Преданные. Лабиринты памяти

– Что? – Ника едва не подавилась очередным глотком кофе. – Они здесь умерли? Как?

– Не совсем, – Джейсон поежился от порыва ветра и затянул потуже шарф. – Анна и Виктория выпустились из «Слэш» три года назад, но на следующее лето после выпуска приезжали сюда для участия в каком-то фестивале, обе отравились, якобы передоз амфитаминами. Я вспомнил это дело еще со времен своей работы в полиции. Их мать прибегала в участок и требовала расследование, якобы ее дочери никогда в жизни даже не видели наркотики в глаза. Но экспертиза ни у кого не вызывала подозрений.

Ника недоверчиво хмыкнула. Сколько таких прилежных девушек она наблюдала в Глазго: в школу ходят, наглухо застегнутые на все пуговицы, а в туалете переодеваются в запредельные мини, курят травку за парковкой и занимаются сексом в спортзале на грязных матах.

– А Рея Лим?

– Остановка сердца два года назад. Она училась с твоими одноклассниками, – Джейсон многозначительно посмотрел на Нику, будто намекал на что-то.

– Думаешь, им всем помогли?

– Ну, сама посуди: с одной стороны, две сестры, ни разу не замеченные в приеме наркотиков, в один день глотаю недопустимую дозу, с другой – Рея Лим, первоклассная пловчиха, десять лет тренировок, тонет в школьном бассейне от разрыва тромба.

Ника нахмурилась: слова Джейсона не были лишены смысла, но что-то ее все же смущало.

– А Дэвис Джордан?

– Ничего необычного. Поступил на общих условиях, родители подогрели Шнайдера небольшим благотворительным взносом, причем в своем письме настоятельно просили не говорить их сыну, что внесли деньги на счет, мол, выиграл конкурс на бюджет.

– Да что ты? – Ника удивленно вскинула брови. – Родители Дэвиса концы с концами едва сводили. Откуда у них деньги на взносы и оплату учебы? Да и Дэвис говорил про конкурс.

– Не знаю, Ника, я просто говорю о том, что нашел, – Джейсон равнодушно пожал плечами. Он всячески делал вид, что в его рассказе нет ничего удивительного. – В письме говорилось, что они все оплатили. А копаться в банковских выписках у меня нет прав.

– То есть ты не отрицаешь, что оплатить его учебу мог кто-то другой?

Джейсон коротко рассмеялся.

– Что за шпионские игры? Зачем кому-то хотеть обучать его именно здесь?

– Чтобы было легче убить, – выпалила Ника. Она начинала злиться: ну как же он не видит очевидных вещей?

– Дэвис Джордан в «Слэш» уже второй год. Ты не думаешь, что его могли прикончить давным-давно?

– Не знаю, – Ника закатила глаза: рационализм приятеля жутко раздражал ее. – Но этому есть какое-то логическое объяснение. А что Джей Фо?

– По нулям. Мои ресурсы говорят, что такой человек не существует.

– Конечно, не существует, это я ее придумала.

На некоторое время оба замолчали. Они медленно прошли мимо футбольного поля и направились в сторону спортивных площадок. Ника пила остывший кофе и задумчиво смотрела под ноги. Если она права, и обучение Дэвиса Джордана в «Слэш» – заслуга убийцы, то виновника нужно искать из числа студентов? Ведь любой преподаватель или персонал может в нерабочее время покинуть территорию пансионата и сделать свое дело, не помогая полиции сузить круг поиска. Но кому из школьников понадобилось убивать их? Что они сделали? А главное – почему Дэвис еще жив? Ника поделилась своей теорией с Джейсоном.

– Ты меня поражаешь, – фыркнул он и выбросил бумажный стаканчик в ближайшую урну. – Тебя волнует, зачем, но не волнует – как он к такому пришел?

– В смысле? – опешила Ника.

– Ты предполагаешь, что среди школьников… то есть среди твоих ровесников есть тот, кто способен убить. Тебя не волнует, что им движет?

В голосе Джейсона чувствовалось явное возмущение, а Ника не могла понять почему.

– Ну, разные обстоятельства, – неуверенно сказала она.

Джейсон резко остановился и повернулся к ней – так, что девушка едва не налетела на него.

– Какие обстоятельства у семнадцатилетнего ученика?! – зашипел он. – Что побуждает молодого человека убивать людей? Не случайно, не одного, а нескольких людей! Включи голову, прочувствуй эту ситуацию и задумайся хоть на мгновение!

– Не кипятись, – Ника вытянула ладонь вперед и мягко отстранилась. – Мы просто мыслим по-разному. Я в полиции не работала.

– Да при чем тут это? Ты просто сухарь. Тебе даже на этого бедолагу Джордана плевать. Конечно, главное – понять, почему он жив до сих пор! Да что с тобой? В тебе есть хоть что-то человеческое?

Ника удивленно таращилась на него.

– Единственное, на что мне не плевать, так это почему выдуманное мною же имя оказалось в очереди на смерть, – спокойно сказала она. – И вообще, если я не бьюсь в истерике и не бегаю, как полоумная, размахивая руками, это не значит, что мне все равно.

Джейсон набрал в рот воздух, готовясь к очередной тираде, но в последний момент с шумом выдохнул.

– Дай покурить, – нетерпеливо сказал он.

Ника пожала плечами и вытащила из кармана куртки пачку.

– Я реально надеялся, что в тебе проснется сострадание, – немного помолчав, сказал Джейсон. – А может, я себе накручивал все это время, а ты просто демон из другого мира. Ведь не бывает столько совпадений, да?

Ника не была уверена, что до конца понимала ход его мыслей, но по части совпадений согласилась полностью. Она коротко улыбнулась.

– В начале сентября я нашел ключ в почтовом ящике – от одной из ячеек на вокзале, – продолжил Джейсон. – Ячейка, оказалось, принадлежала твоей матери.

Ника непроизвольно стиснула пальцы в кулаки и спрятала их в карманах куртки.

– Мне не составило труда это вычислить. А открыть ее мог любой с ключом, что я и сделал, – при этих словах Джейсон вытащил из кармана брюк конверт и протянул Нике. – Это все, что там было.

Конверт был изготовлен из плотной желтой бумаги и наглухо запечатан серой восковой печатью без каких-либо опознавательных знаков. Но Ника точно знала, к какому миру принадлежал отправитель.

– Знаешь, что это? – спросил Джейсон. Он выбросил сигарету в урну и втянул шею: ветер усиливался.

– Нет. Но Рита вряд ли имеет к этому отношение. Она никогда толком не говорила со мной о потусторонней семье, – Ника спрятала конверт в карман куртки и накинула капюшон на голову. Они дошли до загона и повернули обратно: каменная дорожка закончилась, и впереди их ждали лужи грязи и развалившиеся беседки.

– У меня в голове не укладывается просто, что список оказался не розыгрышем, – неожиданно сказал Джейсон. – Хочешь честно? Мне плохо без тебя. Я осознаю, что все твои бредовые сказки о других мирах – вовсе и не сказки, и ты действительно можешь уйти. И мне правда плохо.

Ника недоверчиво посмотрела на него.

– Я думал, что ты быстро наиграешься здесь и приедешь обратно. Я хотел вернуться на службу в полицию, жить нормально, и дать нам другую жизнь. Летом тебе стукнет восемнадцать, и все станет реально. Но я такой дурак, да? Мне же тридцать, я тебе в отцы гожусь. И, честное слово, я понятия не имею, чем ты меня так цепляешь, но это какое-то безумие…

– Джейсон, – мягко прервала его Ника. Он выглядел таким раздавленным, что ей неожиданно стало неловко, – мне не нужен отец. И спасать меня больше не нужно. Веришь-нет, но я благодарна тебе за помощь. Это все. Наверное, ты прав: я – сухарь, – Ника попыталась разрядить обстановку и по-дружески толкнула его в плечо, но мужчина лишь натянуто улыбнулся, всячески избегая смотреть на нее.

В полном молчании они вернулись к парадному входу пансионата. Мимо них прошла группа родителей во главе с Мэридит Дикман. Судя по обрывкам разговора, женщина повела их на экскурсию к будущей «Аллее Славы», место которой отвели неподалеку от футбольного поля.

– Есть еще кое-что, – сказал Джейсон. – Нашел в почте Шнайдера информацию о посылках одному из твоих одноклассников.

Ника благодарно вздохнула, радуясь, что мужчина не пожелал продолжить тему о своих чувствах к ней.