это не его вина, сами…

– Вот я, кажется, и поняла его секрет, – проговорила Кристи, делая очередной глоток кофе.

– В смысле? – насторожился Аран, в уме восстанавливая сказанное предложение в поисках подсказок и собственных ошибок.

– Ну, раз он раньше менял девчонок, то значит, сейчас уже не меняет. А объяснение всегда такому только одно. Нашелся кто-то, кого заменить нельзя.

Аран выпучил глаза и в ужасе открыл рот.

– Не волнуйся ты, – успокоила его девушка. – Твой секрет со мной, как в могиле.

– Господи, не слишком ли много секретов у нас троих? – застонал Аран. – Я ведь так запутаюсь с вами, с кем о чем говорить нельзя, и где-нибудь проколюсь.

Он бездумно скользнул взглядом по настенным часам над барной стойкой и тут же вернулся к реальности:

– Тебе же домой уже надо. Слушай, а разве автобусы еще ходят?

– Я пешком. Специально снимаю квартиру неподалеку от работы. Пусть и далековато до университета или больницы, где я практику прохожу иногда, но зато с работы возвращаться близко.

– Черт, – снова простонал Аран, – опять вспомнил.

– Что такое?

– Да квартира. Похоже, что скоро мне придется съезжать куда-нибудь.

Он рассказал про брата и очень тихо под конец добавил:

– Теперь ты видишь, какой я эгоист? Я очень подлый, самовлюбленный человек. Я не могу порадоваться за своего брата, потому что мне не хочется возвращаться к родителям, – он немного помолчал. – Даже не думал, что я смогу когда-нибудь признаться другому человеку в своих низостях.

– Аран, ты помешан на эгоизме, – просто ответила Кристин.

Он не хотел говорить о себе, но зато спросил:

– Можно, я провожу тебя до дома? Не хочу, чтобы ты по темноте шла одна.

На улице было холодно и очень свежо. Такая свежесть может быть еще только морозным зимним утром, когда вся городская пыль застывает в холодном воздухе.

– Аран, что ты планируешь делать? – спросила Кристин, закутываясь плотнее в пальто. – Когда отучишься, закончишь университет?

– Я? Не знаю. Я дальше настоящего не думаю, у меня и на сейчас хватает проблем. Знаю, что должен родителям. За все. Я обязан получить этот чертов диплом. Они столько всего сделали для меня, для нас троих. Они так вкалывали, чтобы заплатить за учебу, которая могла бы, по словам папы, дать мне шанс в жизни. Какой же я все-таки мерзавец, что не ценю всего, что они делают для меня! Черт. Они правда мечтают увидеть меня с дипломом на руках.

– Они мечтают? А о чем ты мечтаешь? – она сунула руку ему в карман куртки, чтобы согреть ее. Аран обхватил своей рукой ее пальцы в своем кармане и пожал плечами:

– Я ни о чем давно не мечтаю. Я настолько виноват перед всеми, что приходится теперь постоянно разгребать вину, отплачивать ее, и на мечту меня не хватает.

– Но без мечты нельзя. Как же жить без мечты?

– Живу ведь…

– Нет, Аран. Нельзя без мечты. Она должна быть у всех. Даже твой Артур Гард это знает. У него либо любовь его жизни, либо гитара, либо что еще – но мечта есть. Я вот хочу, чтобы люди снова могли строить однажды человеческие отношения вживую. Не так, как сейчас, через все эти девайсы и технологии. Я хочу для своих детей пикники в парках и семейные барбекю. Среди людей. У меня тоже есть мечта. Это важно, – она выдержала паузу. – Найди свою.

Аран промолчал, про себя обещав, что подумает об этом, но чуть позже. И он думал. Всю дорогу от дома Кристин до своего дома. А жили они километрах в пяти друг от друга.

Думал он о своих мечтах и на следующий день. Без видимого результата.

– Нэти, ты о чем мечтаешь? – вытащил он изо рта сигарету и сходу, без приветствий, спросил подошедшего к нему Гоббинса.

Нэт Гоббинс в последние дни стал осторожнее приближаться к Арану по утрам, сбитый с толку вопросами Арана.

– Че-его опять с тобой?

– Ничего, – недоуменно ответил Аран. – Спрашиваю просто.

– Ра-аньше ты ку-курить предла-агал.

– Вот видишь, Нэти, ты тоже не любишь перемен. А всегда мне твердишь поменяться.

– Ну не та-ак же ра-адикально!

– Ну, что значит радикально? Спросил просто про мечты!

– Ры-ыбки, лю-юбовь, мечты. За-аболел что ли?

Аран только вздохнул. Он посмотрел на Артура, курящего в кругу своих приятелей, и усмехнулся про себя тому, что Гард, как ни в чем ни бывало, игнорировал Арана, будто его и не существовало. Ему было интересно наблюдать за Артуром сейчас, когда он знал его тайну. Он пытался выискать особые пометки, подобно таким, какие описаны в Библейском Откровении, когда Ангел положил печать на чело ста сорока четырем тысячам людей во время Судного дня. Только Аран искал пометки или особые знаки влюбленного человека. Аран знал, что в это самое время, когда Артур Гард переговаривается со своими друзьями, кого-то слушает или кому-то отвечает – в это самое время часть его сознания пребывает в совершенно другом месте, с одной единственной девушкой. Вот только его ничего не выдавало, разве что от Лейлы он держался теперь чуть в стороне.

Компания Гарда докурила сигареты и направилась к университету. Артур так и не повернул голову в направлении Арана, что вызвало у того очередную усмешку.

Его игнорирования продолжались практически весь день. После лекций Гражданского Правонарушения Аран отправился в библиотеку, чтобы восполнить все пробелы в домашних заданиях. Ему предстояло решить три криминальных случая и сделать к ним описания, а это означало чтение бесконечных актов и статей, исследований и примеров подобных разбирательств. Он лишь успел разложить свои тетради и кодексы на столе, как на стул напротив него плюхнулся Артур и шепотом сказал:

– Ты серьезно? Собираешься торчать тут в такой день?

– У меня опять долги, Арти.

– Это первый солнечный день за весь месяц! – развел руки Гард.

– Я отсюда не выйду, пока не сделаю криминальное право.

– Зануда. Ладно, дай свой мобильный, – он вытащил свой телефон, готовый записать номер.

– У меня его нет, – невозмутимо ответил Аран, открывая свои задания и уже пытаясь прочесть первое дело.

– В каком смысле? – хмурясь, поднял глаза Артур.

– Ну нет и все. Кому мне звонить-то? Домашний возьми, если хочешь.

– Будто я не понял, что тебя дома никогда не бывает! Твою жешь ты…! – Артур резко и раздраженно поднялся со стула.