Преданные. Лабиринты памяти

– И ты реально думаешь, что он тебя заберет? – спросил Джейсон, по-прежнему улыбаясь.

Ника снова пожала плечами и продолжила создавать кольца из дыма.

– Cogitation poenam nemo patitur, – неожиданно сказала она.

– Что? – нахмурился Джейсон: его жутко бесило, когда Ника начинала умничать.

– Никто не несет наказания за мысли. Римское право.

– Ну да, точно. Никто, кроме тебя. Размышляй дальше.

Ника затушила сигарету о пепельницу, стоявшую на тумбочке справа, и хмуро глянула на него.

– Думаешь, твоему папаше нужна такая наследница, как ты? – фыркнул Джейсон, заметив ее выражение лица. – И он сидит и ждет, пока ты опустишься еще ниже?

Словно по сигналу Ника бросилась на него и попыталась вцепиться в горло, но мужчина перехватил ее руки и перевернул на спину: она изо всех сил отбивалась и сыпала проклятьями.

– Угомонись ты, – Джейсон схватил ее за подбородок и поднял голову чуть вверх, пытаясь заглянуть в глаза: зрачки расширенные, бешено пульсирующие.

– Ты опять таблеток наглоталась?! – рявкнул он. Ника со всей силы ударила его по руке и оттолкнула в сторону.

– Отвали, идиот, – прорычала она. – У меня ничего нет!

Джейсон вскочил с кровати и бросился к маленькому шкафу, в котором хранил весь свой скудный гардероб.

– Как ты меня запарила, – мужчина яростно выбрасывал вещи на пол, пытаясь отыскать ненавистные пузырьки. – Ты обещала!

– Бросила, говорила же! – Ника села на кровати и обняла подушку, пытаясь унять дрожь. Она действительно уже пару месяцев не принимала наркотики, но в этот момент чувствовала себя так, будто пропустила дозу.

Джейсон замер, тяжело дыша, и какое-то время смотрел в пустой шкаф, а затем повернулся к ней, сжимая в руке комок из футболок.

– Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь, – сквозь зубы проговорил он. – Но ты достала со своими сказками. Просто жаль тебя! Живешь в своей реальности в ожидании вечного чуда. Да откуда в твоей голове столько бреда? Опомнись наконец и вернись в наш мир. Он не волшебный, а грязный и мерзкий. И тебе бы пора научиться извлекать из него лучшее! Никто за тобой не придет, если ты сама не пойдешь на встречу!

Глава 6. Джейсон находит ключ

Для Саши было большим удивлением увидеть Веронику Севастьянову в классе латинского языка. Занятия проходили раз в неделю по средам, и для него этот день неожиданно стал самым волнительным. Спецкурс выбрали всего десять человек, и Саша точно знал, что восемь из них собирались связать свою жизнь с историей или языками. Он сам был выходцем из аристократической семьи, в которой все необычное для настоящего времени считалось верхом образованности и престижности. А что Вероника? Латынь была явно не тем занятием, которое выбирают от нечего делать. К тому же мистер Аластор после вступительной речи упомянул, что таких блестящих познаний, какие продемонстрировала мисс Севастьянова на экзамене, он не встречал ни у одного школьника за десять лет практики.

Весь урок Саша исподтишка наблюдал за ней и никак не мог решить, имеет ли она отношение к другим мирам. «Возможно, у меня паранойя, – все чаще повторял он себе. – Я просто не знаю о ней ничего и придумываю сложности». За прошедшие три недели Саша так и не пришел к однозначному мнению, но один вопрос мучал его изо дня в день: «Почему мне так важно знать, кто она?»

У Мари наверняка был ответ: «Потому что она игнорирует тебя по полной. Она даже не помнит о твоем существовании, олух». Но ведь это же полный бред! Такое ощущение, будто ему важно владеть вниманием каждой девчонки в школе. Саша усмехнулся, представив саркастическую гримасу сестры, если бы она услышала его мысли.

К середине первого занятия мистер Аластор попросил Веронику пересесть на первую парту и прочитать отрывок из учебника, и Саша к своему ужасу понял, что все это время, пока она говорила, неотрывно пялился на нее. И самое страшное во всем этом было то, что ему безумно нравилось все, что он видел: ее безупречная естественная красота без намека на макияж, маленькая родинка над губой, холодность во взгляде, непосредственные легкие движения, низкий бархатный тембр голоса, совершенно несвойственный девушке столь юного возраста. Все в ней было какое-то другое, не как у остальных девчонок. И ее отстраненность от мира, так бесившая Сашу в первые дни, к удивлению, сейчас завораживала больше всего.

Вероника закончила с отрывком, за что получила одобрительный возглас мистера Аластора, и Саша едва удержался от реплики в ее адрес. Да, черт возьми, он хотел ее внимания! Подумав об этом, парень залился краской и приподнял учебник, пряча смущенное лицо. Одна радость: Мари и Доминика не было рядом, и никто не мог узнать его сокровенные мысли.

Тем же вечером он возвращался с футбольной тренировки. Погода была дождливая, и команда занималась в спортивном зале на четвертом этаже. Отпустив всех игроков, тренер оставил Сашу и пытался втолковать ему, что пора подавать заявку на стипендию в университеты.

– У тебя большой потенциал, и ты сможешь поступить в любое учебное заведение! – с энтузиазмом говорил Рэдли Йорк – энергичный огромный мужчина с неугасающим задором в глазах.

Саша кое-как отвертелся, бросив дежурную фразу: «Я подумываю о стажировке в Австралии» – и покинул спортивный зал. Не мог же он рассказать тренеру, что вообще не собирается получать высшее образование в этом мире.

Опасаясь, что мистер Йорк догонит его, Саша ускорил шаг и быстро преодолел коридор с кабинетами для внеклассных занятий. На часах перевалило за девять вечера, и все двери были заперты, главное освещение сменилось тусклыми голубыми фонарями, установленными под потолком. Саша вытер потное лицо полотенцем и готов был спуститься, но вдруг замер, услышав какие-то шаги за стеной. Танцевальный класс. Парень приложил ухо к двери, чтобы убедиться: да, там явно кто-то был. Странно, ведь раньше занятия проходили по выходным в дневное время. Не желая справиться с интересом, он аккуратно приоткрыл дверь и застыл на месте.

Зал был большой и просторный. Зеркальные стены и потолок, деревянные станки по всему периметру, в углу – современная музыкальная аппаратура и спортивные маты. Основной свет был выключен, горели лишь тусклые боковые лампы, но их света было достаточно, чтобы разглядеть движущуюся фигуру Вероники. Саша даже не удивился, что увидел ее здесь. В последнее время он так много думал о ней, что подсознательно был готов к любой внезапной встрече.

Оставив рюкзак, джемпер и обувь у одного из зеркал, Ника шла вдоль дальней стены, водя пальцем по станку. Глаза ее были плотно закрыты, в ушах – наушники. Она что-то напевала себе под нос и улыбалась. Иногда девушка замирала и вставала на носочки, вскидывая руку вверх, будто изображала классическое балетное па. Слабый свет ламп то и дело выхватывал из тени хрупкую фигуру, облаченную в майку и джинсы, и она казалось еще более маленькой, чем была на самом деле.

Сердце неистово забилось в груди, и Саша сделал несколько глубоких вдохов. Ника была поглощена музыкой и не обратила на него внимание. Как завороженный, Саша наблюдал за ней в течение нескольких минут, жадно ловил каждое движение, провожал взглядом грациозные взмахи руками и жалел, что не захватил с собой блокнот и карандаш. И вдруг случилось нечто из ряда вон выходящее: Ника принялась кружиться на месте и, закинув голову назад, рассмеялась – совсем не громко и как-то по-детски наивно, – а потом, будто споткнувшись, упала на колени и заплакала.

Не раздумывая, Саша бросился к ней.

– Эй, все в порядке?

Он машинально прикоснулся к ее плечу, и вдруг глаза обожгла вспышка яркого света…

Темнота зеркального зала рассеялась, открывая взору другую картинку. Перед ним в воздухе будто висела спальня: очень светлая, уютная, декорированная мягкими тканями. На высокой кровати спиной к нему сидели двое детей: мальчик и девочка. Они склонили головы друг к другу и что-то рассматривали, тихо переговариваясь. Неожиданно девочка засмеялась и потянулась за чем-то назад, и Саша увидел маленькую родинку над ее губой…

Все рассеялось так же резко, как началось. Ника смотрела на него широко распахнутыми глазами, и в них читался испуг. Неужели она видела то же самое? Не отдавая себе отчета, Саша прикоснулся пальцем к родинке на ее лице и сглотнул. Чертовщина какая-то…

Не отводя испуганный взгляд, Ника медленно попятилась назад:

– Не прикасайся ко мне, – как полоумная зашептала она. – Не прикасайся… не прикасайся…

– Я… я не хотел, – заикаясь, произнес Саша и одернул руку. И тут взгляд упал на ее оголенные плечи, и это зрелище повергло его в еще больший ужас: исполосованные мелкими уродливыми шрамами, кожа сморщенная, как будто заживающая после огня. – О Господи, что это… твоя… твоя…

Зрачки ее глаз максимально расширились и пульсировали, как бешеные, а по щекам катились слезы. Ника схватила джемпер, наспех накинула его на плечи и, прихватив на ходу рюкзак и обувь, бросилась прочь из зала.

Саша обессиленно прислонился к холодному зеркалу лбом и закрыл глаза. Он все еще глубоко дышал. Слишком много событий для десяти минут вечера. Что он видел? Ее детство? Девочка из видения с идентичной родинкой… Или ему всего лишь показалось? У него никогда не было видений, а тем более при контакте с другим человеком. Может быть, Ника вызывала подобные вещи и поэтому так просила не прикасаться к ней?

А что на коже? Шрамы, ожоги, какое-то тату? Все произошло слишком быстро, чтобы разглядеть внимательно, но, безусловно, выглядело это ужасно.

Саша выдохнул и провел рукой по волосам. Нет, дело совсем не во влечении, теперь он точно был уверен в этом. Вероника Севастьянова была не обычной загадочной девушкой, чьего внимания он так страстно желал. Она хранила много секретов, которые каким-то образом касались его.

Саша опустился на пол и, достав телефон из внутреннего кармана спортивной куртки, нажал двойку на быстром наборе.

– Чувак, уже почти одиннадцать, – прохрипел голос в трубке.

– Привет, Спайк, – сердце бешено колотилось, посылая вибрации всему телу, и он с трудом придал голосу бодрость. – Помоги, это важно.

– Валяй.

– Пиши имя: Вероника Севастьянова, лет семнадцать или восемнадцать. Сейчас находится в Лондоне, в моем пансионате. В прошлом занималась балетом. Нужно узнать все, что сможешь, интересна любая мелочь.

– Сайкс, ты офигел? Я не стану пробивать тебе цыпочек, – фыркнул голос.

– Спайк, это важно, не про этот мир, – с нажимом ответил Саша.

Голос ответил после некоторого молчания: